Плавание должно быть занимает всего несколько минут, но мне кажется, что прошла целая вечность, прежде чем я замечаю другой фонарь, светящий откуда-то впереди нас. Мы плывем в ту сторону, приближаясь все ближе и ближе, пока я наконец не могу разглядеть Калена. Его ноги медленно двигаются. Веревка, связывающая его, удерживает его на месте, а глаза сужены, пока он наблюдает за нашим приближением. Его взгляд постоянно перемещается за нами и вокруг нас, ища опасность.
Я втягиваю воздух из баллона, передаю его обратно Фину, а затем проношусь мимо него к Калену. Он обхватывает меня одной рукой, на мгновение прижимаясь своим закрытым маской лицом к моему. Темная вода вокруг нас неподвижна и тиха, кроме шума баллонов и механизмов. Я целую его в маску, и его губы подрагивают, когда я отстраняюсь. Он толкает меня мимо себя в сторону передовой базы, и я охотно двигаюсь вперед. Фин следует за мной, а Кален замыкает шествие.
Я делаю еще один вдох из баллона, прежде чем передать его обратно Фину, не желая рисковать его легкими. Я сильно гребу ногами, мои руки рассекают воду. Нервы и волнение переполняют меня, каждое движение приближает меня еще на шаг к моим мужчинам. Моей семье.
Я почти у цели.
Я никогда не думала, что увижу их снова, а теперь нас разделяет только этот участок воды. Я отчаянно хочу обнять их, поцеловать и никогда больше не покидать. Это желание переполняет меня, пока я не выныриваю из воды, задыхаясь, и там, на краю, ждут мои мужчины.
Тайлер и Риггс.
Их лица озабочены, под глазами залегли мешки, а руки сжаты в кулаки.
Стоя бок о бок, они ждут меня.
Всегда.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
ПЕЙТОН
Меня вытаскивают из воды и заключают в объятия. Оба мужчины окружают меня, их губы пробегают по моему лицу и щекам. Их руки беспокойно скользят по моему телу, их голоса смешиваются, когда они говорят, и мгновение спустя к нам присоединяется Кален. Слезы наполняют мои глаза, и мое тело дрожит от усталости, страха и счастья, пока голос Фина не прерывает нас.
— Я тоже в порядке, — шутит он.
Смеясь, я отстраняюсь и вытираю глаза.
Кален обхватывает мою челюсть и внимательно изучает мое лицо.
— Ты точно в порядке, детка? Я так чертовски испугался, когда увидел, как ты… — он замолкает, втягивая воздух, и я киваю в его хватке.
— Я в порядке.
Он тяжело сглатывает, наклоняется и целует меня так нежно, что я начинаю плакать. Когда он отстраняется, его глаза снова становятся темными и злыми, а губы истончаются.
— Еще раз выкинешь подобный трюк, Эндрюс, и я сам тебя убью. Слышишь меня? — огрызается он.
Ухмыляясь, я отвечаю на его ласку.
— Слышу.
— Хорошо, — бормочет он, а затем снова целует меня. — Гребаный избалованный ребенок, — бормочет он, отстраняясь, и я поворачиваюсь к Риггсу, который с готовностью раскрывает свои руки. Я бросаюсь в них, принимая объятия. На этот раз он держит меня крепче, чем раньше, его губы постоянно прижимаются к моим мокрым волосам, словно он не может поверить, что я здесь.
— Я так рад, что ты в порядке, — шепчет он, когда я сжимаю в кулак его костюм и прижимаюсь к нему.
— Я тоже, — пробормотала я, а потом отстранилась и увидела Тайлера, наблюдающего за нами. У него странное выражение лица, смесь надежды, боли и ревности.
— Тебе нужно отдохнуть, — рявкает он, скрещивая руки, и я сразу сникаю. Думаю, мне не стоило ожидать теплого приема, но все же… полагаю, близкая смерть не приносит мне прощения. Он осматривает меня, и его глаза на мгновение смягчаются. — Ты дрожишь. Тебе холодно?
— Замерзла, — я киваю. — После падения я то и дело выходила и входила в воду, не говоря уже о шоке и потере крови.
Годы постоянного произнесения правды в стрессовых ситуациях дают о себе знать. Это не ради сочувствия, это делается ради того, чтобы они знали всю степень нагрузки на мое тело и знали, как действовать в сложившейся ситуации.
