— Вот почему Эшер Маркс может делать, что хочет, — говорит Тара. — Он держит всю фирму на плаву. Делает огромную прибыть и потом вальсирует в сторону новой горной поездки.
— Я слышала, что он делает, что хочет в личной жизни, точно также, как и в профессиональной, — добавляет Кэндэс и смеется.
— Да, хорошо известно, что он всегда берет под крылышко новую девушку-помощника, — соглашается Мэнди.
— И под его стол, — уточняет Кэндэс.
Фу.
Три женщины смеются, но я чувствую тошноту. В какой фирме я так хотела работать? Место, где главный партнер — полнейший засранец, и новые помощники смеются над этим?
— Ну, не знаю, как вы, леди, — произносит Тара, — но я определенно позволю ему взять меня, когда бы и где бы он ни захотел.
— Чертовски, да, — соглашается Кэндэс, и три девушки кивают в счастливом предвкушении.
Думаю, они будут соперничать за внимание этого отвратительного типа.
— Он не просто использует и избавляется от них, — продолжает Кэндэс. — Я имею в виду, конечно, он двигается дальше к кому-то еще, спустя какое-то время, но во всяком случае выбранная помощница действительно получает хороший опыт наставничества, как в офисе, так и в постели. И она всегда проходит и получает больше, либо в этой фирме, либо в другой, зависит от того, насколько мирно они расстались, когда Эшер, в конце концов, бросает ее.
— Ну раз мы знаем, чего ждать, это звучит как хорошая сделка для меня, — говорит Тара, как будто взвесив все за и против большой покупки.
— Да, и я слышала, он сейчас в поиске новой добычи, так что это идеальное время. Просто не привязывайтесь, — предупреждает Кэндэс. — Знайте, это только временно, и просто повеселитесь, потому что он действительно знает многое в правовом мире и многое о вагине.
— Хватит, — протестует Мэнди.
Да, пожалуйста, я молчаливо соглашалась с ней, но потом она добавляет:
— Ты заставляешь меня возбуждаться. Мне нужно сконцентрироваться на привлечении симпатии Эшера, и моя голова не может кружиться в фантазийном мире.
Отвратительно.
— Как думаешь, кого он выберет в этот раз? — спрашивает Тара, тряся грудью перед зеркалом, как будто они соревновались как ценный скот на фермерском шоу.
— Я думаю, это определенно должна быть одна из нас, — почти шепчет Мэнди.
— Да, большинство новых помощников — парни, а среди других женщин только та старая леди, Меган, и невинная леди, Марго и, как там ее имя, та пышка Мэделин.
Я стараюсь не позволить ужасному «Хмм» сорваться с губ и также пытаюсь не разрыдаться.
Прямо в тот момент как подумала, что не может быть ничего хуже, чем слушать, как обсуждают придурка-сексиста, каким казался Эшер Маркс, они заставили меня понять, насколько я ошибалась. Девушки начала говорить обо мне.
— Я не знаю об этой Мэделин, — начала Мэнди. — Она милая и будет в порядке, если сбросит несколько фунтов и обратит немного внимания на свои волосы и гардероб.
Из моего укрытия в кабинке уборной я не знаю, радоваться ли, что она «защищает» меня, или расстраиваться, что они говорят обо мне за моей спиной. Тем не менее, если быть справедливой, они даже не имеют понятия, что я подслушиваю.
— Я сомневаюсь, что он в ее вкусе, — возражает Тара с самодовольным выражением на лице.
— У Мэделин определенно есть хватка, — говорит Кэндэс. — Она была в моей группе.
— Что? — Выражение лица Тары сменяется на неверие. — Разве она не была стажером летом в «Ройбал, Вилсон и Мэйн»? Я не думаю, что она получила предложение летней стажировки в «Маркс» или любой другой фирме.
— Да, но она участвовала в «Обзоре судебной практики», и это повысило ее средний балл, когда все остальные из нас устраивали вечеринки.
Это правда, хотела вмешаться я. И спасибо.
Однажды я помогла ей, одолжив мои конспекты по Уголовному процессу до итогового экзамена. Она уверяла, что болела слишком много в течение семестра, чтобы сделать хорошие, полные конспекты.
