кушетку. В палату заглядывает молчаливая медсестра, семенит к Любе и протягивает бутылочку со смесью.
— Она… — Люба настороженно смотрит на медсестру. — Она не просит ребенка?
— Нет, — тихо отвечает та
— Точно? — Люба хмурится.
— Зато деньги пересчитала, — медсестра поджимает губы.
— Вот как, — Люба вздыхает.
Нина плывет к кушетке, садится рядом и приобнимает Любу:
— Это же хорошо?
— Да, но…
— Да пусть радуется деньгам, — шепчет Нина. — Пусть живет дальше.
— Если потом появится, — Люба решительно смотрит на нее, — реально убью.
— И будешь права.
Нина переводит взгляд на Радика, который сосредоточенно сосет бутылочку, слабо улыбается и едва слышно:
— Мне теперь тоже кажется, что он на Ярика похож.
— Да на изюминку он сейчас похож, — Люба тихо и ласково смеется.
Нина целует ее в висок, поднимается и подходит ко мне. Смотрит на Ярика:
— Мы тоже пойдем. Я рада за вас, — улыбается. — Радику здоровья, а вам терпения. С первым все очень непонятно, страшно и нервно.
Не успеваю сообразить, как Ярик рывком привлекает нас к себе и стискивает в медвежьих объятиях:
— Спасибо, ребят… Я так рад, что вы у меня есть, — и даже всхлипывает. — Хорошо, что к Воронину не пошел…
— Вот сволочь, — бубню я в ответ.
И мне кажется, что скула ноет фантомной болью от удара придурочного второкурсника, которому я посмел вежливо объяснить, кто тут главный.
— Я шуткую.
— Я понял, — вздыхаю.
— Ты сходи и отдай должок.
— Нет уж.
— А что так? — спрашивает Нина.
— К разведенным мужикам вообще лучше не лезть, — цыкаю я. — Когда отличница не ждет в стороне, крышу рвет.
— Так и ты в разводе, — шепчет Нина.
— Ненадолго, — с угрозой отвечаю я.
Ярик выпускает нас из хватки и пожимает мою руку:
— А ты свою отличницу держи при себе, лады?
— И твоя отличница против драк, — Нина фыркает, когда я ее прижимаю к себе. — Да и возраст уже не тот, когда…
— Ничего не знаю, — веду ее к дверям, — у меня вторая молодость началась.
Глава 55. Семейный совет
— А в честь чего у нас семейный совет? — выдыхаю и глажу свой огромный живот.
Я еле передвигаюсь и подумываю до родов оккупировать диван, потому что поднимать на второй этаж в супружескую спальню — та еще задачка.
Может, с сегодняшней ночи буду спать в гостиной.
Вот лягу и не буду даже шевелиться.
И еще я бы не отказалась от встроенного горшка. В туалете была полчаса назад и опять хочется.
Глеб поднимается из кресла, решительно отодвигает журнальный столик.
— Я пока тоже ничего не понимаю, — Арс внимательно следит за отцом.
— Убери телефон, пожалуйста, — Глеб обращается к Марку, который недовольно вздыхает и прячет смартфон в карман.
— Ты будешь танцевать? — внезапно предполагает Аленка. — Можно с тобой?
— Нет, не танцевать, — Глеб озадаченно оглядывается на нее.
— Блин, — Аленка вздыхает. — Я бы потанцевала.
— Давайте без танцев, — Марк кривится. — Ну, пожалуйста.
— Тихо! — Глеб повышает голос.
Я удивленно вскидываю брови. Нервничает, что аж побледнел, а затем он встает передо мной на одно колено.
И теперь бледнею я. И сердце затихает на пару ударов, чтобы затем ускорить бег.
— Что ты творишь…
Лезет в карман и достает бархатную черную коробочку.
— Лучше бы танцевали, — испуганным шепотом отзывается Марк.
— Вот блин, — Арс сглатывает.
