От пинка стула падаю на пол, начинаю судорожно глотать воздух. И плакать. Плакать. Плакать. Вспоминать.
Черт…
Но я не хочу вспоминать. Я больше не хочу. Ничего. Ничего. Ничего!
Перед глазами круги, желудок начинает вопить о количестве съеденного, только прибавляя нервным натянутым струнам работы. Поскуливая и держась за живот ложусь, бросаю взгляд на вверх и цепляюсь за крюк.
Шутили же вечно про него. Что у каждого депрессивного русского должен быть такой дома. Иначе зачем еще нужен этот крюк.
Зачем он еще нужен, Даша?
Тебе нужен? Потому что ты больше никому не нужна? – молотит дубиной по башке внутренний голос.
Только вот кажется ты забыла.
Ты никогда никому не была нужна. Так может пора перестать обманывать себя и просто сделать это?
Просто перестать страдать. Жрать. Быть изгоем.
Давай просто перестанем существовать, а?
— Отличная идея, — поднимаюсь решительно и разрываю на двое простынь на кровати. — Просто великолепная идея.
Я, тишина и крюк.
Как правильно говорят «мудрецы» из сети. Если тебе что-то не нравится, не ной, а действуй. Если тебе не нравится самолет, то пора прыгнуть.
Пора. Жаль парашютов не подвезли.
Глава 80.
*** Марк ****
«А твоя пышечка в курсе, что ваши игры снимали?»
Утреннее смс от Черепа. До сих пор в мозгу выжжено.
Нет, не в курсе. Она вообще не должна быть в курсе, что ради спора я хотел наш секс заснять. Она и про спор-то чудом забыла.
Реально вот… Любовь творит чудеса. И меня самого кроет. От того как смотрит. От смеха. От стонов, что все еще давят на ушные перепонки. Особенно когда губы в губы, когда просит остановиться, а сама желанием истекает. Меня желанием заражает.
И руки в универ с трудом отпускают. А губы шепчу:
— Скоро.
Дергаю рычаг переключения, выжимая сцепление и даю газу.
Въезжаю в плотную стену автомобильного движения, последний раз глянув в зеркало заднего вида, как Даша скрывается за дверью метрополитена.
А у меня во рту, словно нассано. От поступка гадко своего. И мысли в голове как пираньи мозг выедают. Душат страхом все похерить.
А если узнает?
Что сказать?
Даша, прости, я гавно?
Ублюдок, который тупо побоялся к тебе подойти и решил сыграть в игру. Игру, в которой победителей не будет.
И Череп этот. Привязался же.
Думал для него это тоже игра, а все серьезнее вышло. Пиздец вышел, че.
С утра на смс пришлось ответить. Даже пришлось оставить Дашу нежиться в лучах солнца и спуститься на улицу. И там возле тачки наткнуться на новое дерьмо.
— Мне нужна запись с видео регистратора, чтобы шантажировать папашу Малышевой.
Слова Черепа, произнесенные уверено и резко не сразу доходят до сознания. И я как дебил пытаюсь их через себя пропустить снова.
Он ебанулся?
— Какого регистратора?
— С вечеринки увез ее ты. Вы трахались. Видел машину в лесу.
— У тебя крыша едет? Спор закончен. Я проиграл. Я отработаю.
— Шесть боев, Марк, — усмехается гандон. — Без денег. А я за сестру впрягаюсь. Неужели бы ты не впрягся?
— Я и не так впрягался. А тебя с ней не было. Ты сам сказал. Что когда приехал, сестра твоя уже исчезла.
— Это не отменяет вины этого урода Малышева! — повышает он голос. Быстро смотрит в телефон и на меня. — Она стала шалавой из-за любви…
— Шалавами от любви не становятся, — поднимаю я брови. – Как по мне так это призвание.
Резкий удар в солнечное сплетение, и я чуть отшагиваю, сгибаюсь. Часто дышу.
— Твоя-то Даша не шалава, да? Чистая и светлая девочка.
— Рот закрой. Я ничего тебе не дам.
— Тогда она узнает, что ты хотел снять ее на камеру и отдать запись мне.
— Плохо. – цокаю. Ну блять и что? Ну узнает. Ну поорет, потому примет извинения. — Но мы это переживем. Ничего не случилось.
Череп как-то странно замирает, смотря в телефон и снова шарманку свою запускает.
