Глава 21
– Аманда?
Голос Рафаэллы гулко отозвался в пустом доме.
Было четыре часа, но она знала, что Аманда уже должна была вернуться из школы. С тех пор как Аманда поселилась у Алекса, Рафаэлла стала приезжать в середине дня, иногда еще до прихода Мэнди из школы, чтобы прибраться в доме, приготовить ей поесть и тихо погреться на солнышке в саду, ожидая прихода юной особы. Иногда они довольно долго болтали о пустяках, Мэнди рассказывала забавные истории про Алекса, а потом Рафаэлла показывала новые отрывки из книги для детей, над которой начала работать после Рождества. С тех пор прошло уже пять месяцев, и Рафаэлла намеревалась в скором времени закончить черновой вариант, чтобы в июле отправиться в Испанию.
Но сегодня она захватила с собой не рукопись, а номер «Тайм». С обложки смотрело лицо Кэ Вилард, а над ним – заголовок «Белый дом в 1992… 96… 2000?». Рафаэлла внимательно прочитала статью и решила взять ее с собой, когда отправлялась проведать Мэнди. Ее дневные визиты на Вальехо постепенно вошли в привычку, и теперь Мэнди ждала ее каждый день. Обычно Рафаэлла приезжала в часы дневного сна Джона Генри. А в последнее время он стал спать все дольше и дольше, так что теперь его будили перед самым ужином, в шесть.
– Аманда?
Рафаэлла с минуту постояла молча. Ее темные волосы были подобраны под изящную соломенную шляпку, а кремовый льняной костюм украшали модные разрезы.
Мэнди! – Ей почудилось, что она услышала какой-то шорох.
Рафаэлла отыскала ее на третьем этаже, в спальне, где та сидела в плетеном кресле, обхватив руками колени и уставившись в пространство.
– Аманда!.. Дорогая – Рафаэлла присела на кровать, держа в руках бежевую сумку из кожи ящерицы и журнал. – Что-нибудь случилось в школе?
Аманда медленно повернула к ней лицо, но глаза ее остановились на журнале в руках у Рафаэллы.
– Я вижу, что ты уже тоже прочитала.
– Что именно? Статью о твоей матери? – Девочка кивнула.
– И поэтому ты так расстроилась?
Было очень непривычно видеть Мэнди такой задумчивой. Обычно, только услышав голос Рафаэллы, она со всех ног бросалась вниз, улыбаясь и сгорая от желания рассказать последние школьные новости. Но сейчас она только снова кивнула. – Но я не заметила в ней ничего, что могло бы огорчить тебя.
– Если не считать того, что это все вранье, от начала до конца. Черт! А как тебе понравился душещипательный кусок о том, как я попала этой зимой в ужасную катастрофу, а потом набиралась сил под солнышком Западного побережья, куда моя мамочка прилетела на всех парах, как только улучила минутку? – Она с горечью взглянула на Рафаэллу. – Дерьмо! Да я просто счастлива, что она и носа своего здесь не показывала с самого Рождества.
У Кэ, собственно, не было выбора. После ее последнего визита, когда она свалилась как снег на голову, Алекс твердо решил потребовать, чтобы она больше не появлялась. Но Кэ и сама не собиралась этого делать. Последние несколько месяцев она не баловала их даже телефонными звонками.
– Боже мой, Рафаэлла! Она просто сука, я ее ненавижу!
– Это не так. Возможно, со временем вы поймете друг друга лучше. – Рафаэлла не знала, что еще она может сказать. Она выдержала паузу и нежно коснулась руки Аманды. – Не хочешь прогуляться?
– Нет.
– Почему же?
Девочка пожала плечами; Рафаэлла видела, что она расстроена не на шутку. У Рафаэллы были свои собственные опасения насчет Кэ. Между ними никогда не возникало трений, но Рафаэлла не сомневалась, что могло случиться всякое. Последний разговор Кэ с Алексом был еще более омерзителен, чем обычно, но она все-таки согласилась оставить девочку в покое.
Через полчаса Рафаэлле все же удалось вытащить Аманду на майский солнцепек, и, держась за руки, они отправились вниз по Юнион-стрит, не оставляя без внимания ни одного магазина. Наконец они решили сделать остановку в кафе «Кантате», чтобы перехватить по порции капуччино со льдом.
– Думаешь, Алекс одобрит плакат? – Аманда оторвалась от кофе, и обе усмехнулись.
– Он будет на седьмом небе. Повесим плакат в кабинете, пока его не будет.
На плакате была изображена красотка, скользящая на серфинговой доске где-то на Гавайях, способная свести с ума разве что подростка. Но гораздо важнее было то, что прогулка по магазинам совершенно отвлекла Аманду от мыслей о матери, у Рафаэллы отлегло от сердца. Они расстались в половине шестого, и Рафаэлла опрометчиво пообещала, что, как обычно, заедет попозже вечером. Неторопливо шагая к дому, Рафаэлла задумалась о том, как тесно переплелась ее жизнь с Мэнди и Алексом за последние полгода. Был прекрасный, цветущий вечер, солнце нещадно палило в окна, но небо уже наполнялось отблесками вечерней зари. Она была уже на полпути, когда услышала за спиной сигнал автомобиля и обернулась. В черном «порше» за рулем сидел Алекс.
Она остановилась, и оба взглянули друг на друга, словно виделись в первый раз. Он медленно подъехал к ней и с улыбкой откинулся на спинку сиденья, обтянутого красной кожей.
– Не желаете прокатиться, мадам?
– Я не разговариваю с незнакомыми мужчинами.
Они молча улыбались друг другу. Затем он слегка приподнял бровь.
– Как Мэнди? – Можно подумать, что речь идет об их дочери. Она всегда незримо присутствовала рядом с ними.
– Прочитала статью в «Тайм»?
Рафаэлла кивнула, и по ее лицу пробежала тень.
– Сегодня утром она ушла из школы, Алекс. Я не знаю, как с ней разговаривать об этом. С каждым днем она отзывается о матери все более грубо. – Он кивнул в ответ на ее слова, а она нахмурилась и взглянула на него с тревогой.
– А что мы скажем ей о наших планах на июль?
– Пока ничего. Можно подождать.
– Как долго?
– До июня. – Но было видно, что его это тоже тревожит.
– А если она не захочет поехать?
– Она должна. Хотя бы один раз в жизни. – Он вздохнул. – Надо продержаться еще год, пока Аманде не будет восемнадцать. Надо попробовать относиться к Кэ менее драматично, даже с юмором. Склока в суде доконает всех нас. Если Мэнди в состоянии вытерпеть визиты вроде последнего, то нам удастся сохранить мир. Учитывая, что это год выборов, а главную ставку она делает на Аманду, вообще удивительно, что она еще не украла ее и не посадила под замок. Я думаю, нам надо радоваться тому немногому, что мы имеем.
Рафаэлла с гордостью взглянула на него:
– Мэнди ни за что не осталась бы с матерью, если бы та даже и попыталась склонить ее к этому.
– Возможно, поэтому она и не пытается. По-моему, в наших планах на лето нет ничего предосудительного. Она должна будет это сделать.
Рафаэлла только кивнула в ответ. Они приняли это решение около месяца назад. Аманда должна будет переехать к матери накануне Четвертого июля, поживет месяц в ее летнем доме на Лонг-Айленде, а потом отправится вместе с бабушкой в Европу до самого сентября, а в Сан-Франциско вернется только к началу учебного года.
