испуганный голос Агнии.
— Юра, что случилось?!
— Приведи Стефу! Быстро! — рявкает он.
— Она уже знает, мы поговорили… — сообщаю, едва дверь за мачехой закрывается.
— Сука! За моей спиной!.. Может, ты и со Степаном обо всем договорился?..
— С ним сам разговаривай.
Чувствуя эмоциональное опустошение, падаю в стул и прохожусь пятерней по волосам.
— Сейчас придет Стеша, — вдруг понижает он голос, — ты извинишься и убедишь ее, что сморозил глупость.
— Я не изменю решения…
— А не изменишь — пойдешь на улицу с голым задом.
Обессиленно опускается в кресло и поджигает сигару. Пыхнув дымом в мою сторону, вдавливается затылком в мягкий подголовник.
— Пойду, — соглашаюсь я.
— Отдашь мне все карты, ключи от машины, байка и квартиры.
— Квартиру не отдам, — качаю головой, — она мамина.
— Сученыш…
— Мне надоело жить по твоему сценарию.
— Заебатый сценарий, — отзывается он, — мне б отец в свое время такой написал, я б ему спасибо сказал…
— Спасибо, пап, ага… — усмехаюсь, удерживая его тяжелый взгляд, — но жизнь у меня одна, и жить я ее буду, как хочу и с кем хочу.
— Девка та держит, значит?.. Нищая, необразованная деревенщина…
— Тебя не касается.
— Весь в деда, блядь… — хмыкает отец, — тому только в навозе ковыряться.
Бесшумно открывшаяся дверь пропускает Стефу и Агнию.
— Присаживайся, Стеша, — смягчается голос отца, когда он указывает ей на кресло у стены.
Она бледная и очень расстроенная. Потупив взор, проходит, садится и принимается разглаживать складки на платье.
— Принеси ей воды, — обращаясь к жене, велит он.
Агния молча выходит, а отец кладет сигару на подставку и складывает руки на столе.
— Извинись перед девочкой, — глядя на меня, указывает подбородном на Стефу.
— Я что, в детском саду?
— Извинись, я сказал!
— Не нужно, Юрий Андреевич, Максим мне все уже объяснил…
— И что?.. Что ты думаешь по этому поводу?
Вошедшая Агния протягивает ей стакан с водой и становится у порога. Стефа отпивает немного и поднимает на меня взгляд.
Вспыхнувшее внутри чувство вины вызывает приступ тошноты, однако я стойко его переживаю.
— Свадьбы не будет. Я поговорю с папой и все ему объясню…
— Не нужно разговаривать с папой, — перебивает ее отец, — ему нельзя сейчас волноваться.
— Но февраль уже скоро, он все равно узнает…
— Максим еще может передумать, так что не будет тревожить его за зря.
— Я не передумаю, — отвечает, шмыгнув носом, — он меня не любит.
— Полюбит.
— Отец, — подаю голос, — успокойся…
Развернувшись в стуле к Стефе, упираюсь локтями в разведенные колени.
— Мы попробуем решить эту проблему без потерь.
— Как?! — восклицает она.
— Дай пару дней на обдумывание…
— Что ты решишь?! — вклинивается отец, — основная часть имущества и активов уже переписана на Стешу. Уже сейчас она наследница огромного состояния и после… после смерти Володи на нее накинутся шакалы.
— Мы будем рядом.
— Я знаю, что уже сейчас, против копании готовится несколько судебных исков и, потом, не забываем про забугорную наследницу. Никто не знает, чего от нее ждать.
— Мама не станет претендовать, — тихо произносит Стефа, — зачем ей?..
— Ни в чем нельзя быть уверенной девочка, — проговаривает отец вкрадчиво, — ты должна быть защищена со всех сторон. А это можно сделать только с помощью вашего с Максом брака.
Или со Стивом. Он предан отцу, даже несмотря на то, что презирает меня. На подлость он не пойдет.
