здания. Без проблем минуем КПП и поднимаемся на второй этаж, где нас уже ждет отец.
За небольшим круглым столом он, трое наших юристов и несколько местных сотрудников.
Заняв свободное место, я вынимаю новый трудовой договор и протягиваю его начальнику их профсоюза.
Тот нарочито долго его изучает. Передает своему юристу, который тут же снимает копии с него и с доверенности, наспех оформленной Оллсоном на моего отца.
Совещание, больше похожее на переговоры длится почти четыре часа. Все это время я наблюдаю за Стивом и прихожу к выводу — он вывезет.
Чувак умеет вызывать уважение и доверие. Его слушали охотнее, чем моего нервного отца. В итоге, мы пришли к консенсусу. Я внес незначительные поправки, а сотрудники уже завтра перестают саботировать работу.
В Москву возвращаемся ночным рейсом, и только к утру добираемся до отцовского дома. Я решаю поспать здесь, потому что боюсь, что вырублюсь за рулем по дороге в город.
Быстро принимаю душ и, упав на кровать, мгновенно отключаюсь. Не знаю, сколько сплю, но просыпаюсь от навязчивого ощущения чужого присутствия.
— Максим, — тихо зовет Стефа, и я открываю глаза.
Обнимая себя за плечи, она стоит около кровати.
— М?..
— Как вы съездили? Юрий Андреевич уже на работу уехал, я не успела у него спросить.
— А Стив?..
— Он… — отводит взгляд и, отойдя к окну, отодвигает плотную штору и смотрит на улицу, — я не знаю, может, тоже уехал…
— Нормально съездили, — зеваю, переворачиваясь на спину, — сегодня месторождение заработает в полную силу.
Вернув занавеску на место, Стефа поворачивается ко мне закусывает обе губы.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Я его боюсь.
— Кого?
— Стива, — шепчет на выдохе.
— Почему?.. Он грубо с тобой обращается?
— Нет. Ничего такого, — мотнув головой, небрежным жестом, откидывает волосы назад, — он странный… непонятный…
— Тебе и не нужно ничего понимать. У вас фиктивный брак.
— У меня от него мороз по коже. Мне кажется, он меня презирает.
— Он на всех так смотрит, Стефа. Словно вокруг одни недоумки, — усмехаюсь, вспоминая его взгляд, — не обращай внимания.
— Он смотрит на меня и будто не видит… Я боюсь за него выходить, Макс.
— Тебе нечего бояться. После свадьбы вы можете жить здесь.
— Нет! — восклицает глухо, — он сказал, что здесь мы жить не будем!
— Он тебя пальцем не тронет, я обещаю… — говорю, вспоминая его слова.
— Я знаю… он сказал, у него уже есть отношения…
— Через полгода вы разведетесь.
— Если папа узнает, он не доживет до свадьбы… Что ты наделал, Максим!..
— Прости, Стеф, но я тоже не могу иначе…
— Мне ничего не надо! — шепчет задушенно, — мне вообще все равно, кто будет управлять этой компанией. Мне достаточно ежемесячного процента и все!
— Твоему отцу не все равно, нам не все равно. Это твои деньги, и мы должны их сохранить, — пытаюсь объяснить, — сейчас в компании будет сильная турбулентность. Это будет продолжаться, пока другие акционеры не уяснят, что за тобой, как за держателем контрольного пакета, стоит сильная команда.
— Пусть Юрий Андреевич выкупит этот пакет!..
— Нет, Стефа! Поверь мне, мой отец себя не обидит, но владельцем компании должна остаться ты! В этом ты можешь довериться Стиву.
Выхожу из лаборатории в женской консультации и почти два часа с пересадками еду в техникум, чтобы закрыть сессию и сдать зачетку.
— Какой еще академ, Алексеева?! — выпучив глаза, орет на меня наша куратор Ефимова, — тебе остался госэкзамен и диплом. Все!
— Я не смогу его написать… не знаю… я не успею.
— Чего не знаю?! С ума сошла?..
Весом около ста пятидесяти килограммов, она весьма опрометчиво падает на жалобно скрипнувший стул и принимается обмахиваться синей папкой.
— Рожать когда тебе?
— Конец июня или начало июля…
— И?.. Почему не успеешь-то?..
Как ей объяснить, что написание диплома предполагает частые визиты в техникум, а я планирую до родов спрятаться от Данилова в Твери.
— Токсикоз.
— Он всю беременность не длится, — заявляет авторитетно, — а диплом написать поможем.
— Да я еще точно не решила. Просто хотела узнать — теоретически я могу взять академ?
— Теоретически можешь, но тебе его никто не даст, Алексеева.
— Ясно, — улыбаюсь, разворачиваясь к двери.
Если я имею на него право, значить оформить, если захочу, мне никто не помешает.
— Замуж-то вышла? — летит вдогонку.
— Не-е-е, не хочется, Елена Васильевна!.. Документы потом еще меняй…
— Одна будешь воспитывать?
— Да, а что? — оглядываюсь уже на выходе.
— Ничего. Удачи, Алексеева.
— Спасибо. До свидания!
Заматываю поплотнее шарф и, выйдя на улицу, решаю доехать до торгового центра, чтобы купить подарки на Новый год родителям и небольшие сувениры девчонкам.
В ожидании праздника и наплыва покупателей все бутики украшены в иллюминацию, а из колонок льется набивший оскомину американский Jingle bells.
Я, не торопясь, обхожу все четыре этажа центра, захожу в магазин «СкороМама», чтобы купить удобный бюстгальтер и поддерживающие трусы, а затем возвращаюсь на первый, где у самого входа организованы прилавки в виде деревянных саней с новогодними сувенирами.
Выбираю девчонкам ароматические свечи и маленькие плюшевые игрушки, символизирующие наступающий год.
— О, Жанна! — совсем рядом раздается знакомый голос, а следом мои плечи обнимают руки Маринки.
— Привет!.. — здороваюсь с ней и киваю незнакомой, стоящей рядом с ней девчонке.
— Это, Ира, моя сестра…
Та, демонстрируя крайнюю степень незаинтересованности, крутит головой по сторонам.
— Как дела? — спрашивает Марина, с любопытством меня осматривая, — так изменилась…
— Нормально, за подарками приходила, — увожу тему разговора в другую сторону, — у тебя как?
— Да, хорошо у нас… Работы под Новый свалилось целая куча, почти без выходных пашем.
— Круто.
— Ага, заработать получилось, — стреляет глазами, — а потратить деньги некогда… Ты не собираешься к нам возвращаться?
— Я?.. Нет, не хочу.
— Кирилл постоянно вспоминает тебя.
— Надеюсь, добрым словом, — смеюсь я.
— Да-а!.. Конечно!.. Они наняли еще двух девчонок, но они пока еще не могут ничего.
— Научатся, — заверяю, отходя от прилавка.
— Эмка за Андреем теперь таскается, — продолжает рассказывать Марина, ни на шаг от меня не отставая.
— Встречаются?
— Да какой там! — прыскает она, — переспали один раз, а он ее на следующий день Эллой назвал.
Не сдержавшись, тоже смеюсь. За что боролась, на то и напоролась.
— Ну ладно, Марин, — разворачиваюсь к ней, — мне пора…
Ее сестра уже зашла в ближайший бутик, и Марина, улыбаясь, кладет руку на мое плечо и вдруг цепляется взглядом за бумажный пакет в моей руке. На нем логотип магазина для беременных.
Я перестаю дышать.
— Ты беременна? — спрашивает тихо.
Глаза вспыхивают любопытством. Отойдя на шаг, она смотрит в область моего живота.
— Что?.. Да,
