Давай, говорит Анна.
Скорей, говорит она.
Анна уже готова смириться с тем, что Марк ушел, разве она не смирилась с самого начала с тем, что он уйдет? Но вдруг слышит какие-то звуки снизу. Она успела сродниться с этим домом: он – ее территория, и ничего не пройдет незамеченным, к тому же и Мары не слышно, а ведь это как раз тот час, когда собака начинает беспокоиться и подвывать, проситься на улицу. Анна выпускает питомицу, и она гуляет по участку до утра, у нее там масса дел: разрывать кротовые норы, валяться на песке, облаивать толстого равнодушного ежа, живущего под беседкой.
Но Мара молчит, запертая на кухне. И все же Анна слышит какое-то движение внизу. Она не боится. Ничего не боится. Она в своем доме и сумеет постоять за себя. Анна встает. Краем глаза успевает поймать в зеркале свое отражение. Надо бы одеться, думает Анна. Ничего, и так сойдет, решает она потом. И берет со столика тяжелую бронзовую вазу, которая очень удобно ложится в руку.
Ей кажется, что она слышит звук хрустального колокольчика.
Анна осторожно спускается вниз и видит Марка. Нет, не его. Этот человек ничем не похож на Марка. Если только ростом. Он снял со стены эскиз Куинджи. Анне эта картина не нравилась, между прочим. Но этому типу, кто бы он ни был, не стоило ее брать. Не стоило укладывать в пакет. И примеряться к серебряным статуэткам в горке.
Анна неслышно подходит к бессовестному вору со спины. И резко опускает вазу на его затылок. Несмотря на то что из затылка мгновенно начинает литься кровь, человек не падает как подкошенный, без сознания. Странно – в фильмах все выглядит именно так. Он оборачивается и смотрит на Анну с изумлением, которое сменяется глумливой ухмылкой. Он протягивает руку и бьет Анну по лицу. Бьет коротко, без размаха, но она как пушинка отлетает к стене и ударяется затылком о каминную решетку.
Невидимый бог, которому наскучило это шоу, нащупывает пульт и нажимает на красную кнопочку.
Мир гаснет.
Потом он снова включается, но кто-то пошарил в настройках. Теперь мир монохромен. В черно-белом мире, оказывается, куда легче двигаться и действовать. Анна поднимается, не производя ни одного лишнего звука. Впрочем, неизвестно, есть ли звуки в этом мире, Анна не слышит ничего, кроме гулкого тока собственной крови. Она осторожно берет кочергу из стойки у камина. И снова бьет. И снова. И снова. Ей удается достичь того же эффекта, как в кино. Череп трескается неожиданно легко, словно яичная скорлупа. Кочерга проходит сквозь кость с хрустом, застревает внутри. Темная фигура падает, оставляя на белом полу темные следы. Непорядок, это нужно убрать. Некоторое время Анна отдыхает, просто сидя на полу. Потом встает и подходит к поверженному противнику. Трогает его шею профессиональным жестом. Убеждается, что он больше не причинит никому вреда. И идет на кухню.
Там нет Мары, хотя дверь заперта. Анна совершенно не удивляется. В этом мире, откуда ушли и краски, и звуки, немудрено, если собака научится проходить сквозь стены. Анна оставляет дверь распахнутой. Потом открывает дверь в подвал. Что-то печальное было связано с ним, что-то неправильное, терзавшее ее. Но сейчас Анна забыла, что именно, и даже рада этому. По-хорошему бы надо закопать тело в парке. Пусть сквозь него прорастают деревья, прорывают ходы кроты. Но сейчас Анна не может этим заниматься, она слишком устала и измучена. Она оставит его здесь, в подвале.
В этом нет ничего страшного, думает Анна.
Это же не Марк, думает она.
Это антиквар Макс.
Это не человек.
Ловкая подделка. Кукла, оживленная магией Вуду. Декорация обряда, придуманного безымянными шаманами для того, чтобы воскресить Марка. Деталь, отслужившая свой срок. Пустышка.
Тело очень легкое, она без усилий тащит его по паркету одной рукой, вцепившись в щегольской ботинок из мягкой кожи. Наконец ботинок выскальзывает из ее руки и падает на пол. Но она уже почти закончила. Анна сталкивает тело со ступенек. Оно беззвучно исчезает, черное, растворяется в совсем уж непроглядном мраке. Анна вздыхает с облегчением.
Первое, что узнала о себе Элиана, – она должна быть самой ухоженной, самой стройной, самой успешной девочкой на свете, предметом гордости для своих родителей и зависти – для всех остальных живущих в подлунном мире.
А потом она узнала еще кое-что.
Оказывается, быть красивой не так уж легко. И суть тут не в том, чтобы делать что-то для своей красоты – например, по сто раз проводить щеткой по волосам, собираясь лечь спать, или носить брекеты, а в том, чтобы чего-то не делать.
Например, не есть мороженого. Не пить содовой. Забыть о конфетах.
Да, и конечно – не лениться. Не сидеть на месте. Заниматься спортом каждый день. Интересные игры, оказывается, не в счет. Очень важно целенаправленно работать над своим телом, чтобы оно приняло необходимую форму.
Совершенную форму, которой ей никогда в жизни бы не достичь, если бы не мама – инструктор по аэробике.
И не отец – врач-диетолог.
Спасибо им от всей души.
Так Элиана и сказала, прижав обе руки к сердцу, к розовому шелку чудесного платья. И наклонила голову, чтобы на нее возложили корону королевы.
Корону королевы красоты. И неважно, что речь шла всего лишь о школьном конкурсе! И неважно, что Элиана стала не первой, а второй, вице-мисс, но и ее маленькая корона так славно сияла в лучах софитов сотнями стразов, и так мило улыбалась ей русоволосая, сероглазая Нэнси, выбранная королевой. Она славная девчонка, эта Нэнси, и ее родители тоже рады, и даже те родители, дочерям которых ничего не досталось. Матери прижимают к глазам бумажные платочки, и раскрасневшиеся папаши гордо озираются по сторонам, пытаясь сохранить скучающий и безразличный вид…
А вот родителям Элианы даже не пришлось прикладывать усилий для того, чтобы делать безразличные лица. Как только они поняли, что дочери не светит стать героиней дня, так сразу заскучали. Мать рассматривала свои ногти, отец украдкой вынул ежедневник. Элиане больше всего захотелось заплакать и убежать со сцены, но она взяла себя в руки. Самообладание! Стройность, ухоженность, самообладание – три кита, на которых зиждится успех.
Впрочем, Нэнси, похоже, все же что-то почувствовала, потому что проследила за ее взглядом и сказала шепотом:
– Тебя будут ругать? Если бы я знала…
– Нет, что ты! – рассмеялась Элиана.
Ругать? Это определенно не стиль ее родителей. Они никогда не ругают дочь. Они спокойно и прохладно выясняют, какое именно обстоятельство помешало ей добиться полного успеха. И разрабатывают последовательную программу, чтобы это обстоятельство устранить. Что-нибудь придумают и на сей раз. Отбелить зубы, к примеру. Прочитать книжку по философии. Взять несколько уроков театрального искусства…
