Глава 3
Ритка
Едва приоткрыв глаза и сфокусировав мутный взгляд на китайском будильнике, я поняла, что проспала.
— Вот черт! — в сердцах воскликнула я и пулей подскочила с кровати.
— Сколько я тебе говорил: не ругайся, — раздался каркающий голос деда в коридоре.
Я пролетела мимо него в ванную, бросая на ходу:
— Ты чего меня не разбудил? Я же просила.
— Просила она, — проворчал он, — Рано еще было.
— Какое рано?! — лихорадочно умываясь, кричу из ванной, — У меня сегодня экзамен по высшей математике.
— Зато хоть поспала нормально. Ты на себя в зеркало давно смотрела? Смерть и то краше выглядит.
Железная логика, не правда ли?
— Иди, поешь нормально! Я тебе суп молочный сварганил по-быстренькому.
То есть он уже подготовился? Ну, дед!
Залетаю на кухню, на ходу натягивая теплую толстовку, заправляю нечесаные лохмы под любимую вязаную шапку с большим бумбоном и молниеносно отправляя две ложки дедова супа в рот, мычу:
— Пасиб, де. Я полетела, — и пока он не успел сориентироваться, все же реакция у него уже не та, сбегаю из дома.
— Куды помчала? Вот жгёнка! — доносятся дедовы причитания, но я уже бегу по лестнице, резво перескакивая через две ступеньки сразу.
На улице еще было темно и фонари уже успели выключить, но идти одной не страшно, так как во дворе ни души. Ясно дело — наши тунеядцы еще не успели очухаться, а все порядочные маньяки только-только уснули.
Быстрым шагом, от которого сбивается дыхание, бегу через дворы, потом по тротуару и на проезжую часть к остановке, там, где уже стоит нужная мне маршрутка. Тут маршрутка трогается, и я стремительно пересекаю второю полосу движения и машу рукой в надежде, что водитель заметит меня.
Это становится ошибкой.
Где-то совсем рядом раздается визг колес.
Поворачиваю голову вправо и вижу огромный черный джип, стремительно несущийся прямо на меня. Еще секунда и водитель, пытаясь избежать столкновения, выкручивает руль, джип заносит на заснеженной дороге и, развернув, отбрасывает прямо к обочине.
А там дерево…
Большое такое…
Внедорожник влетает прямехонько мордой в дуб. Раздается страшный скрежет и под занавес на треснутое лобовое стекло падает шапка снега.
— Пипец…
Придя в себя, лихорадочно осматриваюсь.
Маршруточка! Где же ты?
А она, конечно же, уехала.
И пока я растерянно хлопаю глазами, пытаясь хоть что-то придумать, из внедорожника выходит мужик.
Очень знакомый такой мужик.
У меня вообще память на лица хорошая. И конкретно сейчас она вместе с мозгом советует мне быстрее драпать отсюда пока не поздно.
И я так потихоньку, а потом чуть быстрее иду в обратную сторону.
— А ну стоять! — доносится мне в спину.
Я только прибавляю ускорения своим зимним ботинкам.
— Стоять, кому сказал!
Ага, сейчас размечтался. Мне проблемы с этим напыщенным индюком нужны меньше всего на свете.
Поэтому бегу в сторону остановки, но наледь под ногами играет со мной злую шутку. Мгновение и я, поскользнувшись на ней, падаю прямо носом в большой и не совсем чистый сугроб.
А снег-то холодный, мокрый, а у меня перчатки тонкие осенние.
— Б-р-р-р, — переворачиваюсь на спину и кривлюсь от холода.
Хороша же я буду, когда доберусь до института — обледеневшая курица.
Если вообще доберусь…
Лежу, смотрю на предрассветное небо, и тут его загораживает широкоплечая мужская фигура.
— Ну, и…, – многозначительно протягивает обладатель этих плеч, присаживаясь на корточки рядом, пока я изображаю из себя смертельно прибитую сугробом дурочку, — Набегалась?
— Угу, — бурчу в ответ и кошусь на мужика.
Как и в прошлый раз, он производит впечатление человека, который совсем не умеет улыбаться. Строгое лицо, квадратный подбородок и глаза спокойные такие. Зорко глядят из-под нахмуренных темных бровей. Прическа у него самая обычная. Я бы даже сказала скучная. Так мог бы стричься мой дед, если бы не облысел наполовину. Теперь он бреется «под Котовского» и свято верит, что экономит половину нашего бюджета на парикмахерской.
