– Хорошо, – киваю, пытаясь скрыть облегчение. – И ты не бесчувственный. Я-то знаю. Не думай об этом, ладно?
– Ладно, – шепчет он, целуя меня куда-то в бровь. – И я хочу, чтобы ты знала, что даже юридически я обезопасил нас на случай, если Алисе и Анатолию взбредет в голову использовать ребенка, чтобы вытянуть из меня алименты или наследство. Я создал фонд, деньгами из которого Вова сможет воспользоваться только для оплаты медицинских расходов. Если такой нужды у него не возникнет, то фонд останется нетронутым. И его родители об этом не знают. Так будет лучше. Пусть учатся сами брать ответственность за своего ребенка. А если станет совсем плохо, то я помогу.
– Очень здравое решение, – соглашаюсь я. – Правда, мне совсем не нравится, что эта Алиса знакома с нашими друзьями. К счастью, день рождения у Сони лишь раз в году, а в остальное время Эля предпочитает не общаться с другими мамочками из сада, хотя бы потому, что они все старше нее.
Глеб начинает смеяться надо мной.
– Не думал, что ты можешь ревновать Элю.
– Это не ревность! – отрицаю я. – Просто не хочу видеть эту Алису на наших общих сходках. Кстати, а что ты вообще делал на детском празднике?
– Дарил подарок, конечно. Не забыла, что я крестный Сони? Теперь придется оказать Демиду ответную услугу, сделав крестным нашего ребенка.
– Я уже обещала эту должность Никите! – вспоминаю я, и Глеб сразу же мрачнеет.
– Никита! – практически рычит он. – С этим лицедеем я еще пообщаюсь! У вас правда ничего не было?
– Не-а, – качаю головой, веселясь из-за его ревности.
– Тогда бить не буду, – кажется с сожалением говорит Глеб. – Хотя нет, один раз все равно вмажу за то, что доводил меня до угрозы убийства!
Мне приходится очень долго уговаривать и убеждать его, что бить Никиту не стоит, но после целой ночи удовольствий, наутро Глеб согласен на все, о чем я его прошу.
Эпилог
Ксюша
– У вас просто очаровательная супруга, это был очень приятный вечер.
– Я знаю, благодарю, – Глеб отвечает сухо и ревниво прижимает меня к боку, а я улыбаюсь его партнерам и их вежливым комплиментам, радуясь новой крупной сделке. Мужчины обмениваются любезностями и жмут друг другу руки в завершение переговоров, и мы с мужем вскоре покидаем ресторан.
– Мы это сделали! – Меня переполняет радость. Это не первые переговоры, на которые муж взял меня в качестве сопровождения, но первые, которые закончились таким удачным проектом. – Как видишь, оказалось, что можно брать на переговоры и жену в качестве палочки-выручалочки для заключения особо важных проектов.
– Можно-то можно, – посмеивается Глеб, подходя к машине, – да только с Кристиной было гораздо проще: меня ничуть не волновало, что она служит украшением и на нее все пялятся. А ты сегодня собрала все комплименты и взгляды. Я уж думал отказаться от сделки, слишком дорого она мне обходится. Нечего им на тебя пялиться, так и без зубов остаться недолго, – он ловит меня в капкан рук и прислоняет к автомобилю, изучая лицо неспешным взглядом. – Ты сегодня какая-то особенно красивая, – говорит пониженным тоном, голос отчего-то становится сиплым и разгоняет мурашки по моему телу. – Это даже в какой-то степени ненормально – так хотеть свою жену.
– Тогда я тоже ненормальная, – подхватываю его заигрывающий тон и позволяю целовать себя прямо посреди улицы возле входа в ресторан, запускаю пальцы в его густые волосы и утопаю в неге, которая все еще сопровождает наши поцелуи, несмотря на прожитые вместе годы.
– Действительно, ненормальные, ведь дома делать это гораздо удобнее, – со смешком Глеб прислоняется своим лбом к моему, а потом отстраняется и провожает меня до пассажирской стороны, открывая дверь. – Поехали за Матвеем.
– Мам, мы скоро приедем, пусть Матвей одевается, – звоню маме и сообщаю, что мы уже подъезжаем к их с папой загородной даче. Они продолжают жить вместе, на удивление даже не ссорясь. Кажется, мама нашла в отце тихую гавань.
