«Не так и плохо» — подытожила.
Никогда худышкой не была, хотя излишками тоже не страдала. И, наверное, если бы не Руслан со своей наблюдательностью, то не придала бы значения этим переменам.
«А Костя хотел, чтобы я немного похудела… Интересно, ему понравилось бы?» — мысли сами собой вылезли на первый план, заставив передёрнуться от отвращения к мужу.
— Ненавижу… — прошептала, опираясь руками на раковину, а на глаза выступили слёзы.
Глядя на себя, твёрдо решила поправиться, чтобы быть максимально не такой, какой ОН хотел видеть меня, в кого когда-то превратил, лишив нормальной жизни…
Я буду сильной. Больше не сломаюсь.
3.2
Руслан
— Нам надо поговорить, — бросаю короткий взгляд на Машу, оторвавшись на секунду от дороги. Она выглядит задумчивой, всё время молчит или отвечает односложно «да», «нет». Зато по-хорошему удивил аппетит, с которым уплетала завтрак, ещё с собой попросила завернуть пирожки. Меня радует, что прислушалась к моим словам.
— О чём поговорить?
— О нас, разумеется.
— В смысле… О нас? — Маша ощутимо напряглась, даже сжала край сидения руками, да и голос выдаёт растерянность. Подумала, собираюсь поднять разговор о нас, как о мужчине и женщине? Рано, ещё рано… Пугать своим напором и скоростью не хочу.
«Согласен: «о нас» — звучит двояко, понять можно по-разному. Особенно после проведённой вместе ночи, пусть без близости, но менее волнующей от этого она не стала. Пробуждение тоже выдалось приятным» — по венам собственнические горячие волны растекаются и будят во мне первобытные инстинкты, вспоминая, как Маша доверчиво прижималась к груди, а я успевал исследовать восхитительное тело, изгибы которого манили прикоснуться — и буквально заточены под мои пальцы. До сих пор чувствую на себе её уточнённый возбуждающий аромат.
«Эта женщина создана для меня. Моя» — никогда и ни в чём не был так уверен. Если раньше она была лишь мечтой, то сейчас иду напролом к своей цели — никто и ничто не остановит.
— Имел в виду познакомиться, ты же совсем не знаешь меня… — ну и выразился, словно тенью хожу, преследую, как маньяк, желая заполучить… Впрочем, это близко к правде, ведь одержим ею. А знаю, если не всё, то многое. И никогда не отказался бы от неё. Наверное, когда-нибудь, перешёл бы к активным действиям, устав любоваться и ждать, плюнул бы на всякие условности…
— А ты, значит, всё знаёшь обо мне? — удивилась. Вероятно, услышала в том же контексте.
— В силу работы — немало, — не буду откровенничать на тему своей осведомлённости, как и планы — раскрывать раньше времени нельзя, а вдруг захочет сбежать опять. Требуется время, чтобы она привыкла к новой жизни, и тогда даже мысли не возникнет стремиться к чему-то ещё… Заполню собой все аспекты. Стану всем для неё.
— Предлагаешь устроить допрос? — а в голосе прозвучал интерес. Надеюсь, моя компания ей непротивна.
— Давай, — усмехнулся от употреблённого слова «допрос», обычно этим я занимаюсь. Любопытно стало, о чём спросит.
— Сколько тебе лет? — первый вопрос.
— Тридцать шесть, — да, я старше на целых тринадцать лет, но её мужу вовсе сорок, поэтому разница в возрасте не должна смущать. Хотя об этом она, конечно, ещё не думала. Исправлю ситуацию, и в скором времени разглядит во мне мужчину, с которым захочет прожить всю жизнь, иметь детей…
— Как давно ты работаешь на Костю? — тоже ожидаемо.
— Более пяти лет, — и какое-то время придётся поддерживать связь с ним, чтоб не возникло подозрений. Буду делать вид, якобы продолжаю искать, отправлю ещё кого-нибудь по ложному следу, а дальше — инсценирую смерть Маши, предоставив доказательства. И когда сомнений у Константина не останется, поставлю его перед фактом, что ухожу. Среди ребят, которых сам набирал на работу, есть достойные кандидаты на моё место. Незаменимых, как говорится, нет…
— А до этого, чем занимался? — очередной вопрос.