Мой взгляд скользит ниже по идеальному черному пальто, к которому даже снежинки не прилипают и сильной руке, с аккуратно подстриженными ногтями.
Мужчина протягивает мне руку с явным намерением помочь подняться, а я не гордая — поспешно хватаюсь за нее.
Рывок, и я уже стою на ногах, но ощущение что на костылях, потому что мир как-то странно качается.
— Что ж ты под ноги не смотришь? — видимо чисто риторически спрашивает он и поднимает шапку, которая слетела с моей головы.
Она вся в грязном снегу, значит, придется сегодня веселить нашу группу видом своих неухоженных патл.
— И по сторонам не смотришь.
А вот это уже наезд дяденька.
— Сами бы по сторонам лучше смотрели, — дерзко вскинула голову я, — Вы меня чуть не задавили.
Светло-серые глаза мужика чуть прищурились, изучая мое лицо, и блеснули узнаванием.
Ох, лучше б ты молчала, Ритка!
Дед всегда говорит, что язык враг мой. Ну, почему я всегда не слушаю старших?
— Я тебя знаю, — медленно доходит до мужчины, — Это ты мне машину вчера мыла.
И сейчас он вспомнит про свою драгоценную коробку, потом про разбитую морду джипа и потащит меня в полицию. А я, ведь, совсем-совсем не виновата!
И тут на мое счастье к остановке, на которой уже столпился народ, подлетает маршрутка. Мгновение на размышление, и я уже бегу к ней, чувствуя, как рюкзак яростно бьет меня по попе.
— Постой! Я хотел…, – доносится в спину.
Чего он там хотел я уже не услышала. Бодрой лисицей вскочила на первую ступеньку, решительно расталкивая локтями толпу людей, что бы хоть немного протиснуться внутрь.
Если мужик и кинулся следом, то врятли успел бы меня поймать.
Двери с противным писком закрылись, а мужик в дорогом пальто так и остался стоять на асфальте, держа в руках мою любимую шапку с бумбоном.
Институт встретил меня тишиной. Все студенты разбрелись по лекциям, семинарам, зачетам, только я, как полная неудачница, застыла возле расписания, что бы посмотреть в какой аудитории у нас высшая, собака ее за ногу, математика.
Пока ехала в маршрутке, болтаясь на поручне, успела немного успокоиться и привести свои мысли в порядок. Сказать, что инцидент меня напугал — ничего не сказать. Мысль что этот Александр Петрович повесит на меня ремонт своей шикарной тачки, вызывала волну ужаса. А сделать это он вполне мог. Пусть и не умышленно, но именно я переходила дорогу в неположенном месте.
Собственно от страха и сбежала.
А что мне еще оставалось делать?
Ждать пока мужчина вызовет гаишников, и составят протокол?
А так, нет протокола, значит, и нет факта причинения ущерба. Если, конечно, в навороченной тачке мужика нет видеорегистратора.
Интересно сколько будет стоить ремонт Мерседеса?
Пока думала, успела дойти до нужной аудитории, около которой столпился сдающий и пересдающий народ. Причем, насколько я понимаю, вторых было едва ли не больше чем первых.
Математик мужик суровый. За просто так зачет не поставит.
Покосилась на короткие облегающие юбки женской половины группы и закатила глаза.
Курицы.
Нашему математику за семьдесят перевалило из которых последние десять он с палочкой передвигается.
Тут внезапно кто-то хлопнул меня по плечу. Да так, что я чуть не присела.
Повернулась.
Ну, кто же это еще мог быть!
— Шнур! Ты дебил?
— Э-э-э-э, — было мне ответом.
— Точно дебил, — буркнула я, отворачиваясь.
— Я поздороваться хотел, — обиженно надулся высокий светловолосый парень, а по совместительству мой друг Шнурок.
Вообще-то его зовут Миша. Имя хорошее, но не подходит ему совершенно. Вопреки ему парень уродился тощим и длинным, за что и получил еще в школе прозвище Щнурок. Прошли годы, школа закончилась, и Мишка стал именовать себя важно Шнур.
