– Нет, они не относятся к числу моих пороков. – Девушка проговорила это шутливо, но Лес не могла сказать определенно, не было ли в ее ответе намеренного вызова.
– Тогда вы, вероятно, никогда не слышала и о Хоупуортской ферме. Это большой племенной завод по выведению чистокровных пород лошадей в Виргинии, принадлежащий семейству Кинкейдов.
– Неужели? Я знаю, что семья контролирует несколько финансовых учреждений и страховых компаний, но…
– И большую брокерскую фирму, и тьму земельных владений на Востоке и Западе, а также между ними, – Эндрю понизил голос, и Лес едва разбирала последние слова. – А с фермы Хоупуорт и начиналось семейное состояние. Первый Кинкейд приехал в Виргинию вскоре после Гражданской войны и купил бывшую плантацию за бесценок – просто за уплату просроченных налогов. Кажется, именно подобных людей в те дни называли «саквояжниками» [1]. Затем он приобрел еще землю, учредил банк и закончил тем, что принялся извлекать горы денег из невзгод и страданий Юга.
Все, что сообщал Эндрю, было общеизвестно. Он не открывал никаких темных семейных тайн. Но Лес удивило, что он говорил так, словно был посторонним человеком, повторяющим слухи, а не членом семьи.
Над ареной разнесся протяжный свисток.
– Что это означает? – спросила Клодия Бейнз, ожидавшая, видимо, что после сигнала наступит перерыв. Однако игра продолжалась.
– Предупреждение игрокам, что до конца чуккера осталось всего тридцать секунд, – ответил Эндрю, и тут же комментатор по громкоговорителю повторил это объяснение.
– Тогда я спрошу: а что такое чуккер? – Клодия признавалась в своем невежестве с чистосердечием, к которому примешивалась легкая самоирония.
– Игра в поло обычно делится на шесть таймов – или чуккеров – каждый по семь с половиной минут.
Вновь раздался свисток, говорящий о конце первого периода игры.
– А что происходит сейчас?
Девушка наблюдала, как игроки скачут каждый к линии своих ворот, где были привязаны свежие лошади.
– После каждого чуккера игроки меняют лошадей, а также проводят короткое обсуждение игры и утоляют жажду. А между третьим и четвертым периодами устраивают более длинный перерыв, – объяснил Эндрю.
Табло, возвышающееся над стадионом, извещало, что «Блэк-Оук» ведут со счетом четыре – один. Лес достала из сумки, стоящей у ног, бинокль и поднесла к глазам. Найдя среди команды в голубых рубахах своего сына, она навела резкость и принялась внимательно разглядывать Роба.
Тщательно и методически она проверила сбрую гнедой лошади, на которой Роб будет выступать во втором чуккере. Лошадь была полностью оседлана и ожидала своей очереди. С той же тщательностью Лес оглядела и все прочее снаряжение, не обращая внимания на девочку с каштановыми волосами, которая нетерпеливо дожидалась, когда Роб возьмет у нее чашку с питьем.
Впрочем, называть Тришу девочкой было бы уже несправедливо. Девушка переросла подростковую угловатость, делавшую Тришу похожей на жеребенка, и ее стройная фигурка по-девичьи округлилась. Она была смешливой, непоседливой и разговорчивой – пожалуй, даже слишком разговорчивой, как думала иногда Лес: дочь отваживалась высказывать свое мнение, когда ее никто не спрашивал, отчего занимала в табели оценок Одры не слишком высокое место. Однако Джейк любил девочку именно за непосредственность и называл ее горячей и пылкой, а не развязной, как именовала внучку Одра. Лес часто говорила, что Триша родилась, уже зная, чего она хочет, и не стеснялась говорить об этом.
