Выдохнув воздух вместе с душой, я стыдливо подняла глаза на Софку, которая смотрела на меня самым враждебным взглядом. По всему было видно, что она крайне недовольна моим поведением. С самого детства у нас были такие отношения, в которых Софка взяла шефство надо мной. Вот так и вышло, что я то ли ее младшая сестра, то ли дочь временами. Софка всегда поучала меня, наставляла на путь истинный, зная, как легко я с него схожу и теряюсь в дебрях Лихолесья. И что теперь? Я ведь не останусь сиротой после своего грандиозного признания, да?
Я вошла в дом, который всегда любила за уют и семейную атмосферу, и теперь мне казалось, что ни один его угол мне не рад. Совестливо озираясь по сторонам, словно вор на своем первом ограблении, я шла за Софкой на кухню, где, судя по звукам, находился мужчина всех моих самых реалистичных кошмаров.
— Андрей, ты глянь, какую к нам важную гостью занесло, — выкрикнула она еще из коридора с явным намерением поиздеваться.
Наконец, состоялась эта очная ставка, где не было нужды сваливать вину на другого ее участника, потому что воровать или убивать соучастника можно заставить, а вот страстно кувыркаться — точно нет. Войдя в кухню, я не сразу оторвала глаза от спины Софки, кому ж захочется прыгать в яму со змеями добровольно?..
Пока я, стоя на пороге признания, доедала ногти и остатки храбрости, в сюжет моего жалкого существования были внесены какие-то нелогичные изменения. Поэтому, когда высокий, но совершенно не такой, с которым я переспала, мужчина обернулся и с деланным осуждением посмотрел на меня сверху вниз, я могла только безучастно стоять и хлопать глазами.
— А?
Просто в один миг в моей голове начали крутиться все, даже давно заржавевшие, колесики и шестеренки, пытаясь найти ответ на один вполне конкретный вопрос «А какого хрена тут вообще творится?»
— Это кто? — беспардонно указала пальцем я на незнакомца, которого точно не видела прежде.
— Это, дорогая подруга, Андрей Витальевич Никонов, мой уже две недели как законный супруг. Если бы ты соизволила хотя бы одним глазком заглянуть на мою свадьбу, то непременно сейчас была бы более тактична и, ясен хрен, рассыпалась в запоздалых поздравлениях.
— Это твой муж? Ты уверена?
— Уварова, ты там в Томске ничего не забыла? Мозг, например, не? — покрутила у виска подруга, но это ее издевательство прошло мимо меня. — Чего ты так побледнела, будто призрака увидела?
— За эти две недели я насмотрелась на призраков: отчаяния, страха, всяких. А теперь мне вдруг так захорошело… — казалось, напряжение покинуло мое тело с остатками сил, и я безвольно откинулась на подушки кухонного дивана. Это облегчение действовало на меня похлеще какого наркотика. С неконтролируемой идиотской улыбкой на лице и ромашками в голове я пролепетала: — Какой замечательный он у тебя, ну просто бесподобный!..
— Ты сейчас открыто с моим мужем флиртуешь, что ли? — посмеялась Софка, рука которой вот-вот готова была сорваться и потрогать мой лоб.
— Да упаси небо! — взвизгнула я, даже шарахнувшись в дальний угол. — Я лучше чумой заболею!
— Это ты мне таким образом выразила соболезнования? — с возрастающим в голосе возмущением спросила подруга.
— Да ну нет же! — отмахнулась я в знак того, что сказала не то, что на самом деле имела в виду. — Можешь просто забить на то, что я полоумная, и ответить, это правда твой муж?
— Да, Уварова, это правда мой муж, мой, — чеканя каждое слово, озвучила Софка.
Отчего-то казалось, что вот в следующий миг подруга кинет мне в лицо все документы, подтверждающие, что она замужем за этим мужчиной. Но терпение Софки всегда славилось своей психоупорной функцией, поэтому почти сразу ее голос вернулся к изначальной снисходительной интонации, и она добавила: — А теперь, когда мы это наконец выяснили, у тебя есть две минуты на объяснения или я вызываю дурку.
— А мне психолога, — обиженно сказал Андрей, поставив передо мной чашку кофе, — мое эго впервые в жизни так сильно пострадало.
