Она берет нож, которого я раньше даже не видела, и вонзает его мне в ногу. — Подумай об этом, глупая сука! Надеюсь, ты истечешь кровью и умрёшь. Это ее последние слова мне перед отъездом.
Я весь в крови и истекаю кровью с каждой секундой. Не знаю, как долго я пролежала на полу, прежде чем потерял сознание.
Я думаю, что, наконец, умерла и попала на Небеса, когда в промежутке между сознанием я вижу лицо, смотрящее на меня, полное слез, струящихся по ее лицу. Лицо ангела, очень похожее на Джулию. Может быть, она пришла, чтобы забрать меня отсюда и, наконец, взять с собой.
Я поднимаю руку и протягиваю ей. — Пожалуйста, возьми меня с собой, — умоляю я ее. Если у меня галлюцинации, то это хорошо, потому что она единственный человек, которого я хочу видеть рядом с собой, когда отправлюсь в мир мертвых.
— Мне так жаль, что я убила тебя… я… я… я больше не ненавижу тебя за предательство. Я люблю тебя и очень скучал по тебе. Если мы будем на небесах, она, наверное, простит меня, верно? — Я такая жалкая! Я не смогла спасти ни себя, ни этого ребенка… Я истечу кровью здесь и умру в полном одиночестве…тРыдания улавливают последнее слово в одиночестве … Всегда в одиночестве.
— О, милая девочка, я никогда не хотела оставлять тебя здесь одну, и мне жаль, что я так долго не могла забрать тебя…
Я открываю рот, чтобы сказать ей, что это не ее вина, но ничего не выходит, а затем я представляю, как она говорит мне «тсссс», прежде чем мой мир блаженно почернеет, унося всю боль. Ничто больше не может коснуться меня…
Глава 16Я вхожу и теряю сознание, хотя не знаю, надолго ли. Все, что я помню, это то, как я кратко услышала, как кто-то сказал мне успокоиться и сохранять спокойствие, пока все снова не почернело.
Такое ощущение, что мой разум просто застрял во времени, и я просто парю в пространстве, ожидая, что что-то произойдет.
Когда мое тело, наконец, готово снова появиться в мире живых, мои глаза медленно открываются, и первое, что я чувствую, это мягкая кровать под моим телом. Это так удобно, и я не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовала себя хорошо отдохнувшим.
Я осматриваю комнату и замечаю, что нахожусь в одной из гостевых спален. Слава богу, это не моя комната. Я так ненавижу эту комнату; там произошло слишком много плохого. В этом доме нет ни одного места, которое я могла бы назвать своим пристанищем, потому что везде запятнана грязью чужого желания.
Я испустила долгий вздох. Бога на самом деле не существует, потому что он даже не мог забрать меня отсюда, позволив мне умереть, когда я истекала кровью в том подвале. Должна ли я сделать это сама, чтобы положить конец всем моим страданиям и боли?
Я лежала там какое-то время, прежде чем мне захотелось пописать, и я встала с кровати. Как только я делаю движение, я чувствую, как между ног вспыхивает боль. Когда я двигаю руками, я замечаю, что он подключен к капельнице. Весь цикл повторяется: бьют, лечат, потом повторяют.
Я выдергиваю его из руки и кровь медленно сочится из маленького прокола и прямо сейчас мне все равно, что с ним не обращались бережно, никто никогда не заботится обо мне, и я устала от этой жизни, вниз до костей. Я пробираюсь в ванную. Такое ощущение, что вся моя киска горит, пока я писаю, и после того, как я вытерлась, я смотрю на туалетную бумагу, и она вся в крови.
От вида крови все воспоминания нахлынули на меня. Как только всплывают эти воспоминания, из меня начинают вырываться непроизвольные рыдания, и я не могу их сдержать. Боль, которую я чувствую сейчас, находится на совершенно ином уровне, чем все, что я когда-либо чувствовала раньше.
Боже мой! Я теряю все содержимое в желудке, когда меня тошнит, пока я не вырвусь на сухую, потому что ничего не осталось.
Мой ребенок!
Я падаю обратно на пол, а слезы продолжают капать. Я чувствую, что плакать — это единственное, что у меня хорошо получается, потому что это случается так часто, что даже иногда я злюсь на себя. Почему я не могла просто быть бессердечной стервой, как моя мать, и не пролить слезу из-за того, через что они меня заставили пройти?