Она совсем не походила на Роба, который был таким чувствительным, легко поддающимся переменам настроения, углубленным в себя и яростно борющимся сам с собой. И при всем том весьма благовоспитанным. Да, сын у Лес был довольно женственным. Зато дочь – настоящая бунтарка. Через линзы бинокля Лес наблюдала, как Роб вернул сестре чашку и взлетел в седло. Триша вручила ему клюшку для поло, напоминавшую крокетную, но только с более длинной рукоятью.
– Почему этих лошадей зовут пони? На мой взгляд, это совершенно обычные кони, – спросила Клодия Бейнз.
Лес опустила бинокль на колени. Эта женщина, видимо, собралась бесконечно засыпать Эндрю вопросами, но тот, кажется, не имеет ничего против.
– Так повелось еще с тех пор, когда в конце прошлого века поло появилось в Англии, а затем и у нас, – охотно начал объяснять Эндрю. – Тогда правила требовали, чтобы высота лошадей составляла не более четырнадцати ладоней, или, говоря иными словами, чтобы они были размером с пони. Времена изменились, изменились и правила – кони стали выше, а название осталось. И лошадей по-прежнему именуют пони для поло.
Игроки выехали на поле. Морской бриз раскачивал верхушки пальм, росших вокруг стадиона и образовывавших нечто вроде тропической декорации, на фоне которой разворачивалась игра. Второй чуккер начался без фанфар, однако «Блэк-Оук» с первой же секунды установили высокий темп. Раз за разом игроки в голубых рубахах оказывались либо блокированными, либо оттесненными на неудобные позиции. Противники теснили их нещадно. «Блю-Чипс» пропустили три гола. Один из них – по несчастливой случайности, когда лошадь Текса Ренеке нечаянно налетела на мяч и забила его в свои ворота. В третьем периоде команда Роба немного оправилась. Однако и в середине игры счет составлял восемь – три в пользу противника.
Во время перерыва Эндрю окончательно завершил церемонию знакомства своих гостей с семейством. Затем Росс, муж Мэри, вызвался сходить с детьми в буфет за выпивкой для общества. Лес заметила выразительный взгляд, который Эндрю бросил на Фила Эберли, и младший партнер тут же предложил Карпентерам свою помощь.
Как только Росс с Филом в сопровождении детей вышли из ложи, Одра Кинкейд сочла нужным обратить на темноволосую гостью милостивое внимание.
– Скажите мне, пожалуйста, мисс Бейнз, – проговорила она с теплой улыбкой, – какое впечатление на вас произвел матч? Вы ведь впервые на соревнованиях по поло… Вы увидели то, что ожидали?
Интерес ее был подлинным. Одра никогда не задавала вопросов, если ее не занимали ответы.
– Впечатления очень запутанные, – с сожалением признала Клодия. – Я понимаю, что цель игры в том, чтобы забросить мяч в ворота – как в хоккее или футболе, – но все это происходит так быстро, что я не всегда понимаю, куда надо смотреть или за чем следить.
– Отчасти эта запутанность происходит от того, что всякий раз после того, как забит гол, команды меняются воротами. Поэтому новичку кажется, что голы забивают обеим командам, однако это неверно, – объяснила Одра.
– Но это все же очень быстрая игра, – поддержал Клодию Эндрю. – Иногда у меня создается ощущение, что перед моими глазами из одного конца поля в другое проносится кавалерийская атака. Поло требует очень искусных игроков… и лошадей. То, что они выделывают, порой кажется немыслимым. Подумать только: человек, сидящий верхом на скачущей галопом лошади, должен точно ударить по маленькому мячику. И ударить не чем-либо, а длинной клюшкой… А теперь представьте, что всадник должен попасть по движущейся цели, сидя на движущейся лошади, и контролировать при этом и то, и другое. Да он должен быть смельчаком, бесшабашным удальцом, сорвиголовой, наездником-трюкачом, бильярдистом и жонглером зараз! И наконец, одновременно с ним по мячу желают ударить еще два или три игрока, которые непременно постараются сбить его с курса…
