— Ты присмотрись к моей Аське, — сказал Анатолий Львович на одной из совместных пьянок в офисе Лекса, — Я ее, конечно, избаловал дуру…Виноват… Но девке уже почти тридцатник, а я внуков хочу. Ты со своим непрошибаемым характером ее к ногтю прижмешь. Противоположности…знаешь ли притягиваются.
Лекс дураком не был и понимал, Анатолий Львович относится к нему, как к самому грандиозному капитальному вложению в своей жизни. Детей у бизнесмена кроме Аськи больше не было. Кому ж передать во владение свою империю. Не Аське же? Та быстро все по ветру пустит.
— Я подумаю, — ответил он тогда.
И подумал…
Составил мысленный бизнесс-план на их совместную с Асей жизнь и взвесив все за и против решился.
Скажите: а как же чувства? Любовь?
Лекс Громов не верил в любовь, не верил в притяжение. Он верил в некую форму сумасшествия, которая отравляет человек изнутри. Его мать до последнего любила отца алкоголика, и эта непостижимая преданность свела ее в могилу.
Начав ухаживать за Асей Громов был уверен, что физического влечения и уважения достаточно для крепкого брака. И ошибся…
Вскоре красавица невеста стала его попросту раздражать.
— Ты просто бездушная машина! — кричала Ася в очередном истерическом припадке.
И во многом была права, потому что Лекс Громов никогда не влюблялся.
Хотя, нет!
Единственной любовью Лекса была его фирма, которой он отдавал все свое время и душу.
А Ася…
Роскошная, невероятно сексуальная дочка Анатолия Львовича вскоре станет его женой по двум причинам: во-первых, уже пора, а, во-вторых, она тоже стала вложением…личным вложением Лекса. Три года большой срок, а время, как говориться, деньги.
Именно поэтому после последней ссоры с хлопаньем дверей, Лекс разобравшись с главным инженером, поехал в самый дорогой ювелирный магазин в городе и купил кольцо даже не посмотрев, как оно выглядит. Достаточно, что оно было самое дорогое из представленных и подходило по размеру.
Кинув коробку с кольцом и еще всякой ювелирной мелочью, которой Лекс решил задобрить Асю, на заднее сиденье свой тачки, он критически осмотрел машину.
Негоже на такой грязной машине к Анатолию Львовичу в гости являться. Тот страсть как педантичен в таких вещах.
Лекс посмотрел на часы — перевалило за полночь. Завтра у него в десять утра планерка и если он хочет на нее попасть, то к Асе нужно съездить утром, а значит машину было бы неплохо помыть сейчас.
Вспомнив, что где-то у него была визитка круглосуточной мойки, Громов, недолго думая, помчал туда, уже предвкушая, как вернется домой и почти не раздеваясь упадет на кровать, чтобы уснуть крепким сном.
Хозяином мойки, оказался шустрый армянин по имени Гарик.
— Я рад, что вы все же решили доверить свое авто нашему сервису, — заливался соловьем Гарик, — Мы лучшие в своем деле! Позвольте я провожу вас в мой кабинет, Александр Петрович. Вам там будет удобнее.
Удобнее Лексу было бы избавиться от назойливого внимания армянина. Можно, конечно, его послать, но что-то подсказывало, что это будет себе дороже. В смысле, дороже тратить время и искать другую мойку.
Только они расположились в кабинете армянина, как дверь тихонько скрипнула и в проеме появилась невысокая фигура в объемном темном пуховике, по которой Лекс равнодушно мазнул взглядом и уткнулся в телефон, просматривая биржевые сводки.
— Риточка — наш лучший сотрудник, — представил Гарик Лексу это несуразное нечто, которое мужчина принял за мальчика, — Все сделает в лучшем виде! Кофе, Александр Петрович?
От кофе его уже откровенно подташнивало, но он все же согласился, чтобы Гарик уже просто успокоился и перестал метаться по собственному кабинету как ошпаренный.
В процессе распития непонятной бурды, которую армянин называл кофе, выяснилось, что он не просто так распинается. У Гарика есть суперпроект по открытию кафе, и он ищет совладельца, а по совместительству инвестора.
Пока хозяин мойки вдохновленно и со всеми подробностями расписывал выгоды проекта, Лекс нервно барабанил по подлокотнику кресла пальцами и с нарастающим раздражением думал, когда же кончится, в конце концов, это изощренное издевательство над его мозгом.
