— Я устал, — сказал Зак жене, — и голоден. Разве это странно — хотеть поужинать со своей семьей?
Рози сделала глубокий вдох, будто пытаясь обрести спокойствие.
— У Эдди сегодня вечер открытых дверей, Элисон отправляется со мной на репетицию младшего хора, и я должна сшить этот костюм до пятницы. Он необходим Эдди для вечеринки с футбольной командой. А у меня не десять рук.
Зак слышал раздражение в голосе жены и воздержался от вопроса, чем же она занималась весь день, пока он был на работе.
— Если ты хочешь, чтобы я все бросила и приготовила тебе ужин, — посмотрела на него Рози, — я сделаю это. Но должна тебе сказать, что это неразумно.
Зак подумал над ее словами, а затем, почувствовав вину, проговорил:
— Хорошо. Я закажу пиццу.
— Вот и отлично, и скажи, чтобы никакого зеленого перца, — произнесла жена, вновь возвращаясь к рукоделию.
— Но я люблю зеленый перец, — пробормотал Зак.
— Эдди и Элисон терпеть его не могут, им нравятся маслины. И ты знаешь это. А теперь перестань капризничать.
— Хорошо, я закажу пиццу с оливками и колбасой на одной стороне и с перцем на другой.
— Я не в восторге от зеленого перца, ты же знаешь. — Жена выразительно закатила глаза.
Отлично, теперь он не только неразумен, так еще и эгоистичен. Что ж, по крайней мере, он делает успехи.
— Тогда колбаса и оливки, — сказал Зак.
— Отлично.
Он прошел к телефону в кухне, вспоминая номер пиццерии. Сделав заказ, Зак направился в спальню.
— Что ты собираешься сейчас делать? — послышался голос жены из швейной комнаты.
— Принять душ и переодеться.
— А это обязательно? — пробормотала Рози.
— А что тебе не нравится? — поинтересовался Зак.
— Я думала, что ты пойдешь на вечер открытых дверей в своем костюме. — Рози отодвинула стул и поднялась с места.
— И почему?
Зак весь день ждал момента, когда сможет снять галстук.
— Если ты встретишься с учительницей Эдди в костюме, это произведет лучшее впечатление. Миссис Вэттер поймет, что ты профессионал. — Рози уговаривала его с улыбкой, затем убрала с его плеча нитку и ловко скинула ее на пол. — Ты такой красивый в костюме. Впрочем, возможно, тебе следует побриться.
Зак провел рукой по подбородку, ощущая, как ладонь щекочет щетина. Жена права.
— Если я буду принимать душ и бриться, тогда сниму этот костюм.
— Не понимаю, почему ты все время капризничаешь. — Теперь Рози нахмурилась сильнее.
— Вполне вероятно, что, если бы дома меня хотя бы раз за долгий промежуток времени ждал сытный домашний ужин, я бы куда охотнее делал то, о чем ты просишь, — резко ответил Зак.
Он ничего не мог поделать с воспоминаниями, каким приятным был обед с Дженис. Она работала в коллективе первый месяц и уже показала себя, насколько мог судить Зак. Она быстро училась, была компетентна и отзывчива. Дженис дважды забегала к нему, чтобы убедиться — все ли есть у Зака на обед. И только сегодня она настояла на поездке в ресторан к мистеру Уоку за креветками.
Сидя на краю огромного размера кровати, Зак снял пиджак и положил его рядом. Расстегнув пуговицы на манжетах, закатал рукава и направился в ванную. И только включил горячую воду, чтобы побриться, как в комнату вошла Рози.
— У тебя достаточно наличных, чтобы оплатить пиццу?
— Думаю, да, — ответил Зак. — Посмотри в кошельке.
Жена встретилась с ним взглядом в зеркале:
— Прости за ужин.
— Ты занята с детьми.
— Сегодня был сумасшедший день, — проговорила Рози, садясь на край джакузи.
Они специально заказывали ее три года назад, когда построили этот дом, и несколько месяцев ждали, пока ее поставят. Рози очень хотела ее и даже согласилась отказаться от плитки на полу в коридоре и кухне. Зак предпочел бы кафельные полы, но не смог отказать жене в этой маленькой роскоши. А сейчас он не мог вспомнить, когда жена в последний раз использовала джакузи. Как и он, Рози пользовалась душем в перерывах между делами.
Рози продолжила рассказывать ему о своем дне: собрание комитета, визит с Элисон к дантисту, общественная работа в библиотеке, на которую она согласилась.
— Я понятия не имею, как работающие матери успевают сделать все дела по дому.
— И я тоже, — проговорил Зак, подозревая, что жены его компаньонов вечером ставят на стол ужин, хотя и работают по сорок часов в неделю.
Он также подозревал, что другие жены были куда более организованны, нежели Рози.
— Завтра я обязательно приготовлю ужин, — пообещала жена.
Зак размазал по лицу крем для бритья.
— Мясной рулет и картофельное пюре? — Он особо не надеялся, что жена сдержит слово, но это так хорошо звучало.
— Что захочешь, большой мальчик.
Несмотря на раздражение, Зак усмехнулся — может, он действительно капризничает.
Кредитная карточка, должно быть, принадлежит женщине, которая в понедельник сидела напротив него в ресторане, решил Клиф Хардинг. Он заметил ее. Да и как было не заметить — в «Блинном дворце» сидели только они вдвоем. Время ланча миновало, а для обеда было слишком рано.
Женщина, примерно его возраста, была привлекательна, но казалась расстроенной, погруженной в мысли. И Клиф был бы удивлен, если бы она его запомнила. Они оплатили свои заказы практически одновременно, и, похоже, именно в тот момент все и произошло. Его счет был верен, но в свой кошелек он положил кредитную карточку Грейс Шерман. А в ее руки, очевидно, попала его карточка.
Всю неделю он был занят делами и понятия не имел, что носит чужую карточку VISA. Если бы на эту досадную ошибку не указал клерк в аптеке, Клиф, вероятно, не заметил бы этого куда дольше.
Оказавшись дома, он сразу же попытался найти в телефонном справочнике номер Грейс Шерман, но безуспешно. Зато он смог найти номер Д. и Г. Шерман, проживающих по адресу 204, Роузвуд-Лейн, Кедровая Бухта. Голос на автоответчике принадлежал женщине, поэтому он оставил сообщение и стал ждать, когда она перезвонит. До сих пор ему никто не позвонил, и он подозревал, что Шерман оказалась лишь однофамилицей. Вероятно, ему следует отдать кредитную карточку менеджеру «Блинного дворца» и попросить обменять на свою.
Позже у Клифа нашлось множество причин, чтобы поехать в Кедровую Бухту. В июне ему позвонила Шарлота Джефферсон, знакомая его дедушки, которого сам он никогда не знал. Клиф не испытывал теплых чувств к Тому Хардингу, пусть тот и был популярным Поющим ковбоем — кинозвездой тридцатых и середины пятидесятых годов. Том Хардинг оставил отца Клифа и бабушку в поисках славы. К концу жизни он, должно быть, сожалел о той боли, которую причинил своим близким. Но было уже слишком поздно. Клиф был его единственным внуком, и, по словам Шарлоты Джефферсон, пожилой мужчина хотел увидеться с ним.
