любоваться формами танцующих привлекательных девушек, – руками в воздухе обозначает полушария в районе грудной клетки. – Прости, но ты выбиваешься на фоне других. Думаю, для тебя же лучше будет собрать свои вещички. Я оплачу тебе твои отработанные вечера. Поэтому, Джиа, – опять изображает из себя добряка и по-дружески кладет ладонь на мое плечо. – Возвращайся домой, в свою стихию, детка.
Я смотрю на кисть его руки и мне хочется врезать по его, усыпанной отметинами оспой, роже.
– Да пошли вы все…! – Резко сбрасываю руку, глядя на него в упор с непролитыми слезами. – Засунь свои деньги себе же в задницу!»
Именно так прошел мой первый опыт в качестве танцовщицы в ночном клубе.
Что мне еще оставалось делать? Я нашла объявление, посетила несколько мастер-классов и прошла отбор. Возможно, я бы и не побывала в Амстердаме, если бы не этот случай. «Так что, во всем нужно искать только позитивное», – говорит мне мой внутренний голос, и я прикрываю глаза.
Я просыпаюсь, когда из динамиков автобуса доносятся скрипящие звуки. Таким образом водитель автобуса оповещает о конечной станции. Зная о том, что мне ехать до последней остановки, я позволила себе немного вздремнуть.
Выглядываю в окно и замечаю свою любимую сестренку. Она ищет меня взглядом среди пассажиров, покидающих в спешке автобус.
– И в чем причина твоего возвращения?
Мы обнимаемся и направляемся к ее машине.
– Я не ждала тебя так рано, – пытается пошутить Жаклин.
Закидываю сумки на заднее сидение автомобиля, и со вздохом опускаюсь на сидение рядом с водителем. Тянусь к бардачку, там обычно лежат мои «авиаторы».
– Я не устроила их как танцовщица, – это все, что я могу сказать.
Жаклин пристально и с сожалением смотрит на меня.
– Вот только не надо этого взгляда, – поморщившись, указываю на нее пальцем, как бы предупреждая. – Не стоит меня жалеть.
– Ладно, проехали, – небрежно машет рукой, нажимает на педаль газа и резко выруливает со стоянки.
Когда Жаклин за рулем, то лучше не полениться и мысленно попросить Бога о скорейшем прибытии домой в целости и сохранности, что я сейчас и делаю.
Пока мы мчимся по дорогам жаркого Майами, из радиоприемника фоном играет заводная композиция, и Жаклин весело рассказывает мне о художественной выставке, которую посетила вчера.
Смотрю на нее: она вся светится от счастья, когда рассказывает мне о том, как какой-то богатенький дядя заинтересовался ею, как художницей, и предложил сестре помочь с организацией собственной выставки. Я очень рада за нее, за ее достижения, и то, чем она занимается – играет для нее очень важную роль.
– Эй, – Жаклин делает музыку тише, – ты меня не слушаешь? У тебя какой-то отстраненный вид. Я понимаю, ты переживаешь: хотела перемен в жизни, и ничего не получилось, – перестраиваясь в другой ряд, она смотрит в зеркало заднего вида. – Поэтому, – продолжает она, – тебе нужно сегодня развеяться в…
– …клубе, – заканчиваю за нее. – Об этом гласит твое сообщение.
– Да, и как раз сегодня один мой хороший знакомый… О, ты, должно быть, помнишь Кевина?! Ну, такой высокий блондин с тату на шее.
Я мысленно пытаюсь воссоздать его образ, но у меня плохо получается.
– Нет, не помню, – отвечаю я и добавляю звук в радиоприемнике, из которого звучит действительно неплохая мелодия.
Жаклин поворачивает на пару секунд голову в мою сторону, затем возвращает внимание на дорогу.
– Кевин устраивает частную вечеринку сегодня в местном клубе, там будет приглашенный диджей. Кстати, это его трек ты слышишь прямо сейчас, – она делает еще громче. – Ну же, родная, там будет весело. Мы не должны это пропустить!
Пока в салоне ее авто гремит на полную мощность заводной трек, Жаклин весело подпевает, а мне остается слушать и невольно пританцовывать на своем сиденье. Примерно в таком задорном настроении мы подъезжаем к ее съемной квартире.
– Спасибо, что приютила. Я не знаю, как долго задержусь у тебя, – говорю ей, как только мы переступаем порог небольшой, но уютной квартирки. – Жаки, я постараюсь поскорее найти себе что-нибудь подходящее.
Оставив обувь у входной двери, я плюхаюсь на диван с мягкими подушками и осматриваюсь вокруг. Не потому, что я здесь впервые, мне просто очень нравятся ее картинные работы, которые украшают имитированную кирпичом стену гостевой комнаты.
Не так давно Жаклин перенесла изображения нашего детства на полотно. Это триптих. На одном из них изображены мы с сестрой, на второй – наши родители, а на третьей – мы все вместе.
Как, все-таки, нам было хорошо вместе.
– Скучаешь по ним? – сестра ловит меня за рассматриванием ее картин.
– Очень. Боже, я так устала, – потягиваюсь, одновременно зевая, стараюсь замять тему родителей.
– Джиа, – Жаклин протягивает ко мне руки. Я поднимаюсь и принимаю ее объятия. – Давай, приходи в себя. Прими душ, перекуси. Ты такая худенькая.
– Такая же, как и ты, – закатываю глаза на ее реплику и улыбаюсь.
Да, я всегда была стройняшка, даже если не брать во внимание танцевальную деятельность, которая, конечно же, оставила свой отпечаток на моей фигуре. Но и Жаклин недалеко от меня ушла в этом плане.
– Пойдем, у меня кое-что есть для тебя, – подмигивает и тянет по коридору в свою комнату.
В ее просторной спальне имеется самый огромный в мире шкаф, я просто уверена в этом. Жаклин любительница женственных платьев и длинных юбок, я же предпочитаю простой и удобный стиль: джинсы и футболка, ну и балетки, конечно же, либо туфли на танкетке и ничего более. Что касается сестры, то обуви на высоких каблуках у нее целый арсенал.
– Лови! – шутя и задорно бросает мне «тряпку» белого цвета.
Я не успеваю среагировать, когда платье летит мне прямо в голову, потихоньку скатываясь на мои вытянутые руки.
Жаклин хихикает.
– Очень смешно, – гримасничаю я.
– Примерь это, я хочу посмотреть, как оно на тебе сидит. Моя сестренка должна сегодня свести всех с ума.
Жаки протягивает мне босоножки, свисающие на ее пальце, словно на крючке.
– Мне повезло, – я забираю протянутую обувь. – Ты была ко мне милосердна, и они не на огромных каблуках.
– Но, Джи, это же так сексуально, – стонет сестренка. – Сделай это ради