— Я бывший военнослужащий, — мне нравится, как складывается наш разговор: легко и непринуждённо.
— Почему уволился? Или уволили? — она предсказуема в своём интересе, но главное — не стесняется спрашивать о личном.
— Получил травму — перелом поясничного отдела позвоночника. Полгода потребовалось, чтобы полностью восстановиться… Комиссовали меня, признав негодным к дальнейшей службе. Государство оплатило лечение, выплатили страховку, положенные оклады и всё…
— Какой ужас… Как это случилось?
— Неудачно приземлился, — такое никогда не забудется. — Парашют не раскрылся во время учений, запасной тоже подвёл, я сначала упал на дерево, только потом уже на землю — именно ветки смягчили удар. Мне ещё повезло, можно сказать — легко отделался.
— Вот это да, повезло — не то слово… — Маша сочувственно вздохнула. — Чем дальше занимался?
— На самом деле, после травмы, была куча ограничений, с чем не захотел мириться и чувствовать себя ущербным, поэтому начал тренироваться: бегал по утрам, делал простые упражнения, далее на бокс переключился, а когда решил, что пора добавить нагрузку — стал тягать «железо». Постепенно приобрёл хорошую физическую форму, но как-то нужно было устраиваться в жизни, полученные деньги по увольнении заканчивались… В общем, один случай свёл с организатором боёв без правил, предложил попробовать…
— Бои без правил? Подпольные? — уточнила Маша.
— Да. Именно там меня заприметил твой муж. Позвал работать к себе…
— Подожди… Громобой, Гром — это ты? — ещё больше удивилась она. — То есть, тебя так называют?
«Значит, слышала».
— Это прозвище прилипло ещё с боёв… Много лет не занимаюсь этим, а никак не покидает, особенно на тренировках, стоит начать гонять своих ребят.
— А я всё думала, кто такой Гром, но не решилась спрашивать…
«И хорошо, что не стала интересоваться» — во-первых, банальный вопрос мог вызвать гнев Константина, со всеми вытекающими, а во-вторых, я буду вне подозрений, когда наступит время сказать ему о «смерти» жены, он не допустит мысли о моём непосредственном вмешательстве.
— Ясно… — Маша громко вздохнула.
А я бегло посмотрел на неё, заметив, как она блуждает внимательным взглядом. Даже неловко стало от столь пристального изучения, ведь не знаю, о чём думает. Примеряет на меня образ Грома? Пытается представить, как я бился на ринге? Или как летел с высоты девятьсот метров и почти попрощался с жизнью?
— Продолжим? — снова взглянул в её сторону, затянувшееся молчание напрягает.
— Давай… — Маша кивнула, а губы тронула лёгкая улыбка — такой жест, как бальзам на душу, тягучим мёдом льётся. — Мы едем к твоим родным… э-э… Они не будут против? Как отнесутся к нежданной гостье?
— Нет, мои родители радушные люди.
— И кем представишь меня? — логичный вопрос. Хотел бы назвать своей женщиной прилюдно, только пока это невозможно, хотя мысленно никто не запретит так считать.
— Всё просто: представлю той, кому требуется защита и помощь, — в приватной беседе с отцом, конечно, расскажу подробнее, как есть. Он должен понять и поддержать.
— Ты… Женат? — уже осторожнее спрашивает.
— Ни жены, ни детей, — лишь собираюсь создать семью — с Машей, разумеется.
— Исповедуешь ислам? — наверное, этого вопроса больше всего опасался, но предполагал услышать. Ну как, опасался, скорее — беспокоюсь, что могут возникнуть некоторые проблемы из-за культурных и религиозных различий. Одно дело огромная многоконфессиональная страна, и совсем другое — конкретный регион, где придётся соблюдать определённые правила поведения.
— Исповедуешь — громко сказано, да, я мусульманин, только это не имеет никакого значения, — не хочу развивать тему религии. Мне кажется, что для Маши это станет серьёзным препятствием, хотя… как знать…
— Разве? Я же понятия не имею, как себя вести, а если что-то сделаю не то… — она права. Но сейчас произнести фразу «ты тоже станет частью этой веры» — не могу. Заранее не хочу пугать. Потом, когда свыкнется — будет проще принять.
— Научишься, это несложно, — выдавил из себя через силу, чувствуя, как начинаю раздражаться.
