― Ваши показатели выглядят отлично, ― сказал он, глядя на монитор и ее карту. ― Жизненные показатели идеальны. Анализ крови пришел, ― он перевернул страницу, а затем посмотрел на нее, ― все в норме. Поэтому я не вижу причин, по которым вас нельзя выписать сегодня. ― Эндрю положил бумаги на стол, а затем подошел к кровати, потирая руки, словно пытаясь их согреть. ― Я только проверю ваш шов.
Хани наполнила легкие воздухом и задержала дыхание, пока он осматривал ее живот. Его прикосновение было нежным, его пальцы были намного теплее, чем она думала.
― Именно так, как я хочу, чтобы это выглядело, ― сказал он, прикрывая ее. ― Я попрошу менеджера по работе с пациентами разработать план вашей выписки. За вами заедет ваша соседка по комнате?
Хани не могла поверить, как грубо она вела себя. Все утро она планировала, что скажет, если ей представится такая возможность. И вот он здесь, а она все еще ничего не сказала.
― Да, ― ответила она. Она собиралась сказать еще что-то, когда доктор добавил:
― Мы сможем выписать вас отсюда через час, максимум через два. Следуйте инструкциям медсестры по уходу и запишитесь на прием к своему врачу. Вы будете в хорошей форме.
― Спасибо. ― Она подняла руку и провела ею по животу, ее тело уже было менее чувствительным, чем когда она проснулась. ― Вы были удивительны со мной прошлой ночью. Спасибо кажется таким простым за все, что вы сделали, ― Хани посмотрела на капельницу в своей руке, ― но я действительно это имею в виду.
Доктор стоял лицом к ней, все еще в нескольких дюймах от кровати.
― Я рад, что вы чувствуете себя лучше. ― Его взгляд переместился на ее губы. ― У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?
Был один вопрос, который не давал ей покоя с тех пор, как Валентайн посетила ее прошлой ночью, и на который обе девушки хотели получить ответ.
― Вы так добры ко всем своим пациентам? ― Как только она это спросила, то сразу же пожалела об этом. ― Мне очень жаль. Я… ― Она замолчала, не зная, куда себя девать, ее лицо краснело с каждой секундой.
Доктор улыбнулся, и переместил руку на боковые перила ее кровати.
― Вы меня не помните, да?
Хани откинулась головой на подушку, ее глаза сузились, когда она посмотрела на него, пытаясь вспомнить его лицо. Медленно, пока она продолжала смотреть на него, туман начал рассеиваться.
И тут до нее дошло.
― Я помню.
ВОСЕМЬ
ДЖАРЕД
― Я Билли Пейдж, ― сказала она, протягивая мне руку.
Ее хватка не была крошечной или слабой. Как и ее личность. У нее была старая душа, которая вышла за рамки ее возраста, и она говорила мне, что в красивой женщине, сидящей рядом со мной, нет ничего незрелого.
― Звучит немного глупо, ― продолжила она. ― Я только что рассказала вам историю своей жизни, а вы даже не знали моего имени. Может быть, мы должны были начать в обратном порядке.
Мы уже пролетели сквозь облака, и я не сказал больше нескольких слов. Мне это нравилось, и мне нравилось слушать, как она говорит. Но сидеть в этом кресле, в этом самолете было самой большой глупостью в моей жизни. Все еще держа ее за руку, я сказал:
― Джаред Морган. Приятно познакомиться, Билли.
Она слегка склонила голову набок, улыбка тронула ее губы.
― Вы можете спросить, ― ее хватка ослабла, но она не спешила отдергивать руку. ― Все так делают.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она имела в виду, а затем я сделал очевидный выбор.
― Кто-то поклонник Билли Холидей?
Она покачала головой.
― Билли Берк.
― Билли Берк, ― повторил я, и тут до меня дошло. ― Из «Волшебника страны Оз».
― Это была Глинда, добрая ведьма, а также любимая актриса моей матери.
Когда ее улыбка изменилась, когда она стала привлекательней ― став еще более искренней, более захватывающей дух, ― я отвернулся, уставившись на свои руки и не отрывая от них взгляда. Это было гораздо безопаснее, чем смотреть на нее.