Я слышала это о Кэндэс, хотя «болезнь» равнялась «похмелью». Большинство наших одноклассников отказались удовлетворить ее просьбу одолжить конспекты, отвечая, что она сама должна проводить больше времени в классе и меньше времени на вечеринках.
Но отдавая ей конспект, который занял у меня часы времени каждый день, — сверху к времени регулярных занятий, которые я добросовестно посещала — я будто отдирала его с кожей, и, видимо, результатом стало ее хорошее мнение обо мне. Или, по крайней мере, лучшее, чем мнение, которые остальные две девушки имели обо мне.
— Ну, она, возможно, слишком правильная для такого парня как Эшер Маркс, — указала Тара. — И я не согласна, что она такая милая. У нее толстые лодыжки.
Толстые лодыжки.
У меня толстые лодыжки?
Я гляжу на мою согнутую, полузатёкшую лодыжку.
Не могу так сказать.
— Да, и толстые лодыжки не исправишь потерей веса, — смеется Мэнди. — Это один из способов для парней сказать, может ли женщина снова растолстеть.
— Если ты однажды имеешь толстые лодыжки, то они останутся с тобой навсегда, — соглашается Тара.
— Напомните мне не есть слишком много вредной еды на этой ознакомительной встрече, — просит Мэнди. — Я не хочу, чтобы у меня были толстые лодыжки.
— На этой ноте, — добавляет Кэндэс, бросая косметику в сумку. — Нам лучше поторопиться на эту встречу.
— Я не знаю, можно ли приобрести толстые лодыжки, — говорит Тара, следуя за подругой. — Думаю, ты просто рождаешься с ними, когда у тебя гены жира.
— Интересно, рядом с кем Эшер будет сидеть в конференц-зале, — размышляет вслух Мэнди, когда они наконец покидают уборную. — Я слышала, он всегда дает знак той, которую хочет.
— Мне нравятся мужчины, которые сразу знают, чего они хотят… — произносит Кэндэс, до того, как дверь за ними захлопывается.
Вот так.
Болтая, девушки направились на встречу, а я, все еще прячась в кабинке уборной, пыталась не заплакать.
Вставай, говорю я себе, и, к моему удивлению, слушаюсь. Часть меня чувствует, что хочет остаться и спрятаться в этой кабинке на весь день, и не иметь дело с рабочей реальностью и реальностью личной жизни.
Я марширую прочь из кабинки, как солдат, потом по кругу, пытаясь вернуть ногам чувствительность.
Я сморю на свое лицо без макияжа в зеркало уборной, которому только что посчастливилось отражать идеальных ухоженных Барби.
Все в порядке, говорю я себе.
Мне все равно не нужен такой парень как Эшер Маркс.
Кажется, он полный придурок, который думает, что может делать, все что хочет.
Я здесь ради одной вещи и только ради этого — дать моей карьере правильный старт.
Может быть, у меня толстые лодыжки, но я не получила эту работу за свой внешний вид. Мой мозг — вот все, что мне нужно.
Те девушки могут подавиться.
Я высоко поднимаю голову в зеркале перед тем, как пойти к двери.
Мои ноги уже в порядке, и я пытаюсь идти максимально уверенно в конференц-зал, где знакомство помощников должно вот-вот начаться.
Я забуду об этих трех Барби и сфокусируюсь на том, что действительно важно. И даже тогда мне придется иметь дело с Джимми позже, по крайней мере, я сделала самое важное — очистила мою жизни от всего, что могло бы отвлечь меня от цели.
К черту все.
Толстые лодыжки.
Толстые лодыжки.
Толстые лодыжки.
Это жестокое слово, произнесенное моими новыми коллегами, все еще крутится в моей голове.
Ничего не получается так, как должно было быть, сегодня.
Я пытаюсь думать о чем-либо другом, чтобы выбросить это из головы. Я помню о моих целях, поставленных сегодня утром во время подготовки к работе. Чистый лист. Новый старт. Впечатления. Секс.
Эти вещи все еще в моем будущем. Но, конечно, не вместе — вне зависимости от того, что Барби думают.
Я останусь сосредоточенной на моих правилах игры и продолжу действовать также, как делала это на протяжении прошедшего года. А они будут слишком заняты, гоняясь за членом, чтобы справиться со мной.
