— Почему вы выбрали сцену? — спросил он. Она пожала плечами.
— Не потому, что у меня было особое призвание, — сказала она, — а потому, что я была воспитана в таком духе. Моя мать, моя приемная мать, Магда Ленковская — театральная костюмерша. Я помню запах театрального грима гораздо яснее, чем что-то другое из своего детства. Я встречалась с каждой знаменитостью на подмостках еще до того, как мне исполнилось пять лет, потому что я приходила на репетиции, когда Магда примеряла костюмы. Моими первыми уроками было разучивание ролей, которые я без конца повторяла. Я сидела в пустом партере и ждала, когда Магда придет из костюмерной. Я не могла отказаться, когда Кристиан Холден предложил мне играть вместе с ним. Мне было только семнадцать, и он казался мне самым привлекательным мужчиной, какого я видела в своей жизни. Конечно, я приняла предложение, да и кто бы не согласился?
— А есть ли что-нибудь еще, чем вы хотели заняться? — спросил Норман.
— О, ничего такого, — ответила Карлотта. — Мне кажется, я просто ленива. Мне действительно ничего не хочется делать, кроме того, что мне нравится, но вы этого не можете понять, правда?
К этому времени она уже знала, кто он такой. Вспомнила, что читала в газетах о его сенсационном взлете: он стал директором и владельцем завода, на который пришел мальчишкой.
— Всю жизнь меня преследовало желание добиться своей цели, — признался Норман. — Это звучит, как будто я даю интервью. Но хоть это и кажется странным, все же я говорю правду.
— Но теперь вы удовлетворены? — спросила Карлотта.
Он отрывисто засмеялся.
— Я еще даже не начал, — ответил он.
На следующий день они вместе пообедали, и Карлотта решила, что он ей нравится. Его острый ум привлекал ее, а его резкие манеры, которыми он, очевидно, прикрывал свою застенчивость, забавляли. Она видела, что есть люди, которые не любят и не понимают его, но сама она слишком долго жила среди разных людей, чтобы судить их по внешности.
— Забавно, — сказала она позже Магде, — но в некотором отношении я чувствую себя старше, чем он. Он так неискушен во всем, кроме машин.
Она сидела на краю широкой кровати Магды. В белом тюлевом платье с серебряными блестками она выглядела юной и поразительно красивой.
Магда поняла, что она имеет в виду.
— Ты русская, — сказала она. — А мы, русские, стары, как бог.
— Я русская только наполовину, ты забываешь о моем отце, — возразила Карлотта.
— Я не знала его, — ответила Магда.
— Интересно, какой он был, — сказала Карлотта, подойдя к зеркалу.
— Я думаю, что он был высокий, светловолосый и глупый, как большинство англичан, — улыбнулась Магда.
— Неужели тот, кого ты любила, был таким же? — лукаво спросила Карлотта.
Какое-то время Магда молчала. Она опиралась на подушки, ее огромное тело под одеялом лежало, как гора. Она посмотрела на Карлотту темными, подозрительными глазами.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— Не притворяйся. Леолия давным-давно мне все рассказала, но ты не должна сердиться. Я просто вытянула это из нее, — сказала Карлотта.
— Это неправда, я ничего об этом не знаю, — возмутилась Магда.
— Ну, ладно, давай лучше говорить обо мне, — сказала Карлотта. — Я похожа на маму?
— Да, — ответила Магда.
— Значит, она была красивой?
— Когда я ее увидела, она почти два дня ничего не ела. Бледная, измученная, с глазами, как темные впадины, — сказала Магда.
— И все же она была красива, — настаивала Карлотта. — Я знаю.
— Должно быть, она была красивой женщиной, — согласилась Магда.
— И она была Романова, — торжествующе произнесла Карлотта, — Романова! Как ты думаешь, я достойна ее?
— Будешь достойна, — ворчливо сказала Магда, скрывая глубокую привязанность к девушке, которую она воспитала. — Иди спать, а то утром встанешь усталой. Да, кстати, когда этот милый кавалер заедет, чтобы вывезти тебя в свет?
— Вероятно, завтра вечером. Я думаю, что я ему нравлюсь, — ответила Карлотта.
— Еще бы ты ему не нравилась! Приведи его как-нибудь, и я скажу тебе, что я думаю о нем, — сказала Магда.
— Приведу, если ты дашь мне обещание не говорить то, что ты думаешь, — полушутя, полусерьезно сказала Карлотта. Она достаточно натерпелась от откровенности Магды. Старая женщина без всяких угрызений совести высказывала свое мнение, независимо оттого, приятно это слышать или нет. Весь театральный мир знал, что у Магды твердый характер. Некоторые любили ее, некоторые ненавидели, но принимать вынуждены были все. Декораторы обожали ее за артистизм, из ее рук никогда не выходило что-либо уродливое или неуместное. Она не обращала внимания на насмешки и, когда один рассерженный молодой актер дал ей прозвище «Безобразная герцогиня», не обиделась. Прозвище пристало к ней, и для театрального мира Магда стала «Безобразной герцогиней». Она постепенно привыкла к тому, что прозвище подчас употребляли, обращаясь к ней, изредка использовала его сама.
Вероятно, своеобразной реакцией на размеры Магды стало у Карлотты страстное желание красоты. Еще совсем крошечным ребенком она хотела быть красивой. Она отвергала все, что было непривлекательно, плакала в страхе при виде некрасивой куклы и ненавидела грубые игрушки. Становясь старше, она отказывалась носить одежду, которая не отвечала ее артистическому чувству или не удовлетворяла ее вкус.
— Когда я вырасту, — говорила Магде пятилетняя Карлотта, — я буду красивой, как ангел.
Магда смеялась над словами девочки, но для Карлотты это было повторением клятвы, которой она оставалась верна все эти годы.
Но вот девочка выросла. Она расцвела в прекрасную женщину, такую красивую, что временами Магда смотрела на нее с изумлением.
Карлотта нервничала, когда, приняв почти дюжину приглашений Нормана Мелтона, она решилась познакомить его с Магдой.
— Она своеобразный человек, — предупредила девушка Нормана, — если вы ей не понравитесь, она может прямо сказать об этом. Или очень ясно выразит свои чувства.
Ее несколько удивило, что Норман тоже нервничает. Смешно, но тем не менее человек богатый и преуспевающий боялся толстой старухи и ее острого языка. В социальном отношении Магда и миллионер находились на разных полюсах, соединяла их только Карлотта, и ей казалось, что она может стать мостом между ними.
В тот туманный вечер в гостиной Магды было душно. Старая женщина накинула на плечи красную шаль. В ее ушах при каждом повороте головы сверкали тяжелые серьги, а запястья охватывали восточные браслеты из золота и серебра. На ее широких коленях лежала кошка, две другие расположились у ног. Зрелище фантастическое!
