— Джен, это Кларисса. Я…
Кларисса услышала щелчок на линии.
— Минутку, Клар.
— Нет! — завопила она. Черт возьми! План провалился. Слишком много времени ушло на «это Кларисса». У Джен вновь щелкнуло.
— Поздравляю, Клар! Я так за тебя рада!
— О черт… — застонала Кларисса.
— Ты правда уже поправилась на четыре кило? — спросила Джен.
Кларисса нажала на конференцсвязь и скоростным набором вызвала Грэйви для поддержки, одновременно посылая известие Поло на пейджер.
— Сьюзи рассказала про прыщи. Ты только не волнуйся, они пройдут, не успеешь даже опомниться, — утешила Грэйви, хрустя крекерами.
— Черт, и еще раз черт! — завопила Кларисса. — Будь ты проклята, Злыдня Сьюзи!
Запищал пейджер. Послание от Поло гласило:
«Я в курсе. Тебя тошнит?»
— Черт, и еще раз черт, и еще черт четыре раза! Извините, девочки, — сдалась Кларисса, — пойду лягу, свернусь в позе зародыша.
— Знаешь, — пробубнила Грэйви с набитым ртом, — я слышала, что беременность длится десять месяцев.
Кларисса отключила телефон.
Проснулась Кларисса с «Желтыми страницами», распластанными по лицу и открытыми на букве «М». «Массаж».
Некоторое время она пялилась на рекламу «Общего массажа с тайскими и русскими девушками», затем закрыла глаза и возблагодарила Бога, что родилась в такой великой стране, где девушка без особых перспектив, но с видной задницей может выйти замуж за богача, даже если в данный момент жизнь и представляется ей полным дерьмом.
Кларисса окончательно решила, что должна лично повидать родителей Аарона, — такой удар, как известие о скором появлении на свет первого внука, лучше не преподносить по телефону.
Она позвонила турагенту, выяснила, в каком штате находится город Колон, или Каллин, или как его там… после чего зарезервировала билет на самолет и номер в гостинице (Кларисса Альперт никому не будет обузой).
Вошел Аарон с небольшим пакетом в руке.
— Господи, Аарон, ты с какой стати явился?
— А что, у тебя любовник в шкафу?
— Нет, я просто…
— Шучу. — Он протянул ей пакет: — Открой.
— Это мне? — Она набросилась на подарок, как тигр на добычу.
Цепочка. Золотая, изящная, с жемчугом и турмалинами. Она была великолепна. И Кларисса никогда не смогла бы ее носить. Цепочка не застегивалась у нее на шее.
— На День матери, — пояснил Аарон.
— Но, Аарон, — мягким тоном, словно обращаясь к ребенку, возразила Кларисса, — сегодня не День матери. И я еще пока не мать.
— С каких пор тебя заботят такие мелочи, когда речь идет о подарках?
— Один — ноль в твою пользу. — Она посмотрела на украшение. — Наверное, дорогое?
— Я купил его в кредит. Удивительная штука, никогда раньше не пользовался кредитами.
— Аарон, это чудо. Просто чудо.
— Тебе нравится?
— Очень. — Вранье, конечно, но Кларисса преисполнилась неведомого доселе чувства благодарности.
Она заглянула мужу в глаза:
— Сколько у нас здесь комнат?
Аарон улыбнулся:
— Три.
— Значит, впереди еще две.
Они занимались любовью в третий раз, когда зазвонил телефон. Кларисса не хотела снимать трубку, но Аарон ждал звонка от босса. Пришлось ответить.
Звонил Тедди.
— Это Тедди, — одними губами сообщил Аарон.
— Меня нет!
— Ее нет, — повторил в трубку Аарон. Миг спустя у него вытянулось лицо. — Думаю, тебе лучше взять, — сказал он жене. — У него всего три минуты и один четвертак.
Кларисса скривилась:
— Не смешно.
— Согласен, ничего смешного в том, что мужчина средних лет сидит в каталажке и любуется татуировками гангстеров. — Он запнулся. — Хотя… погоди-ка… А ведь это смешно!
Кларисса взяла трубку.
— Папа?
— Тедди.
— Тедди, где ты?
— У меня мало времени. — На заднем плане кто-то вопил. Кларисса никогда раньше не слышала таких воплей. Крики — да; визги — конечно; но такие вопли…
— Что там за шум?
— Обед.
— Умоляю, скажи, что ты в «Хиллкресте» на еврейской свадьбе.
— Я в тюрьме. Мне нужны деньги для залога. Десять тысяч долларов.
— У меня нет десяти тысяч! У меня и двадцати долларов нет, ты это прекрасно знаешь.
— Я выписал тебе чек.
— Но, послушай, — захныкала Кларисса, — в этом весь смысл, папа: ты мне его выписал.
— Верни. Без денег меня не выпустят.
— У тебя есть еще деньги… Должны быть, ты ведь мой отец.
— Конечно, у меня есть деньги. — Он помолчал. — Если копы еще не обыскали квартиру. Под компьютером. Там около пяти сотен.
Кларисса села бы, но она и так уже лежала.
— Надеюсь, ты хочешь сказать, что у тебя пятьсот тысяч под компьютером?
— Действуй быстро, счета будут заморожены.
— Заморожены? Твои счета? А как же я? А ребенок?
— Честное слово, мне очень жаль, пирожочек.
— Папа, как это случилось?
— Мой бывший партнер.
— То есть… Почему «бывший»?
— Я от него избавился. Он вечно ныл и жаловался на всякую ерунду.
— А именно?
— Что мы платим меньше налогов, чем ему бы хотелось. У меня творческий подход к финансам. Я ведь человек творческий, Кларисса, ты же знаешь.
— Папа!
— Да?
— Я приеду и выкуплю тебя.
— Славная девочка.
Кларисса повесила трубку и посмотрела на Аарона.
— Уже одеваюсь! — подскочил он.
— Нет, — отрезала Кларисса. — Я не хочу, чтобы ты ехал со мной. Это позор.
— Ты что, шутишь? Какой позор? — Он улыбнулся. — Это семья.
— То-то и оно! Семья и есть позор, — выкрикнула Кларисса ему в спину.
Они внесли залог и забрали отца из лос-анджелесской центральной тюрьмы. Аарон и Тедди встретились, как старые боевые товарищи, которых долгие годы разделяли мили, жены и дети. Всю дорогу домой они болтали как ни в чем не бывало: обсуждали рынок акций, шансы «Лейкерсов» против «Никсов» и где в городе подают лучшую пиццу в нью-йоркском стиле. Словом, трепались о чем угодно, кроме того, что скоро Тедди, вероятнее всего, опять отправится за решетку.
Высадив Тедди у порога его дома, Кларисса твердо пообещала себе в ближайшие же дни навестить родителей Аарона. Если больше никто не намерен вести себя по-взрослому, — что ж, она возьмет это на себя.
Провести в этой квартире еще хоть один месяц своей беременной жизни? Не будет этого.
Самым сложным было скрыть от Аарона, что она летит в Атланту и остается там на ночь.
Нет, неверно. Еще сложнее оказалось заставить Грэйви составить ей компанию.
— Я не посещаю места, где носят очки от Версаче двадцатилетней давности.
