– Это благодаря тебе! Ты принесла удачу! Я когда увидел тебя, понял – сбудется!
– Ты тогда уже знал об этом проекте?
– Конечно, Фернандо давно со мной связался, но ему надо было убедить руководство студии, что оказалось нелегко. Шадрина, это такой шанс!
– Ну еще бы!
Вот и этот уже забыл обо мне, хоть и говорит со мною. Нет, Кукс, Мойша, Тузик и Додик!
– Шадрина, а ты будешь меня ждать?
– Ждать? Ты что, в ссылку собрался?
Он счастливо рассмеялся:
– Нет, но жизни ведь не будет никакой, подготовительный период, съемки… Ну, сама понимаешь! У меня же и тут есть дела, я не могу все бросить, придется летать через океан…
– И будет не до тебя, Шадрина! – закончила я его фразу.
– Глупости, мне всегда будет до тебя! Ты сможешь как-нибудь приехать ко мне в Голливуд, например…
– Там будет видно, Иванишин! А из театра тебя отпускают?
– Отпустят, куда денутся! Понимают, что все равно уеду!
– Бедная Надюшка!
– Какая Надюшка? – безмерно удивился он.
– Коваль!
– При чем здесь она?
– Ей будет тебя не хватать!
– А тебе будет меня не хватать?
– Не знаю пока, Иванишин. Я вообще-то умею забывать.
– Не смей, слышишь?
– Слышу! – улыбнулась я. Но я уже забыла…
Разгрузив продукты, Мура сказала:
– Динка, у меня к тебе разговор… Хочу сразу покончить с делами, а потом уж лирические темы и все такое…
– Мура, ты о чем? – недоуменно спросила я.
– Динка, я все понимаю, у тебя там дом и работа… Но ты ведь будешь теперь приезжать в Москву, так вот… Майкина квартира, она ведь и твоя тоже. Она мне, можно сказать, дуриком досталась… Что у меня было, комнатушка в коммуналке, а у мамы отдельная квартира была. Если б мы тогда не съехались, фиг бы я эту квартиру видела…
– Мура, перестань!
– Нет, не перестану, мне и Вася сказал – это нехорошо! Так вот, мы с Васей решили – купим тебе однокомнатную квартиру!
– Ерунда! Мне не нужна здесь квартира!
– Нужна, не нужна, кто знает. А так нечестно… Отобрать у тебя площадь… Конечно, купить что-то шикарное мы не сможем, но…
– Мура, отвяжись от меня, не нужны мне эти ваши контрибуции…
– Но я не люблю чувствовать себя в долгу… И мне стыдно перед Марфой…
– Брось, глупости все это…
– Динка, ну не упрямься! Приедет Вася, он все равно настоит!
– Хорошо, сделаем так – вы положите в банк ту сумму, которая вам по силам, на мое имя и, если я вздумаю купить квартиру в Москве, я возьму эти деньги, надо будет, добавлю. А вы живите, как жили. Такой вариант тебя устраивает?
– Да? – просияла Мура. – Это лучше всего! Если мы сразу большую сумму не потянем, будем туда добавлять.
– Делайте как вам удобно.
– Динка, ты такое же золото, как твоя мама покойная… Ну, на кладбище была?
– Да, спасибо, там все хорошо, я велела подновить надпись, парень обещал позвонить через три дня.
О встрече с Рыжим и с Костей я ничего говорить не стала. Я забыла.
Мы провозились до глубокой ночи с уборкой и готовкой. Ожидалось много гостей. На вопрос Муры о моих романах я ответила:
– Ерунда, перевозбуждение примитивной личности.
Она посмотрела на меня с сомнением, но ничего не сказала. Она чуткая, моя Мура.
Пожелав ей доброй ночи, я приняла душ и вышла в сад. Хорошо! Свежо, тихо, птицы поют, пахнет расцветающим жасмином… Мура хвасталась каким-то особенно ранним сортом. Я села на крылечке. Интересно, где Рыжий? Напился в зюзю? И вдруг мне стало страшно. А что если он пьяный сядет за руль? Разобьется? Или собьет человека и сядет в тюрьму? А как же тогда я? А что я? Я, кажется, не смогу без него… Но я же забыла? Ничего я не забыла… Особенно остро вспомнились его поцелуи… Я хочу еще… Рыжий, где ты? Я понимаю, тебе сейчас плохо, но ты же не врал, что любишь меня, а? Я, кажется, тоже тебя люблю, Рыжий! А вдруг он уже тут, дома, за оградой? Недолго думая, я пошла вдоль стены. А вот и стремянка. Она так и стоит в том месте, где я ее оставила. Взобралась наверх и заглянула в чужой сад. В доме было темно, и вдруг я услышала какой-то звук, похожий на стон. Пригляделась. Внизу, под самой оградой, кто-то лежал. И это явно был мужчина, крупный, высокий… Рыжий?
– Эй, Рыжий, это ты? – позвала я тихонько.
Человек не шевелился. Господи, что с ним такое? Спрыгнуть вниз я боялась. Высоко. Можно и шею сломать. Сломать! Это слово подсказало мне, что надо делать. Я сломала длинную ветку и попыталась ею дотянуться до лежащего человека. Но не дотянулась. Может, позвать Муру? А вдруг ему нужна помощь? Я опять прислушалась и поняла: человек внизу просто спит. Пока я маялась на стремянке, начало светать. Да, это, несомненно, Рыжий. Что ж он спит на сырой земле? Он же простудится! Я села на ограду и попыталась перетащить стремянку, но не хватило сил, к тому же сидеть на ограде было неудобно до ужаса. Тогда я быстренько спустилась, взяла стоявшую неподалеку лейку и стала лить воду на спящего. Это возымело свое действие.
– Что за черт, дождь, мать его так… – раздалось снизу.
Я перестала лить. Он свернулся клубочком. Пришлось повторить маневр. Но лейка вырвалась у меня из рук и упала прямо на него. Тут уж он вскочил и крепко выругался.
– Рыжий, при дамах! – сказала я со смехом.
Он поднял глаза и застыл.
– Динь-Динь, ты что там делаешь? – спросил он и протер глаза.
– Ты напился в зюзю?
– Да!
– А под забором почему валяешься?
– Не помню… А, я, кажется, хотел взять его штурмом…
– Забор?
– Ну да! Хотел к тебе!
– Сними меня, а то я сейчас свалюсь! Ну, пожалуйста!
– Насовсем снять?
– Насовсем, Рыжий!
В греческой мифологии лидийская девушка, превращенная Афиной в паука.
