Этот парень неисправимо флиртует со всеми, и хотя я это знаю, это не мешает мне любить его поступки.
— Мне нравится ловить крупную добычу, — говорит он с ухмылкой, — это правда. Мне нравится бросать вызов, Марни. Позволь мне помочь тебе так, как не могут твои друзья.
Виндзор подходит ко мне и обхватывает моё лицо своими грязными ладонями.
— Они все были здесь в прошлом году. Были ли они соучастниками или нет, все они связаны между собой. Но не я. Я новичок, никаких обязательств, никаких скрытых мотивов. Я просто нахожу забавным унижать тех, кто думает, что они слишком высоко залезли, чтобы упасть. — Он внезапно отпускает меня и отступает назад, прислоняясь к стене под окном. Холодное зимнее солнце проникает внутрь и делает его волосы похожими на кровь. То, как его карие глаза изучают меня, создаёт ощущение, что он раздевает меня догола. — В этом нет ничего плохого, не так ли? Кроме того, что плохого в том, чтобы иметь лишнюю пару глаз, прикрывающих твою спину?
Я вздыхаю, но ничего ему не отвечаю. Мы познакомились неделю назад. Что я могу сказать, я не доверяю этому парню.
Однако к концу этой недели… происходит кое-что, что заставляет меня начать.
Нет ничего, что я ненавижу так же сильно, как плавание; не из-за самого занятия, а потому, что оно оставляет меня одинокой и уязвимой перед каждой девочкой в этой школе, которая меня ненавидит.
Теперь, когда я в команде поддержки, мне не нужно много этим заниматься, но Бёрберри — старомодная академия, которая по-прежнему требует, чтобы ученики научились плавать, прежде чем им разрешат завершить учёбу. Миранда жаловалась на это всю неделю, громко заявляя, что государственные школы больше так не делают, и что это несправедливо и непрактично.
— Какое отношение плавание имеет к выживанию в современном обществе? — спрашивает она любого, кто готов слушать, но это не имеет значения. В пятницу ученики группами переодеваются и по очереди плавают в бассейне для тренера Ханны.
Я вхожу в последнюю группу этого дня, в которую входят такие люди, как Харпер, Бекки и Айлин. Поговорим о сырой сделке.
Мы переодеваемся, и я подвергаюсь чрезмерному количеству щелчков оттянутого бюстгальтера со стороны других девушек. К тому времени, как мы действительно выходим из раздевалки и направляемся к бассейну, моя спина розовеет и болит от того, что мой купальник дёргали и щелкали на мне. Это приводит в бешенство, но я уже однажды нарушила своё правило без насилия и больше так низко опускаться не буду. Пусть они придираются ко мне: у меня запланированы вещи получше.
Мы все залезаем в бассейн для разминки, растяжки и следуем за тренером Ханной, когда она выполняет упражнение на суше. Примерно на полпути ей звонит её дочь, которой осталось всего несколько дней до рождения ребёнка. Она коротко извиняется, и я вздыхаю, покачиваясь в воде, желая, чтобы этот день поскорее закончился. Я знаю, что умею плавать, не только благодаря прошлогодним занятиям физкультурой, но и потому, что провела лето, тренируясь.
Чего я не понимаю, пока не становится слишком поздно, так это того, что девушки медленно образуют вокруг меня круг. Харпер ухмыляется мне, когда я, наконец, замечаю тот факт, что меня окружают как представители Голубой Крови, так и Плебеи.
Я осторожно вздыхаю и провожу ладонью по своим мокрым волосам.
— Чего ты хочешь, Харпер?
— Чего я хочу? — спрашивает она, шокировано расширяя глаза, как будто я только что лично оскорбила её или что-то в этом роде. — Я хочу вернуть свои грёбаные волосы назад.
— Ага, мы все этого хотим, — раздражённо отвечаю я, уставшая, переутомлённая и готовая лечь спать. — И что с того?
Харпер насмехается надо мной — выражение, к которому я уже давно привыкла. Я не возражаю, когда она это делает, потому что чего она не знает, так это того, что она не красива, когда так хмурится.
