– Ладно, давай к тебе, – неожиданно кивнула Лена.
Когда они садились в машину, она простодушно сообщила:
– А я всегда мечтала выйти замуж за олигарха, поэтому мне нравились мужчины на дорогих автомобилях. А у тебя фигня какая-то. И это здорово. Я расхотела замуж за олигарха еще несколько лет назад. Дура была, молодая… А теперь я мудрая старая обезьяна и знаю, что замуж надо выходить только по любви.
Ленка тревожно затихла, переваривая сказанное. Вероятно, в голове что-то встряхнулось, и в образовавшиеся прорехи лезло все самое сокровенное. Приступ честности следовало срочно купировать.
Илья улыбался, поглядывая на притихшую пассажирку. А на первом же светофоре пристально посмотрел ей в лицо и произнес:
– Наверное, это неприлично, но я рад, что ты так удачно приложилась. Зато теперь ты мне расскажешь все свои тайны. И будешь болеть у меня дома. А я стану тебя лечить. Правда, я ортопед, но искусственное дыхание сделать смогу, если что.
– Ортопед – это хорошо, – порадовалась Ленка.
– Почему?
– Не знаю. Слово понравилось. – Она вдруг загрустила и выдала последнюю порцию признаний: – А я предательница. И эгоистка. Мне даже стыдно, но где-то в глубине души. Потому что сейчас мне очень хорошо.
– Рад слышать. – Илья озадаченно потер переносицу. – А в чем проблема?
Ленка тут же выложила ему все про Эдика и виновато уставилась в окно.
– Ну, так бывает в жизни. Только так и бывает, – утешил Илья. – Вам надо поговорить. Вообще, всегда нужно разговаривать. И проблемы решать сообща. Так проще прийти к консенсусу.
– Это на партийном собрании можно прийти к консенсусу. А тут либо одному хорошо, либо другому, среднего не дано, – просветила его Лена. – Но поговорить следует. Только у меня нет на это моральных сил. Давай, ты со мной пойдешь?
– Нет, ты должна сама. Если приду я, это будет не очень удобно для твоего… друга. Предлагаю на сегодня тему закрыть. Просто позвони ему и скажи, что завтра все объяснишь, а сегодня ночевать не придешь.
– А я сегодня не приду ночевать? – искренне удивилась Ленка.
– Нет.
Лето не радовало. Юлия Карловна сидела в душной комнате и изображала приступ мигрени. Конечно, можно было поехать на дачу, но с некоторых пор она боялась покидать квартиру, опасаясь, что обратно будет уже не внедриться.
Милая девочка Эльза (по паспорту – Лиза, это Юлия Карловна выяснила в первую же неделю, беззастенчиво пошарив у гостьи в сумочке) ввинтилась в семью с ловкостью и грацией ужа. Она быстро перевезла вещи, нежно ворковала над Димой и даже вежливо, но твердо выдворила из кухни Юлию Карловну.
– Я хочу сама готовить для Димы, – с очаровательной улыбкой объяснила Эльза. – А вы отдыхайте.
«Хорошая девушка», – подумала Юлия Карловна и стала смотреть гороскоп. Гороскоп обещал много всего разного и интересного.
Уже через пару недель хорошая девушка ласково сказала Диме:
– Мне кажется, будет лучше, если мама переедет жить в деревню. Она человек пожилой, ей нужен свежий воздух. А мы станем приезжать к ней в гости. Тем более что неудобно жить всем в одной квартире. Ее присутствие ограничивает нас. Например, я бы хотела ходить по квартире… без одежды. Это было бы здорово, правда, милый?
Дима обалдело кивнул.
– Потом, я не люблю ночью вести себя как мышь. Но из-за того, что я постоянно вынуждена помнить про то, что рядом твоя мама, приходится сдерживаться. Это обедняет эмоции. Не мои эмоции, а наши. И ощущения тоже наши. Понимаешь, о чем я, Димуля?
В отличие от Вики, которая по-детски капризничала и во всех своих доводах постоянно «якала», Эльза говорила «мы». И получалось, что от маминого присутствия плохо Диме. И стесняет мама не Эльзу, а его.
Когда Юлия Карловна уловила, куда дует ветер, она ужаснулась. Кухня, которую она решила временно уступить подруге сына, перестала быть ее вотчиной. Более того, девица ходила по квартире в непристойном виде и не собиралась считаться с наличием пожилого человека. Мама попробовала намекнуть Диме, что это невоспитанно, но сын неожиданно предложил подумать о переезде. Юлия Карловна и сама подумывала о переезде, но теперь речь даже не шла о квартире. Ее собирались отселить на дачу, где Эльза замыслила строить коттедж.
– Димуся, у нас будут дети. Ведь правда, у нас будут малыши? Я очень хочу родить маленького пупсика, похожего на тебя. – Она восторженно закатывала глаза и щипала его за подбородок. – Зачем нам квартира в городе, когда и маме, и детям будет лучше на свежем воздухе!
Наблюдать за стройкой и оказаться в лесу, далеко от подруг, знакомых и цивилизации Юлия Карловна была не готова. Но даже это пугало ее не так сильно. Однажды, вернувшись с прогулки раньше обычного, она стала свидетелем разговора, от которого у нее волосы встали дыбом.
– Да все мужики лохи, – расслабленно рассуждала Эльза. Ее вкрадчивый голос доносился из ванной комнаты, где тихо плескалась вода. – Какая разница, этот или другой? Димка не жадный, доверчивый, как телок. Будет меня на руках всю жизнь носить. Ему и изменять легко будет. Ничего не видит дальше своего носа. Лафа-а-а! Мамашку его мы в деревню выселим. Если эта старая выдра заартачится – припугну. Я вижу, как она на меня поглядывать стала. Первую Димкину жену выжила, он сам рассказывал, и думала, что все такие же овцы. Размечталась! – Эльза негромко рассмеялась.
А Юлия Карловна тихо вымелась на лестницу и резвой лошадью ускакала во двор. В висках пульсировало две мысли. Первая: сын считает, что она выжила Вику, эту домашнюю девочку, вместо которой по их дому теперь ползает ядовитая гюрза, прибравшая к рукам наивного Димочку. Вторая: ее теперь тоже выживут в избушку на курьих ножках, а Димуся останется под каблуком пронырливой нахалки. Она испортила жизнь собственному сыну. Да что там сыну, она себе все испортила! Вот Викочка никогда не выселила бы ее в деревню.
Теперь Юлия Карловна знала, что делать.
– Эдик, нам надо поговорить. – Ленка потянула Эдуарда в кухню. – Это серьезно. Я хотела по телефону, но по телефону как-то не по-людски.
Он удивленно покосился на огромную клетчатую сумку, из которой торчал рукав Ленкиной куртки.
«Она собрала вещи!» Радость, смешанная со стыдом, затопила Эдика по самые уши, которые приобрели цвет молодой свеклы. Ведь он шел домой с мыслью, что именно сегодня скажет Лене все. И, видимо, будет ползать на коленях. Да все, что угодно, лишь бы Ленке стало легче.
– Лена, это я должен с тобой поговорить! Ты такая… такая… Я тебя недостоин, понимаешь? Ты будешь счастлива…
– Эдька, я свинья! Я даже могу хрюкнуть, если тебе полегчает. Я предательница…
– Мне так стыдно, я тебя обманул…