— Кален, разжигай костер. Риггс, возьми термобелье и одеяло. Фин, помоги ей вылезти из костюма, ей нужно согреться и как можно больше обсохнуть, — он тычет пальцем мне в лицо, приближаясь. — Никакого дерьма или плохого отношения. Ты будешь отдыхать, поняла?
— Поняла, — я ухмыляюсь. — Спасибо, что пришел за мной, — тихо говорю я ему, пока остальные отошли по его приказу, оставив нас наедине. На мгновение все эти эмоции исчезают из его глаз, и передо мной предстает мой Тайлер.
— Всегда, ты же знаешь, — тихо отвечает он, его рука поднимается, будто собираясь коснуться моего лица, прежде чем он опускает ее и вздыхает. — Я не знаю, как это сделать.
— Сделать что? — спрашиваю я в замешательстве, делая шаг ближе, рискуя, пока он, кажется, ослабил бдительность.
— Быть с тобой снова, — он отводит взгляд, рассеянно теребя свои светлые волосы. — Я хочу… я обещал себе, что если мы снова найдем тебя, я никогда не отпущу тебя. Но теперь я смотрю на тебя, и я все еще так зол…
— Я понимаю, — отвечаю я, и он в шоке бросает на меня взгляд. — Понимаю, Тайлер. Я просто надеюсь, что ты найдешь способ справиться с этим, потому что я скучаю по тебе. Я действительно скучаю по тебе, и когда я думала, что могу умереть, все, о чем я могла думать, — как сказать тебе, что я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду любить. Это всегда был ты, Тайлер, с тех пор, как я была сопливой девчонкой, которая ходила за тобой по пятам. Но это и они тоже.
Я оглядываюсь, чтобы посмотреть на других моих мужчин.
— Я не хотела влюбляться в них, это просто случилось, — я снова встречаюсь с лазурными глазами Тая. — Я не могу этого изменить, да и не стала бы, если бы могла. Я просто надеюсь, что я достаточно достойна, чтобы ты боролся за меня. Может быть, настало время, чтобы прошлое умерло. В этой пещере мы нашли свет, новое будущее.
Когда я заканчиваю говорить, я оставляю его наедине с его мыслями.
Только он может решить, что ему делать. В его глазах я видела, чего он хочет — меня, этого. Но его останавливает его собственный страх — страх, который я вложила в него — быть снова раненным и отвергнутым, и мое сердце щемит от этого. Это нелегко, и я должна прекратить настаивать, но не могу. Я хочу его, я люблю его, и так или иначе, мы покинем эту пещеру вместе. Даже если мне придется принять миллион его наказаний и вынести на себе всю тяжесть его гнева.
Кален разобрался с сооружением для костра, и я направилась к нему. Риггс рядом, помогает разложить алюминиевые одеяла и сухую одежду. Фин просто ждет, его взгляд скользит к Тайлеру, потом обратно ко мне.
— Продолжай давить, детка, он нуждается в этом. Ты бы видела его, когда мы думали… — он втягивает воздух. — Ну, ты должна была его видеть. Он по-прежнему любит тебя, он просто запутался, — он морщится, а затем кивает мне. — Давай снимем эту мокрую одежду. Он прав — нам нужно согреть тебя, пока ты не заработала переохлаждение.
Я киваю и пытаюсь расстегнуть молнию на костюме, но мои руки онемели, а тело дрожит. Похоже, то, что я снова нашла их, остановило весь адреналин, подпитывающий меня, и я вдруг почувствовала, что могу потерять сознание. Фин замечает это, как и Кален, который разжигает огонь, прежде чем подойти и встать позади меня. Он поддерживает меня, пока Фин расстегивает молнию на моем костюме и начинает стягивать его вниз. Кален помогает ему стянуть костюм с моей груди, а потом опускается на колени, чтобы спустить его с задницы и с каждой ноги. Фин тоже стоит на коленях, его глаза следят за моими, пока он стаскивает его с моих пальцев ног, а затем обхватывает их, пытаясь согреть, пока Кален обхватывает меня руками.
— Она замерзла. Мы не можем позволить ей согреться слишком быстро, иначе это остановит ее сердце. Тащите свои задницы сюда, — требует Кален.
Они бросаются на помощь, но я уже не могу перестать дрожать. С меня снимают лифчик и трусики, и я остаюсь обнаженной. Кален снимает с себя костюм, как и Фин, и они помогают мне забраться под одеяло. Кален притягивает меня к себе, Фин делает шаг к другой стороне, но Тайлер дергает головой. Вместо этого Фин обхватывает мои ноги, его голова оказывается над моей киской.
