Я просматриваю номера, их очень мало, и наконец натыкаюсь на не совсем обычный. У него не московский префикс, а другой – 49653. Смотрю в смартфоне – оказывается, это код Софрино. Насколько помню из уроков краеведения, это рабочий поселок в Пушкинском районе Московской области. На северо-восток от города. Ох уж мне этот восток! Дальше забиваю номер в поисковик, чтобы понять, где адрес абонента. На моё счастье, тут же высвечивается место: перекресток улиц Поддубного и Дурова. На карте сказано, что это ремонтная мастерская для байков. Автосервис, короче.
– Поехали! – вскакиваю. Костя испуганно вздрагивает. – Ой, прости, что напугал.
– Куда? – недоверчиво спрашивает он.
– К той Арине. Это в Софрино.
– Хорошо, – отвечает Костя. Мы быстро одеваемся и выходим. Оказавшись возле подъезда, я собираюсь вызвать такси, но парень кладет мне ладонь на рукав:
– Не нужно, на моей поедем.
Поднимаю удивленно брови. Так вот он какой, домашний котик Костя! Выглядит, как тихоня, который из дома лишний раз не выберется, а сам, оказывается, тачку водит по Москве. Уметь нужно, я вот не освоил. Между тем он проходит полсотни метров, лавируя между плотно наставленными на придворовой парковке автомобилями, и оказывается возле новенького Nissan Almera. Открывает, садится. Я спешу разместиться рядом. Костя вбивает адрес в навигатор, и мы трогаемся.
Поездка, как говорит робот, займет около двух часов. Конечно, путь долгий, и нет совершенно никакой уверенности в том, что всё окончится благополучно, и мы найдем Максим. Но попытка не пытка. Не сидеть же просто и не ждать, пока она сама заявится. А если этого не произойдет? Сколько времени может отсутствовать?
– Она раньше вот так пропадала внезапно? – спрашиваю я.
– Да, несколько раз, – признается Костя. – Такой уж она человек. Если начинает о чем-то сильно переживать, то обязательно срывается с места. После первого такого раза я спросила ее, зачем так поступает. Сказала – «душа просит». И всё. Без дальнейших пояснений. Наверное, убегает от себя. То есть уезжает. Но ведь это невозможно. Да?
– Конечно. От себя не скроешься. Хотя способ интересный. Всё бросить и умчаться. А потом что? Долго её не бывает?
– По-разному. Однажды на два дня уехала. Было так, что и неделю пропадала, – сказал Костя. – Максим человек настроения. Немного взбалмошная, а иногда такая рассудительная, трезво мыслящая. За это я её и люблю.
«Я тоже», – едва не вырвалось у меня. Вовремя сдержался. Было бы забавно: таинственный любовный треугольник. Причем я – та самая «лишняя хромосома» в этом организме. Наподобие пятого колеса в телеге. Может, осознав это до конца, я после того, как всё закончится, и попытаюсь мажорку забыть. Тут я совершенно лишний, если рассуждать здраво. У Максим есть мой отец или «папик», как она его называет. И ещё Костя, который её любит. А я что? В собственном чувстве к мажорке никак не могу разобраться, но лезу упорно решать её проблемы. Если они у неё есть, конечно.
– Как ты думаешь, на этот раз с чего она так взбрыкнула? – спрашиваю у Кости.
– Он не лошадь, чтобы взбрыкивать, – строго сказал парень.
– Прости.
– Наверное, что-то случилось, отсюда такая реакция. У вас там в поездке не было ничего… что могло бы её сильно расстроить? Может, ты её как-небыль обидел?
– Не было такого. Напротив, всё завершилось прекрасно. Ты ведь не знаешь деталей? – спрашиваю.
– Нет, Максим не говорила. Сказала только, что у папика есть к ней поручение, и всё.
Опять это мерзкое слово – «папик». Она и Костю заставила так думать о моем отце, вот гадина! С другой стороны, как иначе? Если тянешь деньги с богатого мужика, с которым периодически трахаешься, то по-другому его не назвать. Не «покровителем» же величать и не «спонсором». Всё просто: папик. Надо и мне привыкать к такому статусу моего родителя. Он ведь сам его выбрал, в конце концов.