Я полностью теряю его, я должна покончить со всем этим, потому что мне не для чего жить. Если я продолжу оставаться здесь, в конце концов я все равно умру, потому что я уверена, что они зайдут слишком далеко, пока не убьют меня. Теперь, когда я понимаю, что не умерла, это только вопрос времени, когда их порочный круг начнется снова.
Я так поглощена своими мыслями, что даже не слышу, как открывается дверь в ванную или кто-то еще находится в комнате, пока не чувствую, как мягкие руки обнимают меня. Это такое чуждое чувство, потому что со времен Джулии меня никто не обнимал.
Поднимаю голову и смотрю в грустное, но сияющее лицо Джулии. Моему мозгу требуется минута, чтобы осознать то, на что я смотрю, и когда это происходит, я так быстро карабкаюсь прочь, что моя спина врезается в стену, прежде чем из меня вырывается крик.
— Боже мой! Я, наконец, сошла с ума, не так ли? Я говорю вслух никому конкретно. Они, наконец, сделали со мной это, и я полностью сошла с ума.
Тело приближается ко мне. Она не похожа на призрак… Она выглядит здоровой и совсем не мертвой. Я поднимаю ноги и упираюсь локтями в колени, обеими руками закрываю уши, раскачиваясь взад и вперед.
— Нет-нет-нет, этого не происходит… У меня просто галлюцинации.
Может быть, я умерла, и я просто еще не знаю об этом…
Я чувствую, как нежные руки снова касаются меня, прежде чем она кладет руку мне на подбородок и поднимает мою голову.
— Эй, милая, мне нужно, чтобы ты успокоилась, — говорит она, как всегда мягко и с любовью. — Я прямо здесь, и у тебя не галлюцинации… Я действительно здесь.
У нее слезы на глазах, а она мне водянистой улыбкой. Я не теряю времени даром и бросаюсь в ее объятия. Я игнорирую боль, вспыхивающую во всем моем теле, и обнимаю ее так крепко, что боюсь отпустить, пока она снова не исчезнет.
Она так же крепко обнимает меня в ответ, пока я рыдаю в ее объятиях.
— Что?… Как… как это вообще возможно?
— Тсс, тебе нужно отдохнуть, — спокойно говорит она, нежно поглаживая меня по волосам. — Я объясню все позже.
Все мое тело напрягается, когда я вспоминаю своих родителей! На этот раз они точно убьют ее, если увидят, хотя мне все еще интересно, как она вообще жива сейчас.
— М… м… мои родители! Я пытаюсь сказать ей.
— Сейчас о них позаботились… Я пока связала их в подвале, пока ты не решишь, что с ними делать.
Это облегчение, потому что я не могу иметь дело с ними прямо сейчас. Она помогает мне подняться, прежде чем вернуть меня в спальню; она помогает мне лечь, чтобы отдохнуть. Я вижу, что она принесла с собой еду, суп, и у меня сразу текут слюни, потому что я так соскучилась по ее готовке.
Она кормит меня, и когда я заканчиваю, она накрывает меня одеялом и мягко целует меня в голову, прежде чем встать, чтобы снова выйти из комнаты.
— Как долго меня не было? — спрашиваю я ее, прежде чем она уйдет.
— Четыре дня. Я пришла как раз вовремя… Прости, Эдди. Ты была в ужасном состоянии, когда я приехала сюда, и твои родители плохо справились с э-э-э… абортом, так что мне пришлось привести тебя в порядок, а затем позаботиться обо всем остальном…
Я даже не могу говорить из-за кома, застрявшего в горле. Ей пришлось самой забрать у меня ребенка; У меня сейчас так болит живот.
— Просто отдохни, детка, поговорим позже, когда тебе станет лучше. И с этими словами она выходит из комнаты, мягко закрывая за собой дверь. Я не говорю ей, что ничто никогда не заставит меня чувствовать себя лучше из-за того, что произошло в этом доме четыре дня назад.
Как раз вовремя… вау, они бросили меня там умирать в полном одиночестве. Слезы продолжают течь по моему лицу, и я сердито смахиваю их. Я больше не буду над ними плакать. Это последний раз, когда я плачу из-за этих монстров.