Не представляю, как он терпит ее чудачества, но, по крайней мере, она точно не дает ему скучать на старости лет. Они оба просто обожают внука, и мама даже требует родить ей еще одного ребенка, но мы пока с осторожностью подходим к этому вопросу, предпочитая не посвящать других в то, что давно приняли решение.
С Матвеем нам просто повезло, он родился здоровым и до сих пор у него не обнаружились никакие симптомы генетического заболевания. Он обычный мальчик, любознательный, порой не в меру, и я не мыслю своей жизни без него. Но не факт, что повезет еще раз. Поэтому, Глеб сделал вазэктомию, посчитав это самым надежным вариантом, и мы договорились, что если когда-нибудь захотим еще одного ребенка, то возьмем малыша из дома малютки и подарим ему ту же любовь, которой окружаем нашего Матвея.
Порой я с ужасом думаю о том, что могла не познать счастья материнства, а иногда вспоминаю свой выкидыш, представляю, что у меня могло бы быть сейчас уже двое детей. Но кто знает, что готовит нам будущее. Я смотрю в него с надежной, веря, что мы со всем справимся. Однажды мы были на грани развода. Но Глеб не сдался, он вернул мою любовь, которая не уменьшается, а растет с каждым новым прожитым днем.
Что меня удивляет и делает счастливой в жизни с ребенком, так это то, что каждый день дарит что-то новое. Малыш растет, у него появляется первый зуб, он делает первые шаги и говорит первые слова, и это все новые события, то, что происходит с нашей семьей впервые. Это бесценный опыт, который обогащает нашу жизнь и делает ее переменчивой, наполненной большим количеством разнообразных событий.
– Зайдешь? – зову Глеба, выходя из машины, но он машет головой в отрицании.
– Давай в другой раз.
– Окей, – киваю и поднимаюсь по ступенькам деревянного дома.
Не то чтобы Глеб против общения с моей мамой, они не в ссоре и не в состоянии холодной войны, но все же лишний раз предпочитает с ней не сталкиваться, называя иногда в шутку Коза Нострой. На общих праздниках они ведут себя вежливо и отстраненно, но я не вижу в этом проблемы, ведь знаю, что мама поняла меня и поддержала в решении вернуться к Глебу и родить от него ребенка.
– Мама! – пятилетний сын, уже одетый и с рюкзаком за плечами, несется ко мне по коридору, запрыгивая на руки. – Какая ты красивая! А папа с тобой?
– Конечно, зайчик, мы вместе приехали. Прощайся с бабушкой и дедушкой и беги к папе.
– Пока, деда, пока, баба! – деловито тараторит сын, весь в предвкушении от встречи с отцом.
– Папин сын, – посмеивается папа в усы, провожая взглядом любимого внука.
– Девочку надо, – менторским тоном советует мама, поправляя мои локоны, рассыпавшиеся по плечам. – Сын – папин, а тебе нужна мамина дочка.
– Мы подумаем, мам, – решаю ответить коротко, не вдаваясь в объяснения.
Мама считает, что, если бы она не настаивала, так бы мы и остались чайлдфри.
Родители! Наверное, они все думают, что дети без них и шага ступить не могут. Ну что ж, у меня будет возможность проверить на собственном опыте, стану ли я мамой-наседкой или мамой самостоятельного независимого ребенка, умеющего проявлять собственную волю. Поживем, увидим.
* * *
– Что, опять в командировку? – спрашиваю спустя два месяца у мужа за ужином. – Ты что-то зачастил. Вот вроде был две недели назад.
– Блондиночка, что с тобой? Прошел месяц. Опять заработалась и потеряла счет времени? – шутливо обвиняет муж, облизывая вилку. – А твоя лазанья, кстати, вкуснее, чем у твоей мамы. Ты превзошла себя.
– Смотри не перехвали, – хмыкаю я, хотя самой, конечно, приятно. В кулинарии я иду семимильными шагами. – Но спасибо, я старалась. Когда ты вернешься? – спрашиваю уныло, почему-то не желая отпускать мужа. – Ведь у меня день рождения скоро.
– К твоему дню рождения я буду, – обещает Глеб. – Закажем ресторан или пригласим друзей домой?
– Решим позже, – уклончиво говорит Глеб и уезжает на работу, целуя меня на прощание.