Может, и я должен так его называть? А что? Повод есть: меня с мамой бросил, молодую содержанку себе завел, потрахивает её, деньги периодически даёт, хотя алименты уже с него давно никто не требует, мне исполнилось 18, я теперь вроде как совершенно самостоятельный взрослый человек, сам себя могу обеспечивать. Только «папик» – это несколько уничижительно. Я так не могу. Это как-то неправильно. Лучше по-прежнему стану другие синонимы слова «отец» придумывать. Так больше нравится.
Значит, Максим ничего Косте не рассказала. Странно. Они же близкие люди, могла бы и поделиться. Видимо, даже от него секретничает. Тоже правильно: он молодой парень, а там, если разобраться, миллиарды крутятся. Я про бизнес-структуры наши. И одно ненароком брошенное слово может обернуться катастрофой. Так что мажорка права: чем меньше людей знает, тем лучше. Пока с нашей стороны осведомлены лишь трое: я, она и мой отец. Правда, есть поговорка: «что знают трое, то знает и свинья», но пока вроде утечек не было. Даже моя маман не в курсе, чем мы там с Максим занимались, мотаясь между Токио и Лондоном.
Пока мы едем, у меня на языке так и вертится вопрос: «Как долго вы вместе?» Прямо подмывает спросить, но прекрасно знаю, это и удерживает: «Во многих знаниях многия печали». Это из книги Экклезиаста, фразу приписывают царю Соломону. Если на русский переводить: меньше знаешь – лучше спишь. Только я на сон не жалуюсь, а вот спать одному мне как-то уже надоело.
Мои размышления прерывает начавшаяся бомбардировка. Телефон вибрирует, получая всё новые и новые сообщения по мессенджеру. Ясное дело: Лиза. Получила подарок, наигралась, а теперь решила обидеться на моё внезапное исчезновение. Можно даже не читать, что она там накликивает своими тонкими пальчиками с как всегда безупречным маникюром.
– Кто тебе там столько пишет? – интересуется Костя. Впервые за всё время поездки вижу на его лице улыбку.
– Да так…
– Девушка? Да?
– Ну да, есть одна… – нехотя говорю.
– Что же ты ей не ответишь? – удивляется Костя. – Она ведь за тебя волнуется, наверное.
– Не думаю, ей просто скучно. Обещали увидеться сегодня, но я уехал. Теперь злится.
Костя молчит. Что ему сказать? Не надо было покидать девушку, потому что так невежливо? Но тогда я бы не помог ей в поисках Максим. К счастью, Костя сдерживается, ничего не говорит. Правильно: Лиза удаляется от меня с каждым днем всё дальше. Почти всё мое внимание сосредоточено теперь на мажорке, но на моём пути стоят двое – отец и Костя. И как быть с ними?!
Глава 48
Новенький Nissan Almera (наверняка подарок Максим, купленный на денежки моего папаши) все быстрее уносит нас от Москвы. И вот уже справа на дороге появилась белая табличка с черными буквами: «Софрино». Вскоре приезжаем по адресу, указанному на навигаторе. Перекресток улиц Поддубного и Дурова, вот он. Ага, вон то приземистое здание советской постройки, с небольшой вывеской и есть, видимо, автомастерская для байков.
Подъезжаем, выходим и спешим внутрь. Там сидит какой-то мужик в рабочем комбинезоне, отмывает деталь в тазике. Стоит густой запах керосина.
– Доброе утро, – обращаюсь к нему. – Не подскажете, кто тут владелец?
Мужчина поднимает голову. Лицо у него чумазое, видимо, когда пот вытирал, испачкался то ли маслом, то ли грязью – выглядит, как шахтер, вернувшийся из забоя. Только белки глаз выделяются на фоне смуглого лица. Оно у него такое загорелое, поскольку много времени на открытом воздухе проводит, что ли? Наверное, тоже любитель покататься, пореветь мотором.
– Доброе, – отвечает он, и тут я по голосу понимаю: это женщина! – Я хозяйка.
Мне становится жутко неловко.
– Простите. Вы Арина?
– Кто спрашивает? – женщина немного хмурится. Видимо, у нас с Костей физиономии слишком напряженные.
– Мы ищем Максим, – вступает в разговор мой спутник. – Вы её не видели, случайно? Несколько дней назад она разговаривала с вами по телефону, а вчера пропала. Села на мотоцикл и уехала. Мы очень за неё волнуемся.