— Свадьбы не будет, — повторяет она негромко, — я не хочу быть обузой своему мужу.
Уколов меня уничижительным взглядом, он отпускает Стефу и просит Агнию позвать Стива.
Чуткий поверхностный сон рассеивается, едва моего слуха достигают звук лёгких шагов. Открыв глаза, смотрю в стену перед собой.
Кристина с работы вернулась. Стараясь не шуметь, раздевается в темноте.
— Привет, — оборачиваюсь я.
— Не спишь?.. Или я разбудила?
— Не сплю еще.
— Ммм… — зажигает ночник и открывает шкаф, — там олигарх твой во дворе стоит.
— Макс?..
— Ну, да…
— Пусть катится к черту, — зеваю демонстративно, но в сердце в этот момент приходится болезненный укол адреналина.
Наградив меня насмешливым взглядом, Крис берет с полки свою пижаму и, повернувшись ко мне спиной, снимает лифчик.
Я, пока она не видит, беру телефон с тумбы и активирую экран. От Данилова сообщение: «Выйдешь?», и ни одного пропущенного звонка.
Еще раз зевнув, сажусь, спускаю ноги с кровати и, вытянув руки вверх, потягиваюсь.
— Пить хочу… — с этими словами поднимаюсь на ноги и иду на кухню.
Во рту, от волнения, действительно пересыхает, но первым делом я направляюсь к окну. Смотрю во двор, не отодвигая занавески.
Его машины не вижу, по крайней мере, на том месте, где он ее обычно ставит, пусто.
— Уехал уже, — раздается сзади голос Кристины.
Вздрогнув от неожиданности, я шарахаюсь от окна. А Крис тем временем достает стакан из шкафа и наполняет его водой.
— Тебе налить?
— Да.
Наливает, протягивает мне стакан и упирается поясницей в столешницу.
— Не думаешь, что ему надо сказать? — указывает ладонью на мой живот.
— Зачем? Сорвать его свадьбу?
Кристина пожимает плечами и делает глоток из стакана.
Я как представлю, что начнется, если Макс узнает, у меня волосы дыбом встают. Испугается, как бы невеста перед свадьбой не узнала и все его планы с ее наследством не пошли коту под хвост. Станет умолять не придавать огласке и окончательно меня этим добьет.
— Нет, — вздыхаю я, — пока не собираюсь. Пусть женится себе преспокойно.
— А родителям?
— Родителям надо сдаваться… Мама не переживет.
— Расскажи по телефону, а к тому времени, когда встретитесь, она уже успокоится, — предлагает Крис.
— Спасибо за совет, — смеюсь тихо, — я подумаю.
На следующий день я, наконец, с третьей попытки сдаю зачет и выхожу из техникума последней из студентов. Заметив зеленый светофор, бегу по пешеходному переходу и вдруг вижу капот темно-синего BMW с до боли знакомыми номерами. Поднимаю глаза и напарываюсь на пристальный взгляд Данилова.
Сжав руль двумя руками, он смотрит прямо на меня.
В груди неожиданно становится горячо и тесно, но я тут же беру себя в руки. Ступаю на тротуар и быстро шагаю в сторону остановки общественного транспорта.
— Дженни! — догоняет в спину его голос, — подожди!..
Обернувшись, отрицательно мотаю головой. И тогда Макс, бросив машину на дороге, выходит и бежит за мной. Позади стоящие автомобили начинают сигналить, кто-то кричит, чтобы он немедленно освободил проезжую часть.
Я в шоке застываю.
— Жанна, идем, довезу.
— Нет.
Выглядит неважно: хмурый и помятый, на щеках трехдневная щетина.
— Мне сказать кое-что надо.
— Как в прошлый раз? — усмехаюсь, уводя взгляд. — Нет, спасибо.
— Я серьезно, — берет меня за локоть, но я выдергиваю руку
