Особенно больно было из-за разительного контраста двух дней, которые разделили мою жизнь на “до” и “после”. Хотя это были даже и не дни, а буквально какие-то часы. Те часы, пока я спала на нашем огромном, но очень уютном, мягком ложе, а вокруг всё было усеяно лепестками чайных роз…
Я спала глубоким крепким сном и вдруг увидела во сне свою бабушку. Баба Аня ничего не говорила, просто смотрела на меня с невыразимым состраданием в глазах. Я проснулась, ощутив острую боль за грудиной. Правда, сначала не придала этому серьёзного значения, думала, боль возникла из-за неудобной позы во сне. А потом услышала непонятный тихий звук. Впечатление, будто бы кто-то бросил в окно камешек.
Мне очень не хотелось вставать, чтоб убедиться, что мне это просто показалось. С другой стороны, я не исключала, что камешек в окно нашей спальни действительно бросили, но это просто местный свадебный обряд, о котором любимый не успел мне рассказать. Когда мы встанем, Дар или Лала (племянница Эльдара, дочь его сестры Инары, с которой у меня сложились хорошие отношения) мне объяснит, что этот любопытный обычай значит.
Однако странный звук повторился. Теперь я испытала чувство лёгкой тревоги.
Очень осторожно, чтобы ненароком не разбудить Дара, я встала с постели и выглянула в окно. За окнами спальни Эльдара рос фруктовый сад. В этом саду я увидела некую девушку.
Совсем молоденькая, наверное, лет шестнадцати, красивая, худенькая и с глазами в пол-лица. Эти огромные чёрные глаза, исполненные страдания, ещё долго будут преследовать меня в моих снах.
Одетая в однотонное синее платье до пят, такие же синие, но в тонкую полоску шёлковые шаровары, в которых танцовщицы танцуют восточные танцы, и платок, незнакомка сидела на земле, сложив ноги по-турецки.
Встретившись со мной глазами, она знаками попросила меня, чтобы я спустилась в сад. Подумав, что девушка нуждается в помощи, я решила пойти ей навстречу.
В шкафу висело несколько платьев, пошитых согласно местным традициям. Насколько я понимаю, сёстры Дара, а, может, прислуга повесили их для меня, чтоб одно из этих платьев я одела, когда мы с Эльдаром выйдем к завтраку.
Всё-таки даже, когда речь идёт о межнациональных браках, люди ждут, что их невестка, будучи другой веры, будет придерживаться каких-то местных традиций, обычаев. Я думаю, это правильно. Поэтому, одев длинное платье приятного нежно-голубого цвета, тихонько вышла из комнаты.
В огромном особняке Сафаровых в этот ранний час царила тишина. Я знала, что к ним по случаю нашей свадьбы приехало много родственников, часть которых разместили в доме. Ещё часть взяли к себе родные Эльдара, проживающие в городе, а часть разместили в отеле. Ведь гостей на свадьбе было так много, что Сафаровы полностью арендовали немаленький ресторан, в котором было несколько залов.
Тем не менее, пока я спускалась вниз по лестнице, ни один человек не встретился на моём пути. Видимо, хозяйка дома, гости, а также прислуга, спали глубоким крепким сном. К тому же наша свадьба, как объяснил мне любимый, ещё не закончилась. В обед в их доме снова соберутся гости, а вечером празднество продолжится в ресторане, но только уже в другом.
На Востоке свадебные торжества принято проводить с большим размахом. А у народа, к которому принадлежит мой любимый, второй день свадьбы имеет очень большое значение.
Мне очень повезло, что лестница, ведущая на первый этаж, и пол в огромном холле были устланы коврами. Поэтому никто не услышал моих шагов. Оглянувшись на всякий случай по сторонам, я выскользнула в дверь, которая выходила в сад.
Пройдя между тропинками, выложенными разноцветной плиткой, я вышла к тому месту, где сидела черноглазая красавица. Увидев меня, она встрепенулась, внезапно упала передо мной на колени, протянула ко мне свои тонкие руки и прошептала: “Лейла”.
Я растерялась от неожиданности и попробовала помочь ей подняться. Однако незнакомка упорно отказывалась встать. При этом девушка почему-то ничего не объясняла, ни о чём не просила, а только всё повторяла: “Лейла. Лейла”.