— Ну, а если я сниму однажды ваши игры. Ты же знаешь, камеру можно в наше время засунуть даже в задницу.
— Себе засунь. Ты вчера для этого в квартиру приходил? Места искал?
— Самые глубокие, как ее вагина, — ржал Череп, а я от взметнувшегося столбом гнева почти ничего не вижу.
Кулак сжался, и я с размаху ударил урода в челюсть. Рассчитывая силу, а хотелось на всю катушку, чтобы голова с плеч отлетела.
Горло сдавило от гнева. Но надо успокоиться и не провоцировать. Убить не долго. Сидеть не хочется.
Ушел в сторону подъездной двери, но он окликнул меня. Жалобно. Вежливо.
— Ну Марк! Она не сама такой стала. Она просто страдала.
— Страдать можно и без члена во рту.
— А что если я скажу, что твой член тоже в ее рту был?
Меня оглушило, и я обернулся, пока он стирал с губ кровь.
— Что ты несешь?
— Ника
— Мне это имя ни о чем не говорит.
Или говорит? Ника…
— Вы с пацанами пускали ее по кругу, — вспоминаю. Была такая. Но там совсем без тормозов. — Ты руководил.
— Так поэтому со мной затусил? – хотелось поржать, но не получалось. Плевать на Черепа. Но знать, что твою сестру вот так… Мерзко. – Так ты мстишь всем за сестру шалашовку? Благородный рыцарь, который решил, что месть поможет ей стать нормальным человеком?
— Заткнись!
— Ты больной если думаешь, что я на это поведусь.
— Отдай видео, или я сниму вас на камеру и выложу в сеть, — орал он снова и стоило мне пойти к двери, как дернул рукав.
— Ты в курсе, что это статья уголовная? – спросил, выдергивая руку. Ну вот, чуть футболку не порвал.
— Ради сестры…
— Ради чувства вины, что допустил это?!
— Отдай запись. Ты меня знаешь, если мне надо, я пойду на все. Как ты будешь смотреть в глаза свей буренке, если ее жопа начнет мелькать на каждом видео портале?
— Там на видео регистраторе ничего не видно, — бурчу я, соображая даже быстрее, чем во время боя.
Надо подумать. Меня отец Даши не касается. А вот угрозу свою этот урод выполнить может. Может убить его? Блять…
— Самое главное, что там видно ее пухлую жопу. Видно же? Ты мне за сестру должен… — выдыхает он, а меня пробирает язвительный смех.
— Мне теперь у каждой бляди спрашивать кто ее брат?
От нового удара я отмахнулся и впечатал его лицо в асфальт. Рукой придерживал и размышлял.
На записи видеорегистратора и правда ничего не видно. Лес, темно и два силуэта. Так тесно прижатые к друг другу, будто склеенные. Три раза пересматривал, пока бухал и думал, как Дашку вернуть.
Череп...он же псих… Куда вот его денешь?
Лучше отвязаться от него и жить спокойно, чем каждый раз дергаться, что задницу снимут и покажут всему миру. Мне то похуй. А вот Даша будет сильно переживать.
Сильно… Это мягко сказано.
Отдал. Выбрал наименьшее из зол, а потом стоял на ветру возле тачки и пытался выплюнуть гадкое чувство.
Оно начинало сдавливать грудь. Оно и сейчас со мной, только при Даше немного отпускало.
Она, когда в душе была я даже не обломался. Сходил проверил камеры в квартире.
Они тут есть, но подключаются только по какому-то специальному договору. Я ничего не заключал. Так что, даже если Череп ебанутый сольет видео с регистратора в сеть, очень мало кто догадается, что там Даша и я.
Это если через лупу разглядывать.
Так что непонятно, как этот придурок мужика собрался шантажировать.
Автомобильной клаксон вырвал меня из потока мыслей, и я сворачиваю на очередном светофоре.
Взгляд цепляется за указатель к аэропорту. Потряхивает. В груди колит. Сколько мы с Кирой не виделись? Почти три года. Я ничего против не имею него просто когда случился пиздец. Родилась Оля, а мама заболела. Он как правильный мальчик учился, сдавал экзамены, а я работать пошел. Я его не упрекаю. Ну какие ему бои без правил. Просто…
В тот момент мы перестали быть единым целым. И у меня от этого и по сей день колит в боку, словно от тела сиамского близнеца оторвали.
