Его голова опускается вниз, пока его рот не оказывается рядом с моим ухом, его дыхание струится по моей шее, вызывая жар в моем сердце.
— Я сказал…
— Нет, я слышала, что ты сказал, — вклинилась я. — Мой вопрос был риторическим.
Он откидывается назад, медленная улыбка расползлась по его губам, его большие пальцы ритмично потирают вверх и вниз мою голую кожу.
— То есть так?
Я киваю.
— Да.
Моя грудь напрягается, когда я оглядываюсь вокруг, оценивая обстановку. Десятки людей, и все же кажется, что в комнате только он один. Его энергия трещит в воздухе, отчаянно пытаясь зацепиться за его кожу. Этот человек кричит о силе, и на долю секунды я задумаваюсь, каково это — окунуться в его неприятности. Жить без ограничений, хотя бы на время.
Нелепо.
Покачав головой, я отступаю назад, впиваясь зубами в нижнюю губу.
— Ладно, ну, это было…
— Очень приятно, — мурлычет он.
Он снова придвигается ко мне, берет мою ладонь и подносит ее к своим губам, проводя ими взад-вперед в шепоте поцелуя.
Мое сердце подскакивает.
— Я собиралась сказать «странно», но, конечно… приятно.
Убирая руку, мой желудок скручивается. Я почти разочарована тем, что покидаю его, и это чувство тревожит меня. Я собираюсь обойти его, но он хватает меня за руку и тянет назад, пока я не чувствую каждую твердую линию его тела на фоне мягких изгибов моего, Задыхаясь, я застываю на месте. Этот мужчина — этот незнакомец — прикасается ко мне, как будто это его право. Как будто я принадлежу ему.
— Разве я не должен узнать твое имя?
Его голос урчит на моей шее. Мои ноги сжимаются от глубокого тембра его голоса.
У меня никогда не было такого, чтобы кто-то обращался со мной так, как он. Никогда не было такого, чтобы кто-то уделял мне внимание. Это одновременно бесит и опьяняет, странная смесь эмоций заставляет нервы шипеть под моей кожей.
Выдохнув, я пытаюсь подавить дрожь в голосе. Может быть, дело в шампанском, а может быть, в самом мужчине, но желание быть совсем другой Венди заставляет мой язык развязаться раньше, чем я успеваю его остановить.
— Нет. Я не думаю, что ты это заслужил.
Я вырываю свою руку из его хватки.
— И для протокола, эти красивые губы будут говорить все, что, блядь, захотят.
Его глаза вспыхивают, уголок рта дергается, но он больше не говорит. Просто засовывает руки в карманы своего костюма-тройки и качается на пятках, его взгляд пронзает мою спину, пока я поворачиваюсь, чтобы уйти.
4. ДЖЕЙМС
Мое сердце ударяется о ребра.
Венди Майклз.
Я, конечно, знаю ее. Дочь человека, за которым я слежу с тех пор, как мне было одиннадцать лет. Сейчас, когда она подросла, отец прячет ее в темноте, скорее всего, чтобы оградить от неблаговидных сторон своего бизнеса, но когда ты всю жизнь следуешь за наследием человека, ты узнаешь о нем все, включая очертания его теней.
Вот почему я не знаю, как я упустил, что он переезжает сюда.
Тем не менее, я никогда не осуждал потомков за грехи их отца. Мы все — побочный продукт зла, некоторые из нас рождаются в нем, а другие создаются обстоятельствами. Однако, если Вселенная отдает ее в мои руки, самое меньшее, что я могу сделать, это правильно с ней обращаться.
Мой член удлиняется при мысли о том, что я буду входить в нее, пока она не сломается, оставляя раны, напоминающие о том, что я был там. Запятнать ее невинность, а затем бросить ее к ногам отца, оскверненную версию девушки, которую он вырастил.
Восхитительно.
Я наблюдал за ней с того момента, как она вошла в мой бар, узнавание перехватило мое дыхание; ясность, которую не позволяло мне увидеть зернистое разрешение наших записей с камер наблюдения.
