— Одна затяжка! — завопила Грэйви и бросилась догонять Клариссу.
Было четыре часа, когда Кларисса наконец подрулила к «Даунтаун Тауэрс» — отелю, который не отличался ни архитектурными изысками, ни изысканными постояльцами. В турбюро долго распинались про бассейн, сауну, гимнастический зал, широкие постели, роскошный холл и кондиционеры. Клариссе клятвенно обещали, что ей здесь понравится.
Она возненавидела отель с первого взгляда.
— Ты сама его выбрала, — не преминула уесть ее Грэйви.
— Здесь воняет, — заявила Кларисса, когда они вошли в номер с единственной спальней.
В так называемой «гостиной» стоял диван, у которого вид был такой, словно его недавно выбросили из окна, причем во время пожара.
— Брр! — Кларисса сморщила нос. — Стариковские чулочки и собачья шерсть.
Грэйви принюхалась и присела на край кровати, которая оказалась не двойной, как просила Кларисса, а двумя сдвинутыми узкими одинарными. Грэйви помахала ладонью перед носом с видом покупателя новых парижских духов.
— Высохшая сперма, — заключила она. — Помимо всего прочего.
Кларисса схватила телефон и, держа сомнительной чистоты трубку подальше от уха, набрала номер Мейсонов. Оставалось лишь молиться, чтобы у них в доме нашлась свободная комната и они проявили достаточное гостеприимство.
У нее зачесалась рука — кажется, кто-то укусил. Мама родная, поскорее, пока еще и блох не подцепили…
Верные признаки того, что перед вами — настоящие Большие Деньги:
1. Не отмеченная на картах дорога, ведущая к дому через лужайку, причем лужайку, простирающуюся на пять километров с хвостиком.
2. Ни одного почтового ящика в округе.
3. Железные ворота, которым самое место в Кремле.
4. На железных воротах — табличка с эффектным названием. Только чертовы богачи дают своим домам имена.
5. Вертолетная площадка.
6. Зоопарк. Ей-богу!
7. За железной решеткой, за табличкой и всем прочим — гигантский особняк из песчаника, самый верный на свете признак Больших Денег.
Чертовы Мейсоны. Да они настоящие богачи. Богачи уровня Джей Р. Юинга[26]или братьев Хант[27].
Богачи из ревущих восьмидесятых и силиконовых девяностых.
Именно так сказала бы Грэйви, если бы сохранила дар речи. Но ее нижняя челюсть отпала до пупка, да там и осталась. Кларисса припарковалась у дома (проехав через гигантскую зеленую-зеленую лужайку, словно вышедшую из тайных фантазий лесных эльфов; зеленее некуда; зеленую как… старые деньги), после чего с трудом выудила Грэйви из комы.
Вдвоем они выбрались из «мустанга» и направились ко входу. Кларисса начала считать ступеньки: раз, два, три — и прекратила, когда отказало дыхание.
Синнамон Мейсон, в переднике, с запотевшим бокалом мартини в руке, встретила Клариссу на лестнице с такой радостью и энтузиазмом, что та невольно испугалась: уж не ошиблась ли она… звонком на железных воротах?
— Прелестно! — воскликнула Синнамон. — Кларисса! Наконец-то!
Затем упала на Клариссу, моментально разжала объятия и затрясла руку Грэйви, едва не вывихнув той плечо.
— Заходите, ну заходите же! — И Синнамон павой вплыла в бесконечную прихожую.
Пожилой дворецкий с гладкой иссиня-черной кожей и зачесанными назад белоснежно-пенными волосами принял у Клариссы и Грэйви сумки и плащи.
Дворецкий. Еще один верный признак (теперь Кларисса не сомневалась, что доходы тут исчисляются в цифрах телефонного номера плюс код штата и города).
— Что? Глаза на лоб вылезли, мисс Утонченность? — шепнула она Грэйви.
Вслед за Синнамон они миновали бальный зал (бальный зал?!). Опознать в необъятном помещении с мраморным полом бальный зал удалось лишь с помощью Синнамон, походя бросившей:
— Здесь у нас бальный зал.
Таким тоном хозяева обычно сообщают, что «Здесь у нас туалет» или «Здесь у нас кладовка».
— Извините за беспорядок, — продолжала Синнамон, входя в гостиную, всю в шелке и бархате, полную благоухающих свежесрезанных роз. Клариссе подумалось, что в таком месте она бы умерла счастливой, даже если бы сама смерть оказалась ужасной, — к примеру, убийство или самоубийство… или — страшно представить! — от голода.
Повертев головой в поисках «беспорядка», Кларисса обнаружила два журнала на кофейном столике.
— Джо Третий вечно забывает прибрать за собой, — посетовала хозяйка дома.
Грэйви скосила глаза на Клариссу.
— Папа Аарона, — пояснила та.
Грэйви кивнула. С лица ее не сходил животный ужас. Надо же, до чего тяжко некоторые переносят вид настоящего богатства, подумала Кларисса.
— Садитесь, прошу вас, — предложила Синнамон. — Проголодались за дорогу?
Она звякнула серебряным колокольчиком на ножке, и на зов тут же явились две горничные в нарядных передничках, с закусками на серебряных подносах. Кларисса всерьез заподозрила, что это не живые люди, а киношные спецэффекты.
— Выпьете чего-нибудь? — спросила Синнамон.
— Господи, — выдохнула Грэйви, пожирая глазами угощение.
Кларисса пихнула ее локтем в бок, но на Грэйви это не подействовало.
— Мне то же, что и вам, — ответила Грэйви с прищуром на мартини Синнамон.
Кларисса придавила ей ногу и чопорно произнесла:
— Только воды, спасибо.
— С каких это пор? — процедила Грэйви себе под нос.
— Кларисса, дорогая, — Синнамон взяла ее за руку, — нам о стольком надо поговорить.
— О да, о да, — заулыбалась в ответ Кларисса и набила рот крохотными штучками, похожими на миниатюрные шляпки.
Что бы это ни было, на вкус шляпки оказались бесподобны. Спохватившись, Кларисса вытерла рот маленькой льняной салфеткой с монограммой, мысленно проклиная родителей за то, что не учили ее хорошим манерам и не раскошелились на курсы этикета. Взять себе на заметку насчет будущего ребенка. Он, или она — должен уметь себя вести у бабушки Синнамон в доме, где, если повезет, все они скоро будут жить.
Синнамон смахнула воображаемую прядку (Кларисса заметила, что волосы у нее, будто дрессированные, не выбивались из прически) с не тронутого морщинами лба; она была похожа на ядрышко личи — такая же гладкая, белая, блестящая.
— Как там мой Аарон? Я о нем ничего не слышала вот уже…
И махнула рукой совсем как Клариссина мать. Быть может, у матерей складывается особый язык жестов?..
— У Аарона все хорошо, — выдавила Кларисса.
Грэйви не сводила глаз с настольной лампы, похожей на разноцветный зонтик.