Я ничего не могла понять, кроме того, что красивую незнакомку зовут Лейла, и уже хотела вернуться в дом, чтобы разбудить Дара и попросить его спуститься со мной в сад. Может, он сможет поговорить с бедняжкой и узнать, какая помощь ей требуется?
Но вдруг из-за деревьев вышла другая девушка. Она была старше Лейлы лет на пять. От неожиданности я сначала отпрянула назад, но девушка, сказала:
— Не бойтесь нас, Марта, мы — ваши друзья.
— Друзья?.. — я невольно нахмурилась, потому что такими понятиями, как “дружба”, лично я никогда не разбрасываюсь. По большому счёту, у меня только одна близкая подруга. Это — Таня Кострова, которая сейчас наверняка видит десятые сны в нашем номере в отеле.
— Во всяком случае, мы не враги — точно, — девушка дружелюбно улыбнулась и, кивнув на Лейлу, которая, наконец, поднялась с колен и опять села, сложив ноги по-турецки, сказала: Лейле нужно поговорить с вами, но она абсолютно не знает русского языка. Поэтому вместе с ней пришла я. Меня зовут Гульнара, я — старшая сестра Лейлы.
С этими словами Гульнара протянула мне руку. А у меня вдруг почему-то сжалось сердце. Каким-то шестым чувством я догадалась, что моя жизнь скоро круто изменится.
Не берите грех на душу
На часах была половина шестого утра, когда я вбежала в отель. Администратор — высокая красивая кареглазая девушка, которая выглядела так, будто только что заступила на смену, встретила меня приветливой улыбкой. Она ничем не выразила своего удивления, а вежливо поинтересовалась, принести ли мне в номер кофе, а, может, я желаю позавтракать?
Я машинально отметила про себя, что в пятизвёздочных отелях работает вышколенный персонал. Но я была настолько вымотана после моего разговора с Гульнарой и Лейлой, что быть такой же приветливой у меня не было сил. Кое-как мне удалось выдавить из себя:
— Спасибо, ничего не надо. Мы сейчас с моей подругой выезжаем из вашего отеля. Может, вы поднимитесь к нам через пять минут, чтобы мы могли сдать номер?
— Очень жаль, — вежливо ответила администратор. — Сдавать ничего не нужно. А деньги за неиспользованные дни мы перечислим на вашу карту, госпожа Сафарова.
Я едва удержалась, чтобы не крикнуть: “Не называйте меня так. Ненавижу эту фамилию! И, вообще, уже скоро я получу развод и верну себе свою девичью фамилию Зарубина”.
К счастью, я вовремя сумела остановиться. Зачем вызывать подозрение у администратора отеля своим поведением, которое наверняка покажется ей неадекватным? Мало ли, какие в этом случае могут быть последствия? Не дай бог, администратор захочет связаться с семьёй Сафаровых. Нам с Таней нужно скорее уехать из города, а всё остальное — это уже мелочи.
Естественно, весь город, если не вся страна, знали о свадьбе Эльдара Сафарова. Поэтому несмотря на то, что я регистрировалась в отеле под фамилией Зарубина, администратор всё равно назвала меня так, как записано в моём свидетельстве о браке. Наверное, она думала, что мне приятно будет это услышать, но ошиблась. Ну и ладно.
Забыв про существование лифта, я быстро взбежала по лестнице. Хорошо, горничные уже убрали лепестки роз, которыми вчера были щедро усыпаны ковровые дорожки на лестнице, в коридоре, холле отеля. Смешно: ещё совсем недавно вид нежных лепестков казался мне очень трогательным жестом, а сегодня одно воспоминание об этом вызывало раздражение.
Добежав до нашего номера, я позвонила в дверь. Видимо, подружка моя спала так крепко, что я звонила, наверное, целую минуту, и всё равно не дозвонилась. Мне пришла на помощь дежурная по этажу, которая подошла узнать, почему я не могу попасть в свой номер, после чего дубликатом ключей открыла дверь. Поблагодарив её, я влетела внутрь.
Как я и думала, Танюшка спала глубоким сном, аки младенец. Мне пришлось постараться, чтоб её разбудить.
— Что случилось? — Татьяна села на постели, продирая заспанные глаза. — Что ты делаешь в отеле, Марта?