Улыбка закрадывается на мои губы, когда я иду обратно в офис, где я продолжу следить за ней через камеры. Волнение от погони пульсирует в моих венах, предвкушение ее поимки проникает в мои кости.
Правда в том, что в последнее время все было довольно скучно. Я жажду чего-то нового, во что можно было бы вцепиться зубами, и Венди Майклз — идеальный детище. У меня дух захватывает при мысли о том, как я приручу ее, пока она не начнет мурлыкать, а затем отправлю ее обратно с новым хозяином, управляющим ее поводком, — прекрасная гармония, когда я буду дирижировать симфонией уничтожения Питера.
Расстегнув пиджак, я опускаюсь в кожаное кресло за своим столом, набираю имя Венди и наблюдаю, как на экране мелькают статьи. Мой желудок сжимается от волнения, когда я читаю о любви к его дочери.
«Его маленькая тень»
Подходящее прозвище, я думаю. В конце концов, нельзя оставить свою тень позади, не пропустив ее рано или поздно.
Ужасный образ того, как я вхожу в нее поверх его останков, моя сперма капает между ее бедер и смешивается с лужей крови под нами, заставляет мой член сильно дергаться, стон вырывается из моего горла, когда я бью ладонью по своей ноющей эрекции.
Так не пойдет.
Вытащив телефон, я отправляю сообщение одной из официанток, работающей сегодня в ресторане, Мойре, прося ее прекратить свои дела и найти меня. Сейчас же.
Выйдя из статей, я просматриваю запись с камер наблюдения, и удовлетворение зарождается в моей груди, когда я вижу, как она потягивает шампанское и пытается вести себя так, как будто она принадлежит этому месту.
Это не так.
Не здесь, и уж точно не с той жалкой группой девушек, с которыми она находится. Ее невинность сияет как маяк — сверкающая драгоценность среди мусора — приманка для моей тьмы, которая придет и задушит ее целиком.
Дверь со щелчком открывается и закрывается, и высокая, одетая в облегающую одежду Мойра(второе имя Венди в Питер Пэне) пробирается ко мне, ухмылка на ее рубиново-красных губах.
— Крюк, — дышит она, обходя дубовый стол. — Я скучала по тебе.
Я позволяю мягкой улыбке заиграть на моих губах, не обращая внимания на то, как ее голос раздражает мои уши. Моя рука перебирает прядь черных волос за ее плечом, обхватывает ее шею и тянется к ней, пока она не оказывается в сантиметрах от меня, ее влажное дыхание скользит по моей коже.
Ее голова дергается.
— Прости, новая татуировка. Все еще немного болит.
— На колени.
Она послушно опускается, ее наманикюренная ладонь трется о мою длину, ее рот впивается поцелуями в ткань. Я скрежещу зубами, раздражение сквозит во мне от ее неудачной попытки прелюдии. Я прижимаю ладонь к ее затылку, пальцы обхватывают ее волосы, когда я рывком поднимаю ее лицо вверх. Моя свободная рука прижимается к ее челюсти, пока я не чувствую вмятину ее зубов на коже, мой большой палец стирает красную краску с ее губ.
Она вздрагивает, ее щеки раздуваются, когда я крепко сжимаю ее лицо, вызывая всплеск удовольствия, пробегающий по моему позвоночнику.
— Этот костюм сделан из кашемира, милая. Не запачкай его пятнами за три доллара, поняла?
Она глотает и кивает.
— Хорошая девочка.
Я глажу ее по щеке, прежде чем опустить ее голову обратно на колени.
Мой взгляд переходит на компьютер, наблюдая за истинным объектом моего желания. И пока горячий рот Мойры обхватывает мой член, всасываясь в горло, я смотрю на камеры, представляя себе день, когда я заполучу Венди.
И я заставлю ее захлебнуться чем-то по-настоящему мерзким.
— Всё ещё живой, как я вижу, — говорю я, когда Ру вальсирует через дверь офиса.
— Жив и лучше не бывает.
Он ухмыляется, подходит к пузатому глобусу, в котором хранится его бренди, и наливает себе стакан.
— Я так понимаю, это значит, что встреча прошла хорошо? — я поднимаю брови, отмечая время. Прошло всего несколько часов.