— Еще не помыли? — ему все же удалось вставить свое слово в пламенную речь Гарика, — Долго. Ваша лучшая сотрудница работает как сонная черепаха.
— Один момент! — фальшиво улыбнулся армянин и, глянув на монитор с камерами, объявил, — Все готово. Рита уже закончила.
— Ну, что ж, — поднялся Лекс с жутко неудобного кресла, — Пойдемте работу принимать.
Громов любил большие машины. Наверное, потому что сам был довольно здоровым мужиком и в каком-нибудь спорт каре смотрелся наверняка нелепо.
Не сказать, чтобы он дрожал над своим дорогим внедорожником, но всегда любил порядок и умел ценить дорогие вещи. Привычка родом из нищего детства. Такая же въедливая, неискоренимая и железобетонная, как и сам мужчина.
Придирчиво обойдя намытый внедорожник со всех сторон, Лекс заглянул внутрь и нахмурился, не обнаружив пакета с лейблом известной ювелирной марки.
— Тут лежала коробка. Где она? — мгновенно предъявил он мойщице.
Девица в каком-то бесформенном, застиранном, явно с чужого плеча комбинезоне и совершенно безобразной черной вязаной шапке посмотрела на него так словно это он из них вор и с вызовом ответила:
— Я не видела никакой коробки.
Лекс всегда считал себя авторитетным мужиком. Обычно при виде его нахмуренного лица сотрудники начинали трястись от страха. Бывает у людей харизма, на которую народ слетается как пчелы на мед, а у Громова была антихаризма, которая давала явно противоположный эффект.
Но этому мелкому и наглому нечто был явно до звезды Громовский авторитет. Оно грозно подбоченилось и зло глянуло исподлобья на него, взывая у мужчины удивление пополам с возмущением, которое вылилось в довольно обидную фразу.
И что вы думаете, эта пигалица сделала?
Яростно сверкая глазищами, бросила грязную тряпку на блестящий натертый полиролью капот Громовской машины и ушла, оставив малость офигевшего от такого поведения Лекса и пышущего настоящей армянской яростью Гарика.
— Ритка! — заорал хозяин мойки, кидаясь за хамкой в подсобку, но той уже и след простыл.
Лекс непременно восхитился такой шустрости, если бы речь не шла о его пропавшей собственности.
— Александр Петрович, возможно, произошло некое недоразумение. Рита иногда бывает несколько эксцентрична, но за ней никогда не водилось ничего…подобного, — вытирая вспотевший лоб платочком, говорит Гарик, — Давайте посмотрит запись с камеры видео наблюдений. Уверен, что это какое-то недоразумение.
— Давайте! — рычит Лекс не хуже голодного крокодила и лезет на заднее сиденье своего авто, где валяется недавно купленный блок дорогих сигарет.
Он рывком распечатывает пачку, и те рассыпаются по сиденью и полу салона.
— Черт…
Лекс наклоняется, собирает пачки и натыкается на валяющийся под сиденьем пакет. Вытаскивает его и тупо смотрит на ту самую коробку из ювелирного магазина внутри, ощущая себя идиотом.
Скорее всего, она туда завалилась, кода он резко затормозил на светофоре, а девчонка мыла, да не заметила.
И да…
Он же про коробку спрашивал, а не про пакет.
Злясь на самого себя, Лекс кидает злосчастный пакет обратно под сиденье и, достав сигарету, прямо тут ее прикуривает.
Это ж надо быть таким оленем. Либо Аська совсем довела его до ручки своими истериками, либо склероз начал развиваться раньше времени.
Тут из-за багажника внедорожника выныривает Гарик.
— Ну что? Пойдемте смотреть?
Этот мужик начинает бесить его своей услужливостью все больше и больше.
— Не надо. Я поехал.
Лекс одной рукой вытаскивает бумажник, отсчитывает несколько тысячных купюр со словами:
— Чаевые для вашей сотрудницы.
— Но…
Настроение Громова скатывает до рекордной отметки «паршивее не бывает», и он, без каких либо слов прыгает в машину и уезжает, оставив растерянного Гарика, пересчитывать купюры и сетовать на причудливость богатеев.