— Мальчики, тихо, — сдуваю локон со лба и немигая смотрю на Глеба, — продолжай…
— Будешь ли ты опять моей женой? — открывает коробочку, а там колечко с внушительным таким брюликом. Грани вспыхивают искорками. — Согласна вновь называть меня мужем, а не сожителем?
— Последнее было лишним, — шепчу я.
— Вырвалось, — тоже отвечает шепотом и тоже не моргает. — Меня заразили тупым юмором, Нин.
— Папа зовет маму замуж? — пищит Аленка, а когда Марк растерянно кивает, то визжит. — Да! Да! Она согласна!
А затем скачет вокруг Глеба, который не отводит взгляда от меня.
— Это мама должна ответить, согласна или нет, — Арс ловит Аленку, прижимает к себе и вместе с ней садится в кресло. — Не дергайся, блин. Может, мама не хочет замуж.
— Ну, как это не хочет?!
— Да или нет? — Марк, кажется, даже не дышит. — Мам…
— Я решил, что предложение сделать стоит на семейном совете, — Глеб все еще не моргает.
Два нетерпеливых пинка в животе, которые требуют, чтобы я срочно дала положительный ответ.
И никто ответ “нет” не примет.
— А как же быть бойфрендом? — тихо говорю я.
— Мне хватило, хочу обратно в мужья.
— Да! Да! Да! — верещит Аленка в руках Арса. — Конечно же, да!
— А остальные что скажут? — деловым тоном спрашиваю я.
— Да, — у Марка ноздри раздуваются.
— Да, — Арс перехватывает Аленку поудобнее. — Что еще за вопросы?
Опять пинки, и протягиваю руку с наигранным вздохом:
— Мне не оставили выбора, дорогой.
Вот теперь Глеб моргает. Торопливо, будто я сейчас вскочу и убегу, вытаскивает кольцо и надевает на палец.
— И вот теперь мы имеем полное право поцеловаться, — шепчу я, — только ты давай сядешь. Мне тяжело вставать. Мне можно полениться.
Под визг Аленки Глеб перебирается на диван ко мне, сгребает в охапку и целует. С родным уютом, нежным теплом и тягучей любовью.
— Теперь еще один важный вопрос, — мягко отстраняется, а я тяжело дышу, — сейчас идем в загс подавать заявление или завтра.
— Сейчас, — Арс спускает Аленку на пол и встает. — Не будем тянуть.
— И опять всей толпой заявимся, — смеюсь я.
— Ну, будет что обсудить людям, — Глеб обхватывает мое лицо. — Я согласен с Арсом. Не надо тянуть, а то я нервничаю очень в последние дни.
— Тогда помоги мне встать. Лишь бы не разродиться от всех этих ваших семейных советов.
— Да я сам сейчас рожу, — Марк спешно шагает к выходу. — Поехали уже. Мне тоже не нравится быть сыном бойфренда. Слишком неопределенно для моей нежной психики.
— Как мы заговорили, — Глеб помогает мне встать.
— Это правда! Стресс на стрессе!
— А скоро подоспеют еще два стресса, — Арс потягивается.
— Поэтому надо избавиться от остальных, — Марк пожимает плечами.
— Надо сказать, — семеню за сыновьями, — вторая молодость мне дается с большим трудом. И, — оглядываюсь на Глеба, — заедем по пути за баночкой маринованных патисончиков? Маленькие такие. С утра их хочу.
Эпилог
— Как их различать? — шепчет Аленка, вглядываясь в удивленные моськи младших братьев, которые лежат на мягком матрасике у дивана. — Где Дениска и где Данилка?
— Смотри, — Арс щелкает пальцами над лицами Дениски и Данилки.
Те улыбаются.
— У Дениски улыбка косит вправо, а Данилка прищуривается сильнее, — поясняет Арс.
— Да фигня какая, — отзывается Марк. — Одинаково они улыбаются, — смотрит на меня. — Мам, как ты их различать будешь?
— Я же мама. Они для меня разные.