― Я поражена, что вы это знали, ― сказала она.
Я услышал, как кто-то подошел сзади, и повернулся как раз в тот момент, когда стюардесса собралась пройти мимо нашего ряда, первую с момента нашего взлета.
― Извините, ― она остановилась перед моим сиденьем, и я добавил: ― вы не могли бы принести нам что-нибудь выпить?
― Как только мы достигнем крейсерской высоты. Что я могу вам предложить?
― Я выпью виски со льдом. Лучший бренд, который у вас есть.
Билли ответила:
― Мимоза, спасибо.
― Дайте мне несколько минут, ― ответила она и продолжила идти по проходу.
Перерыв, который я выдержал под взглядом Билли, был недолгим, но он был мне необходим. Особенно когда наши взгляды снова встретились, и ее глаза были еще более яркими, чем раньше.
― Чем вы занимаетесь, Джаред?
Вскоре у меня в руке будет напиток, мы шли в ровном темпе, и казалось, что я пережил взлет. Я был уверен, что она так подумает.
За исключением того, что чувство, которое у меня было внутри, было связано вовсе не с взлетом.
ДЕВЯТЬ
БИЛЛИ
Во время своих путешествий я встречала сотни людей, характеристики которых варьировались от самых интересных до мучительно скучных и всех промежуточных уровней. В Джареде Моргане не было ничего скучного. Все, что я видела до сих пор, только больше заинтриговало меня, и я отчаянно хотела, чтобы он продолжал говорить.
По иронии судьбы, Джаред был человеком немногословным.
Он потер рукой бедро и, наконец, ответил на мой вопрос:
― Я работаю в сфере безопасности.
С каждым прикосновением к его ноге я чувствовала все больше его запаха. Хотя он был едва уловимым, но присутствовал, и когда я почувствовала запах своего кофе, то обнаружила, что вместо него ищу аромат одеколона.
― Это значит, что вы либо технарь, либо защитник, ― мой взгляд стал интенчивнее, когда я увидела его лицо, но мне это было не нужно. Я знала все это вместе с ответом. ― Защита. Определенно.
― Вы правы.
Мне придется копать. Меня это вполне устраивало.
― Расскажите мне свою историю, Джаред. Я хочу знать, как кто-то попадает в вашу область.
Он скрестил ногу, каблук его кожаной туфли был показан мне. Джаред не заметил, как я уставилась на его размер, потому что был сосредоточен на передней части самолета.
― В колледже я хорошо дружил с некоторыми ребятами из футбольной команды. Один из них был выбран в первом раунде НФЛ и занял стартовую позицию. ― Его рука потянулась к галстуку, ослабляя узел. ― Он был магнитом для неприятностей, и его тренеры настояли на телохранителе. Он позвонил мне.
Это было самое большее, что он сказал, и в его голосе что-то изменилось. Плавность в его тембре, которую я раньше не слышала, наводила на мысль, как будто фильтр исчез и давал подсказку.
― Как долго вы были его телохранителем?
Он смотрел на свое запястье, когда ответил:
― Три года. ― Он отстегнул запонку и начал закатывать рукав. ― Травма заставила его уйти на пенсию.
― Полагаю, вы сразу же перешли к кому-то другому?
Он остановился чуть ниже локтя, обнажив загорелое предплечье и темные волосы.
― В тот момент все было занято. ― Он принялся за другую руку. ― У меня уже было несколько телохранителей, работавших на меня, и несколько офисных сотрудников, и мы продолжали расти.
― Сколько у вас сейчас сотрудников?
Мышцы на его челюсти напряглись, как будто он скрежетал зубами.
― Триста.
― Ух ты. ― Мои глаза расширились, а рот остался приоткрытым. Я не ожидала, что он так скажет. ― Поздравляю. Это чертовски большое достижение.
Он кивнул мне, и если бы я не смотрела на него, то не заметила бы этого. Джаред не очень хорошо воспринимал комплименты. Я это сразу поняла.
Внезапно появилась стюардесса с нашими напитками.
― Вот, держите, ― пропела она, открывая столик Джареда и ставя на него его виски. Она сделала то же самое у меня и поставила мимозу посередине.
