на меня более сильное влияние, чем я могла ожидать. Воспоминания не обрушились на меня лавиной, но притупленная годами боль снова дала о себе знать, тревожа застарелые раны.
— Крис, — прошипела мне на ухо Дина, наклонившись и вцепившись пальцами в мой локоть.
— Ай, больно, — отдернула руку, поглаживая чувствительное место, на котором явно останутся синяки.
Бледная кожа, может, и была когда-то мерилом знатности и богатства, чем гордились мои далекие предки и все женщины нашей семьи, но лично мне доставляла неудобства. На ней сразу же проступали синяки, а от излишних солнечных ванн кожа краснела и шелушилась. С завистью посмотрела на смуглянку Дину, которой всё было нипочем.
— Прости, Крис, я забыла, — сразу же раскаялась подруга, выражение ее лица с напряженного перетекло в извиняющееся. — Ты так долго не отзывалась, а мне надо с тобой поговорить.
Ее слова насторожили. Я подобралась, словно перед прыжком, и максимально успокоила свое дыхание. Весь организм застыл в ожидании вопроса, который, как я знала, обязательно последует.
— Вы с Дамиром, — сглотнула она, отвела глаза, скрывая от меня взгляд, — встречались?
Еще до того, как она произнесла последнее слово, у меня скривился рот.
— Нет, — ответила резче, чем хотела, и отвернулась, делая вид, что полностью сосредоточена на учебе.
О моей безответной влюбленности Дина знала, и об издевательствах тоже. Единственное, чего я никогда не говорила ей, так это имени. Даже себе запретила его произносить, и вслух, и мысленно.
— Это он, да? — в проницательности ей не откажешь.
Я не смотрела на нее, но чувствовала на себе ее полный надежды взгляд. Медленно повернула голову и обратила внимание на испарину на ее лбу, мелко дрожащие колени, едва слышимую чечетку, которую она отбивала носками туфель. Я сглотнула чересчур громко, но дыхание у меня осталось выровненным. Мы оба знали, о чем она спрашивает. И оба знали на него ответ, вот только если я заблуждаться не могла, то ее обнадежить была вполне способна.
— Не… Нет, — прикрыла глаза, чтобы скрыть горечь, плескавшуюся на дне. — Не он. Не переживай.
Слишком много раз повторила «не», но Дина была так поглощена радостью, что не заметила моей заминки перед ответом. Или не хотела замечать. В последнем я не могла признаться даже себе. Даже в душе. Подруг, кроме нее, у меня не было, а дружеское тепло — единственное удерживало меня от одиночества.
— Слава богу, Крис, а то я начала переживать. Так перед Дамиром теперь стыдно, хотя понимаю, что он не узнает о моих сомнениях. Он такой хороший и галантный, так рада, что не придется его бросать, — сразу же она начала щебетать без умолку.
Так и подмывало спросить вслух. А ты бросила бы? Вовремя прикусила кончик языка, чтобы не обижать Дину. Я была в ней уверена, но червячок сомнений грыз изнутри, не давая поверить в ее дружбу до конца. Сказался неудачный школьный опыт, когда я раскрыла Олесе свою душу, а она меня подло предала. Недолго длилась ее дружба с крутыми девчонками, ведь они получили от нее, что хотели, — информацию, — и бросили, ведь скучная ботаничка не вписывалась в их компанию красавиц.
— … ну так что, как тебе идея? — ворвался в мои мысли радостный вопрос Дины.
— Что? Прости, я задумалась, — похлопала глазами, фокусируясь взглядом на подружкином лице.
Хмурые смоляные брови ее сдвинулись к переносице, но затем она усилием воли расслабила лоб, чтобы не провоцировать образование морщин, как она часто учила и меня. Ту же наставляла мама, вовсю старающаяся сохранить увядающую молодость и желавшая выгодно пристроить послушную умницу-красавицу дочь. Невольно вспомнилась собственная родительница, которую волновала лишь моя учеба, и никаких мальчиков.
— Что, опять о своем Вите думаешь? — подмигнула, а я улыбнулась и согласно кивнула, не разубеждая.
На сердце вдруг потеплело, когда я вспомнила, как он проводил меня до кабинета, притянул к себе и поцеловал в лоб на виду всего университета. Чутье подсказывало, что этот жест с его стороны что-то значил, хотя разум упорно твердил не доверять, не расслабляться.
— Ой всё, даже не говори, по твоим красным щекам всё понятно, — фыркнула Дина, а затем наклонилась ниже, когда на нее грозно посмотрел преподаватель. А когда тот продолжил лекцию, зашептала так, чтобы услышала только я. — Ничего не знаю, жажду услышать все подробности, а после нашего двойного свидания ты мне всё расскажешь. Он тебя уже пригласил в ресторан?
Щека у меня дернулась, стало как-то неприятно от заданного вопроса. Нет, я всегда знала, что мы с подругой из разных миров. В ее — мужчины зовут женщин в пафосные рестораны, дарят шикарные букеты и украшения, иначе не комильфо, неликвид, как цитировала она слова мамы. А вот в моем всё было гораздо проще. Старшая двоюродная сестра и вовсе никогда не ходила в пафосные заведения, муж у нее был обычным автослесарем, денег у них особо не водилось, но на первичные нужды хватало. Самое главное, они были счастливы и влюблены друг в друга, а большего я и не желала. Так что наши с Диной понятия идеальных отношений разнились.
— Пока нет, — всё же ответила, когда она так и не отвела своего настырного взгляда. — Мы же толком и не говорили, вас с… Дамиром встретили.
Имя Загорского выдавила из себя с трудом, но подруга, кажется, не заметила, так что можно было выдохнуть с облегчением.
— А, ну да, — кивнула она и улыбнулась. — Но ты мне потом всё-всё расскажешь. Сейчас пара закончится, пойдем в столовую сегодня, там как раз должна Женька ошиваться. Не терпится увидеть ее разочарованное лицо, когда она узнает, что Ланковский мало того, что не унизил тебя, как она хотела, так еще и встречаться предложил.
Прикусила внутреннюю часть щеки, жалея, что она в курсе наших завязавшихся сегодня отношений. Это была одна из черт характера, которая меня в ней напрягала. Злорадство, что ли. Казалось, оступись я и перейди ей когда-нибудь дорогу, и на меня она будет смотреть с таким же ядовитым взглядом.
— Ты же не любишь обрыгаловку нашу, — впервые повторила слово, которым она величала нашу столовку. Сразу же захотелось ударить себя по губам, но я сдержалась, знала, что так хотела отговорить ее от этой затеи.
Дина всегда брезгливо осматривала столы и предпочитала во время длинного перерыва ходить в кафе неподалеку, всегда зазывая меня с собой. Денег у меня особо не было, так что приходилось изгаляться и подрабатывать репетиторством, чтобы хоть как-то соответствовать и не позориться. Каждый раз ругала себя за траты, иной раз брала лишь чашку
