Ханна засмеялась.
— Нет, до двенадцати мы можем жить спокойно. Барбара сказала, Майк сегодня все утро занят в другом месте. И потом, даже если он вернется раньше и примчится сюда, ему так понравится, как ты украсила зал, что он про все забудет.
— Здорово получилось, да?
— Даже лучше, чем в прошлом году. Мне бы в голову не пришло, что можно рисовать на окнах смесью сухой темперы и специальным воском для чистки окон.
— Я об этом прочитала в журнале. Когда начинаешь смывать рисунок, заодно моешь окно.
— Мы здесь как в волшебном королевстве, — Ханна подняла голову и посмотрела на серебряную и золотую мишуру, свисавшую с потолка. Работали вентиляторы, легкий ветерок теребил гирлянды. Выключатели Лайза украсила омелой — эту деталь Ханна заметила только сейчас. — Хорошо, что здесь нет Мойше.
— Почему?
— Потому что плоды омелы — это настоящий яд для кошек. И листья пуансеттии тоже.
— Да ты что!
— Почти никто этого не знает. Рождество для кошек вообще опасная штука, особенно если хозяева не принимают меры предосторожности. Сью мне рассказала, что на прошлое Рождество доктору Бобу привезли трех кошек, которые чуть не умерли оттого, что наелись мишуры. Она сбивается у них в желудке в комок, это очень опасно.
Лайза покачала головой.
— Тогда хорошо, что мой жених собирается завести щенка.
— Ничего хорошего. Собака тоже запросто может отравиться пуансеттией и омелой. Не говоря уже о стеклянных игрушках, которые вешают на елку.
— Собака может укусить их и расколоть?
— Да, и проглотить стеклянные осколки. Или наесться шоколада. Часто на журнальном столике оставляют шоколадные конфеты для гостей — эти столики как раз по росту собаки. А объевшись шоколада, собака может умереть.
— Вот ужас! — искренне воскликнула Лайза. — По крайнем мере, нам шоколад на пользу — только энергии прибавляется. Кстати, надо бы сегодня приналечь на шоколад — вечером будет на что посмотреть.
— А что такое?
— Мартин Дубински женился в Лас-Вегасе и сегодня придет с женой.
— О-о! — простонала Ханна. — Ширли передала для книги рецепт своего макового торта, сегодня его как раз будут пробовать.
— Я об этом и говорю. Бывшая жена и новая жена. Просто мыльная опера какая-то, тем более что Ширли хочет вернуть Мартина.
— Да ты что? — удивилась Ханна.
— Вроде бы. По крайней мере, мне так сказали.
— Жаль, я раньше не знала. Тогда не стала бы с ним встречаться.
— Ты встречалась с Мартином? — глаза Лайзы полезли на лоб. — Зачем?
— Это все мама. Но у нас было только одно свидание. А что за новая жена?
— Ну… — Лайза отпила большой глоток кофе. — Ее зовут Брэнди Вин, и она танцовщица из Лас-Вегаса. Представляешь?
— Бренди с вином. Представляю. И как они с Мартином познакомились?
— Я точно не знаю, но вроде бы они поженились через пять часов после того, как Мартин приземлился в Лас-Вегасе. Он ездил туда на конференцию.
— Хорошенькое начало. А дальше?
— Прежде чем сесть на самолет в Миннесоту, они зашли в магазин, и Мартин купил ей шубу за двадцать тысяч долларов. Чтобы она здесь не замерзла.
Ханна издала неопределенный звук. Ей живо представилось старенькое пальто, которое Ширли носила уже третий год, потому что новое купить было не на что.
— Как думаешь, может, заранее вызвать на вечер бригаду спасателей?
— Можно. Тем более что в этой истории есть еще одна женщина.
— Еще одна? — изумилась Ханна. Она с трудом представляла, что может найти в Мартине хотя бы одна женщина, а тут сразу три! Вообще-то, Мартин хороший человек, но чудовищный зануда. Ханна вспомнила про их свидание и поморщилась. И с чего он решил, что ей будет интересно послушать про изменения в налоговой системе Соединенных Штатов?
— Я сегодня подвозила папу в Центр для пенсионеров, — продолжала Лайза, — и заглянула в «Детский уголок», повидаться с Дженис Кокс. Она училась в колледже вместе с Лаурой Йоргенсен, секретаршей Мартина. Дженис точно не знает, потому что они не такие уж близкие подруги, но ей показалось, что Лаура влюблена в Мартина.
— Мама родная! — вырвалось у Ханны. Эх, и зачем только она бросила университет? Защитила бы диссертацию и читала бы лекции кротким студентам далеко-далеко отсюда. А теперь разнимать Лауру, Ширли, Брэнди и Мартина. — Слава богу, что у Лауры сегодня урок бухгалтерии в колледже.
— А вот и нет. Его отменили. И Лаура обязательно придет в досуговый центр — хочет удостовериться, что ее Цыпленка в Пеленке приготовили как надо. Это Дженис мне сказала.
Ханна покачала головой. Сегодня они станут свидетелями грандиозной катастрофы. Почти как гибель «Титаника», ну, может, чуть-чуть поменьше.
— Ладно, пока никто не начал бить посуду, давай-ка сделаем вот что… — Ханна поднялась со стула и направилась к телефону. — Позвоню Андреа, спрошу насчет твоей свадьбы.
— Скажи ей, что может делать все, что хочет. Я ей доверяю.
— Ну, — улыбнулась Ханна, — теперь она уж точно согласится.
— Привет, Ханна, — послышался в трубке жизнерадостный голос Андреа.
— Откуда ты знаешь, что это я?
— У меня новый мобильный с определителем. Без такой штуки агент по недвижимости как без рук.
— Понятно, — чуть улыбнулась Ханна. Андреа обожала всякие технические новинки и каждый раз объясняла, что агент по недвижимости без них как без рук. — У меня для тебя печальная новость. Лайза и Херб решили отложить свадьбу до Дня святого Валентина.
— Кошмар. Ой, подожди, пожалуйста…
В трубке повисла тишина. Через пару минут вновь послышался голос Андреа:
— Как грустно. А почему они ее откладывают?
— У Джека Германа болезнь Альцгеймера. Врачи предложили ему какое-то новое лекарство, и Лайза с Хербом хотят подождать, пока закончится курс лечения.
— А, понятно. А мне ты зачем звонишь?
— Лайзе придется все свободное время ухаживать за отцом, так что времени на подготовку к свадьбе у нее не будет. И она подумала, может, найдется кто-нибудь, кто помог бы ей все организовать, а я тут же вспомнила про тебя… подожди минутку, — Ханна оторвалась от трубки и махнула Лайзе рукой. — Кажется, кто-то постучал в заднюю дверь. Ты не посмотришь?
— Конечно.
— Прости, Андреа, — Ханна снова прижала трубку к уху. — Там кто-то пришел. Может, мама или Керри.
— Не угадала.
— Почему?
— Потому что это я пришла.
— Что-что? — удивилась Ханна. К голосу Андреа в трубке вдруг прибавилось странное эхо.
— Оглянись, Ханна. Лайза меня только что впустила. Я у тебя за спиной.