— Нет-нет, не надо никому дурку и психолога, — забормотала оправдания я, жестами призывая к спокойствию. — Щас все объясню, только постарайтесь не ржать, хотя бы постарайтесь.
Пока я рассказывала о событиях двухнедельной давности и моих злоключениях, внимание слушателей все больше походило на фанатское поклонение, словно они школьники какие и впервые нашли кассету родителей с порнухой.
— Боже, Уварова, ты психопатка! — любя всем сердцем, поставила неутешительный диагноз Софка. — Ну ладно Андрей, он еще как-то мог оттрахать привлекательную девицу в день своей свадьбы чисто ради не самой честной, но вполне здоровой сексуальной фантазии, но как ты могла подумать так плохо о себе⁈ Ну давай, скажи, разве ж у тебя на моего нерадивого муженька что-нибудь среагировало?
Я уж умолчала, что она только что меня за искреннее раскаяние психопаткой назвала, а сама так спокойно говорит об изменах мужа и своем к ним вполне понимающем отношении. Не решившись углубляться в этот психоанализ, я просто ответила по теме, которая относилась ко мне. Сейчас главное не то, что испытывает Софка к своему мужу, а то, что я к нему ничего не испытываю, и с ним ничего не испытывала, и, хвала Небу, под ним ничего не испытывала.
— Какие-то у тебя святые обо мне представления…
Софку такой размытый ответ вообще не устроил. Она буквально схватила мужа и выволокла в центр кухни, чтобы я могла рассмотреть его со всех сторон. Активно жестикулируя, как экранная продавщица из «магазина на диване» подруга представила товар лицом, так сказать:
— Ну вот погляди на него? Разве ты его хочешь?
Я посмотрела на Андрея. При всей его привлекательности, для меня он был всего лишь мужем моей лучшей подруги. Глядя на него, я была абсолютно фригидна. Софка это поняла сразу.
— Ты не можешь утверждать о моей святости. После всего произошедшего было бы крайне странным то, что я испытываю к твоему мужу вожделение.
— Ой все. Выдохни и забудь, раз уж ты не можешь наслаждаться воспоминаниями.
Подруга одарила меня взглядом, полным жалости. Таким обычно смотрят на фриков, которые не видят красоты в общепризнанных произведениях искусства, не разделяют восторга со всем миром относительно шедевров архитектуры, морщатся от нашумевших хитов и воротят нос от трюфелей как сущие деревенщины.
— Слушай, если он не твой Андрей, то я должна наслаждаться сразу⁈ — возмутилась я такой циничной философии подруги.
— Мда, за деревьями мы не видели леса… — помотала головой Софка, снова заявляя о моей безнадежности. — Причем тут это вообще? Наслаждаться с Андреем, Васей, Геной, пох вообще с кем. Ключевое слово «наслаждаться». Знакомо вообще, не? Может, хоть слышала о таком чувстве в пятничных новостях или от более просвещенных знакомых?
Я лишь помотала в знак отрицания, один фиг она меня уже записала в безвозвратные неудачницы. В поисках поддержки Софка жалобно посмотрела на своего мужа, который каким-то чудесным образом стал ее соучастником в этом психологическом тренинге.
— Мы, мужчины, обычно описываем это понятие одной фразой: «Жизнь надо прожить так, чтобы от члена осталась одна штукатурка», — в попытке донести смысл высокой философии своей женушки Андрей прибегнул к более доступным формулировкам.
— Именно, — поднятым вверх указательным пальцем поддержала правдивость его слов подруга. — Ты когда в последний раз делала что-то для себя? Только и слышу, что Влад то, Влад это. Тебя отдельно от него не существует, растворилась в нем без остатка?
— Так в конечном счете, я же все это и делаю для себя, разве нет? — защищала я остатки своей гордости. — Все действия, даже самые странные и унизительные для моего достоинства, так или иначе были направлены на то, чтобы завладеть его любовью и впоследствии наслаждаться, наслаждаться и еще раз наслаждаться жизнью.
— И как, получается? — выгнула брови Софка, задавая мне провокационный вопрос. — Уже можно поздравить со свадьбой?
— Нет.
— Сколько тебе еще нужно времени, чтобы понять, что не получится?
