это смущает, вижу как он пятится назад. — Пропусти, — прошу.
Мама толкает коляску вперед и Руслан отходит в сторону. Мы выезжаем на улицу.
Я судорожно втягиваю в себя воздух.
— Господи! — выдыхаю.
— Мартышка, я требую объяснений, — голос Андрея будто гром среди ясного неба.
Обрушивается на меня. Безжалостно выдавливая всю мою сдержанность. Выпуская наружу все, что так долго копилось внутри.
— Пошел ты, Андрей, знаешь куда? — глотая слезы, цежу сквозь сжатые зубы.
— Куда? — в глазах парня горит решимость поговорить со мной, что узнать.
— На утес! — с горечью обиды, кидаю ему и отворачиваюсь.
— Мама! — повышаю голос.
— Андрей, уйди с дороги! И как у тебя вообще совести хватило появиться? — сердится мама.
— Что? О чем вы вообще? — удивленно спрашивается Андрей. У него вытягивается лицо и вид такой, как будто он ничего не понимает.
Лжец.
— Мам. — Я держусь из последних сил, чтобы не потерять лицо и совсем не разрыдаться.
— Олеся. Подожди. Что произошло? — Андрей присаживается передо мной на корточки, а у меня в глазах темнеет от переизбытка чувств. — ЧТО, ОЛЕСЯ? ЧТО ПРОИЗОШЛО?
Мир вокруг меня начинает кружиться, и я чувствую, что вот-вот потеряю сознание, когда над моей головой раздается голос Руслана:
— Андрей! Что ты творишь? Что ты от нее хочешь? Чего пристал? Ты не видишь, ей плохо? Какого черта?
— Проваливай, — грубо отвечает ему Андрей.
— Андрей! Руслан! — вклинивается еще один голос, суровый и строгий.
В этот миг чувствую, как моя коляска начинает двигаться. Толчками, резко.
— Подождите! — голос Андрея уже позади, за спиной.
— Господи спаси! — шепчет мама над головой.
А я закрываю ладонями уши. Еще минута во всей этой суете, и я сойду с ума. Сердце колотится о ребра так сильно, что ощущаю, как ему невыносимо больно.
Делаю вдох-выдох, и в этот миг отчаяние затапливает меня полностью. Чувствую себя никчемной инвалидкой. Это так больно вновь возвращаться в прошлое и осознавать свою беспомощность! Все мои чувства вывернуты наизнанку. Я не могу успокоиться.
Мама пикает сигналкой, и я открываю глаза. Спасение рядом. Прямо передо мной пассажирская дверь автомобиля. Трясущимися пальцами тянусь к ней, открываю.
Нужно хоть ненадолго успокоиться. Прийти в себя. Я совсем была не готова ко встрече с прошлым.
— Олеся!
Бросаю короткий взгляд через плечо на Андрея, качаю отрицательно головой.
Мама помогает мне пересесть на сиденье, и я тут же захлопываю за собой дверь.
Андрей смотрит на меня горящими глазами. Взъерошенный, раздосадованный, он зажат между отцом и Русланом.
— Готова? — слышу за спиной голос мамы.
— Да.
— Боже, вот это встреча, Лесь… Это же кто бы мог подумать, что подобное может произойти? И как у него совести хватило вообще с тобой заговорить после того, как бросил тебя…
— Мам, для того чтобы бросить, нужно хотя бы начать встречаться, — обрываю ее.
— Но ведь, когда он забирал тебя со свадьбы, я же помню, как он смотрел на тебя, Лесён! Я только поэтому и позволила ему тебя увезти, — на одном дыхании произносит мама.
— Значит, мы обе ошиблись. И давай не будет ворошить прошлое. Не хочу. Я давно все мосты сожгла. И восстанавливать не намерена. Поэтому не вижу смысла разговаривать об этом, — холодно отзываюсь. — Я просто не ожидала этой встречи и того, что Руслан окажется родственником Андрея.
Его имя прокатилось по языку приторно-сладкой горечью воспоминаний.
Такие забытые и одновременно яркие картинки всплывают в памяти, что хочется удариться головой о торпеду, чтобы они вылетели оттуда.
— И мне вот странно, какого черта он делает здесь, в столице? Ведь жил же себе припеваючи в Америке? Чего, спрашивается, приперся? — Маминому возмущению нет придела. — Почему не остался дома?
— Мам, не заводись, а лучше смотри на дорогу. Кстати, куда ты нас везешь? — неожиданно понимаю, что у мамы не построен по навигатору маршрут.
— Пока никуда, дочь. Надо успокоиться, — взгляд родительницы направлен строго вперед, на дорогу.
— Хорошо, — соглашаюсь.
Когда в сумочке завибрировал телефон, я заранее знала, что звонит Руслан, поэтому трубку достала, но вызов не приняла. Написала в обратном смс:
“Позвоню сама. Позже”.
Нажала отправить.
— Руслан? — скрывая волнения за любопытством спрашивает мама.
— Да, — коротко киваю.
— Почему не взяла трубку? — мы в этот момент останавливаемся на светофоре и мама поворачивается ко мне лицом, смотрит в глаза. — Олеся! Я тебя прошу, не вздумай делать глупостей. Руслан хороший парень, он тебя полюбил такой, какая ты есть, а Андрей. Он и твоего мизинца не стоит. Прошу не попадись второй раз на удочку этого пижона. Ты же не об этом задумалась? Правда? — мама трогает меня за плечо.
Ответить я ней не успеваю, так как движение возобновляется и ее отвлекают сигналы машин, что стоят позади нас.
Родительница чертыхаясь по страшному, поворачивая руль уходит вправо, когда предоставляется такая возможность, выезжая на кольцевую дорогу мкада.
Мама переключает коробку передач и машина набирает скорость. Я откидываюсь на сиденье. Закрываю глаза.
“Ты одна из многих, кого возил брат на утес,” — всплывают слова Блонди в голове.
“Ты для него обуза. Он сам сказал,” — так почему у Андрея был сегодня такой взгляд, как будто он ничего не знал? Да и вообще был удивлен увидеть меня?
Эти вопросы возникли так некстати, что я тут же попыталась отмахнуться от них. Андрей просто отличный актер. И видимо все это исполнение на публику было нужно для того, чтобы как то передо мной обелиться. Может испугался, что я захочу и его обвинить в аварии?! Ведь тех денег, что принесла мне Блонди, мы так и не взяли. Да я бы не за что в жизни себе не позволила этого сделать…
— Мам, я у тебя уже спрашивала, а ты те деньги, которые приносила сестра Андрея, точно их вернула ей?
Маме понадобилось целых несколько секунд чтобы сообразить, о чем я ее спрашиваю.
— Конечно дочь, а как же иначе, — отвечает мама.
Я внимательно смотрю за реакцией родительницы. Она волнуется. Закусывает губы щеку с внутренней стороны. Почему? Почему мама волнуется?
— Ма-ам, — окликаю ее, но она делает вид что сосредоточена на дороге, но уж по прямой, где нет светофоров и машин, можно немного расслабиться, оторвать взгляд от дороги, посмотреть на дочь.
— Ну, что ты мучаешь меня Лесён. Сказала же, что отдала, — досадливо отвечает она.
А я в этот момент чувствую что врет. Зачем?
Через несколько часов езды, вымотанные и выжатые, мы добираемся до дома. За это время мы так с мамой и не поговорили. Выяснять и допытываться до