— Я не знаю, что ты сделала, чтобы так быстро привлечь принца на свою сторону, возможно, раздвинула ноги или что-то в этом роде, но мне это не нравится. Ты настроила его против нас, когда он должен был быть на нашей стороне; честно говоря, мы должны выгнать Зейда или Крида, а Виндзор должен стать новым Идолом. — Харпер подплывает ближе ко мне, и я отступаю, но деваться некуда. — Я преподам тебе небольшой урок о том, как не надо портить моё настроение во время моих вечеринок. Дамы. — Она делает жест подбородком, и все девочки подплывают ближе, хватая меня за плечи, за руки, даже вырывая пряди моих волос.
Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, они толкают меня вниз.
Я так потрясена, что случайно делаю вдох, хлорированная вода врывается в мои лёгкие, перехватывая дыхание. Я начинаю задыхаться, но от этого становится только хуже, потому что теперь я вдыхаю воду огромными глотками. Мои руки и ноги дёргаются, а ногти царапают кожу ближайших ко мне девушек, но это ни к чему хорошему не приводит. Их так много, что они удерживают меня под контролем без особых усилий.
Время, кажется, замедляется до ползания, так что я воспринимаю каждую секунду как целую минуту. Я вижу их ноги, танцующие под водой, изгибы тёмно-синих купальников, выданных академией, на бёдрах. Мой взгляд, кажется, зацепляется за чёрную цифру четыре на стенке бассейна, указывающую глубину воды.
Неужели это происходит на самом деле? Я думаю, что сила и скорость моей борьбы резко замедляются. Я действительно утону в ёбаных четырёх футах воды? (прим. — 4 фута = 122 см)
Моё зрение начинает темнеть по краям, в то время как в центре мерцают маленькие белые звёздочки. Как только это начинает происходить, всё, о чём я могу думать, — это мой папа и то, как сильно я буду по нему скучать. Мои следующие мысли… не имеют большого смысла.
Я думаю о Заке, о Тристане, Криде и Зейде. Будет ли кто-нибудь из них скучать по мне? Будет ли кому-нибудь из них небезразлично, что я умру? Я знаю, что Миранда будет скучать, и Эндрю, вероятно, тоже.
Но вскоре и эти мысли исчезают, и меня начинает клонить в сон.
Следующее, что я помню, — огромный всплеск, который укачивает меня и ослабляет хватку девушек, держащих меня. Сильные руки обхватывают меня за талию и вытаскивают из воды, прежде чем поднять на край и уложить плашмя на край бассейна.
Кто-то склоняется надо мной, но я не могу разглядеть, кто это. Моё зрение слишком рассеянно, и я чувствую, что моё сознание то приходит, то уходит. Мой таинственный спаситель накрывает мои губы своими и вдыхает в меня жизнь.
Это последнее, что я помню перед тем, как проснуться в кабинете медсестры.
Официальная версия такова, что я вышла из бассейна, чтобы воспользоваться туалетом, споткнулась, упала и ударилась головой, прежде чем упасть в бассейн.
Заманчиво выдать девушек, но есть пятнадцать противоречивых историй, которые могут соперничать с моей, поэтому я ничего не говорю. Вызывают Чарли, но медсестра настаивает, что ему незачем ехать сюда, и у него всё равно есть работа… Но я, конечно, хотела бы его увидеть.
Это было чертовски страшно. Я чуть не умерла. Никогда бы я не поверила, что девушки действительно будут так сильно давить на меня.
Оказывается, Виндзор Йорк — это тот, кто спас меня.
Зак выглядит ужасно из-за чувства вины и остаётся рядом со мной весь день, пока медсестра не выпишет меня. Миранда, Джесси и Эндрю тоже приходят навестить меня, но только вернувшись в своё общежитие, я обнаруживаю, что Виндзор ждёт меня. Зак слегка напрягается, но двое мужчин, по крайней мере, вежливы друг с другом, когда мы приближаемся, и Виндзор отталкивается от стены.
— Ах, миледи, — говорит он, беря меня за руку и прикладывая костяшки моих пальцев к своим губам. — Она жива.
— Благодаря тебе, — говорю я, чувствуя, как меня охватывает холодная, испуганная тошнота. Месть была сладкой… пока не перестала быть таковой. Теперь я в ужасе. Я понятия не имела, что это превращается в противостояние жизни и смерти. Слова Крида эхом отдаются в моей голове: «Девочки хотят тебя убить. Остерегайся их».
