раз. Он будто завораживает меня, не отпускает.
В этот миг я полностью в его власти. Люблю, когда так. Люблю чувствовать себя слабой в его руках. Я учусь заново быть такой, какой я была до аварии, там, в далеком прошлом, но опасение, что все может в один миг рухнуть, никогда не дает расслабиться.
— … двадцать пять…
Андрей прерывает поцелуй. Глубоко дышит. Смотрит мне в глаза пронзительно, как будто в голове моей поковырялся и теперь знает о моих страхах и переживаниях.
— Олесь, давай сбежим? Мне уже осточертело только целовать тебя. Хочу продолжения, — его губы трогает чертовски соблазнительная улыбка.
— Я могу и поддаться уговорам.
Льну к нему всем телом и даже через платье чувствую его возбуждение. Желание скручивается в тугой узел внизу живота, посылая легкие импульсы по всему телу. Меня бросает в жар, я начинаю часто дышать. Это все взыгравший в крови адреналин и возбуждающе красивый муж будоражат меня.
Андрей всегда такой внимательный и трепетный по отношению ко мне. Постоянно оберегает меня, старается не навредить. А здесь он совсем другой и ведет себя по-другому. Горячий, сексуальны, привлекательный. Мой.
— Поддайся, — смотрит на меня хмельным от желания взглядом, сжимая пальцами мою талию, но, прежде чем отстраниться, оставляет на моих губах дразнящий поцелуй. — Дорогие гости! Минуточку внимания! — громогласно произносит Андрей, а я в недоумении застываю рядом с ним, глядя на сидящих за столиками гостей, взгляды которых в ту же секунду обращаются в нашу сторону. — Мы вынуждены с моей красавицей покинуть наш праздник!
— Что? — одергиваю его за руку. Андрей бросает на меня короткий взгляд, подмигивает.
— Это сюрприз, Мартышка, — улыбается во все тридцать два.
— Что за сюрприз, Андрей? Ты мне ничего не говорил!
Невольно нервничаю.
— Так это же сюрприз! — Звонко чмокает меня в нос. — Пойдем, — тянет за руку.
Я пытаюсь не отставать от Андрея и нечаянно задеваю бокалы. Тонкое стекло издает жалобный звон и опрокидывается на стол, разливая содержимое. Но это уже не важно, так как общее улюлюканье в зале подсказывает, что все это общий заговор. Все знают про сюрприз Андрея, кроме меня. Я чувствую.
Муж меня ведет слишком спешно, и я еле успеваю перебирать ногами на высоких шпильках, путаюсь в подоле платья, спотыкаюсь, но упасть мне не дают сильные руки. Андрей подхватывает меня, как пушинку, прижимает к груди, а я, сцепив в замок пальцы на его шее, обнимаю его крепко.
Он идет быстро. Спешно. Словно боится опоздать. Слышу, как колотится его сердце, и неожиданно мое подстраивается под такт его.
— Ты меня пугаешь.
— Глупая, — улыбается. — Со мной тебе больше бояться нечего. Теперь я твой защитник и твоя крепость на всю жизнь.
Перед нами открываются двери, и Андрей делает шаг на залитую солнечным светом улицу. Воздух тут же взрывается поздравлениями и криками. Я ничего не могу разглядеть, так как на нас сверху сыплется дождь из монет, риса и лепестков роз.
Андрей пытается укрыть меня, склоняя над моей головой свою. Это так мило и заботливо с его стороны, что сердце от любви к мужу заходится в бешеном ритме, и становится трудно дышать.
— Я люблю тебя, — шепчу ему. — Очень. Сильно. Люблю!
За то, что ты дал мне возможность почувствовать себя живой, полноценной, любимой, — договариваю мысленно. — Но однажды я обязательно произнесу это вслух. Не сейчас. Наедине. Чтобы это осталось только между нами.
***
Девять месяцев спустя
— Олеся, сейчас, — акушерка гладит меня по лбу, а врач давит на верхнюю часть живота.
Я делаю вдох через нос…
Последняя схватка. Самая адская. Последнее усилие. И…
— Ау-ау-ау! — помещение взрывает детским крик.
— Молодец-молодец, — воркует надо мной акушерка. — А теперь отдыхай. С ребенком все будет хорошо. Как и с тобой, — обтирает мое лицо полотенцем, а сама кидает взгляд поверх моей головы, кивает.
В тот же миг без лишних разговоров меня подхватывают сильные руки, вытаскивая из воды, а акушерка накидывает сверху большое полотенце, оборачивает вокруг.
— Спасибо, — роняю осипшим голосом, прикладывая голову на плечо мужа.
— Ты у меня невероятная, — произносит ласково Андрей, касается мягкими губами макушки.
— Ты все видел? — спрашиваю смущенно.
— Ты меня переоцениваешь, детка, — хмыкает муж. — В тот момент, когда все началось, я закрыл глаза, — шепчет доверительно.
— Так я тебе и поверила, — фыркаю. — У нас красивый малыш, правда? — тут же перевожу тему разговора.
Но на его поддержание у меня нет сил. Меня, словно на качелях, подбрасывает то вверх, то вниз. Голова идет кругом, и в какие-то мгновения хочется спрыгнуть на землю, лечь на спину, и, не двигаясь, просто лежать.
— Невероятный, как и его мама, — в голосе Андрея слышу улыбку.
Открываю глаза. Муж подходит к кровати, укладывает меня на постель, поправляет одеяло. Садится рядышком.
— Леся, — Андрей еле сдерживает радость, касается моего лица, смотрит с такой любовью, что в груди распирает все огнем от радости. — Ты — самое лучшее, что могло произойти в моей жизни, — признается.
— А ты в моей, — шевелю потрескавшимися от усталости губами.
Муж склоняется к лицу, чтобы запечатлеть поцелуй, но внезапно открывается дверь, и на пороге появляется медсестра с нашим малышом на руках.
— Я как раз вовремя! — замечает она, оглядывая нас с любопытством.
Андрей, улыбаясь, поднимается, идет ей навстречу с открытыми объятиями.
— Как наш Вадимка вел себя? — шутливо спрашивает медсестру, передающую ему сына.
— Настоящий мужчина, — посмеивается женщина, а сама при этом внимательно ощупывает меня взглядом. — Как вы? — подходит сразу же, как только появляется возможность. Прикладывает ко лбу прохладную ладонь.
— Все замечательно, — мягко улыбаюсь. — Я в норме.
— Позже зайдет доктор. Отдыхайте пока. Муж с сыночком побудет. Не волнуйтесь. Если что-то понадобится, я тоже буду рядом.
Медсестра уходит, а я цепляюсь взглядом за Андрея, заглядываюсь. Немного ссутулившись, он стоит рядом с окном. Взгляд устремлен на сына. Нас разделяют несколько метров, но даже так я кожей чувствую ту любовь и обожание, которое излучает Андрей к нашему малышу…
Муж, словно почувствовав, что смотрю на него, поднимает глаза, и меня захлестывает волной нежности, колышущейся в его взгляде…ко мне. В груди что-то взрывается, и меня мгновенно затапливает немыслимым чувством привязанности и нежности к мужу и сыну. Они мой рай. Моя любовь. Моя жизнь. Они для меня то, ради чего стоит бороться и жить.
— Люблю вас, — губы растягиваются в улыбке, а на ресницах дрожат слезинки.
— Люблю тебя, — отвечает Андрей, и его глаза, словно отражение его души, светятся счастьем и искренней благодарностью за сына, за нашу любовь.
Конец
