Сейчас нам обоим смешно, но через пару-тройку лет все изменится. Нам еще и двадцати пяти не исполнится, а придется воспитывать двух подростков. Жуть берет от одной только мысли об этом.
– Подожди. Еще один вопрос: какие у тебя планы на завтрашний вечер?
– Ну что ты спрашиваешь! – возмущается она. – Все мои планы – это ты, и других у меня не бывает!
– Отлично! Эдди и Гевин возьмут мальчиков в кино. Встретимся в семь?
– Ты меня на свидание зовешь, что ли? Прям по-настоящему? – улыбается Лейк.
Я киваю.
– Ну, в таком случае должна сказать, у тебя хреново получается, – смеется она. – Вообще-то, девушек надо просить, а не говорить им, что они должны сделать.
Она пытается изображать из себя недотрогу, но это бесполезно – она у меня на крючке! Однако я все-таки подыгрываю ей: встаю на колени, проникновенно смотрю ей в глаза и торжественно произношу:
– Лейк, позволь пригласить тебя на свидание завтра вечером!
– Не знаю… Вообще-то, я занята, – кокетливо отводя глаза, бормочет она. – Загляну в ежедневник и скажу, найдется ли для тебя минутка.
Она пытается выглядеть смущенной, но не выдерживает, улыбается и обнимает меня за шею. Я теряю равновесие, и мы оказываемся на полу. Я перекатываю ее на спину, она смотрит на меня снизу вверх и смеется:
– Ладно, уговорил! Заезжай за мной в семь.
– Я люблю тебя, Лейк, – шепчу я, убираю челку с ее глаз и провожу рукой по щеке.
– Скажи это еще раз.
– Я люблю тебя, Лейк, – повторяю я, целуя ее в лоб.
– Еще!
– Я… люблю… тебя… – медленно произношу я, через каждое слово целуя ее в губы.
– Я тебя тоже!
Осторожно накрывая ее своим телом, я беру Лейк за руки, завожу их ей за голову и прижимаю к полу, а потом наклоняюсь, как будто собираюсь поцеловать, но не спешу делать это. Мне нравится дразнить ее, когда она находится в таком положении. Мои губы слегка касаются ее, она прикрывает глаза, а я медленно отстраняюсь. Она открывает глаза, я улыбаюсь и снова наклоняюсь к ней. Как только она снова закрывает глаза в ожидании поцелуя, я снова отстраняюсь.
– Твою мать, Уилл! Немедленно поцелуй меня, бабочка тебя подери! – возмущается она, прижимаясь губами к моему рту.
Мы целуемся до тех пор, пока не достигаем «точки возврата» – это выражение придумала Лейк. Она выкарабкивается из-под меня, садится на пятки, а я переворачиваюсь на спину и неподвижно лежу на полу. Мы стараемся не слишком увлекаться, если дома не одни. Но это нелегко. Поэтому, когда мы понимаем, что заигрались, один из нас всегда объявляет точку возврата.
До того как Джулия умерла, мы однажды совершили ошибку: слишком быстро зашли слишком далеко… Это была непростительная ошибка с моей стороны… Прошло всего две недели с тех пор, как мы стали встречаться официально, и однажды Колдер остался ночевать у Кела. Мы с Лейк вернулись из кино и пошли ко мне. Началось все на диване, и очень скоро нам обоим совершенно расхотелось останавливаться. До секса дело не дошло – точнее, не успело дойти, потому что в самый неподходящий момент на пороге появилась Джулия. Она была в ярости. А мы до смерти испугались. Лейк на две недели посадили под домашний арест, и мне запретили с ней видеться. За эти две недели я извинился перед Джулией миллион раз, не меньше…
Джулия усадила нас перед собой и заставила поклясться, что мы подождем хотя бы год. Она купила Лейк противозачаточные таблетки, а меня заставила дать ей слово, глядя в глаза. Ее волновало не то, что ее восемнадцатилетняя дочь чуть было не потеряла девственность, – Джулия была разумным человеком и прекрасно понимала, что рано или поздно это произойдет. Ее задело, что я собрался переспать с Лейк всего через две недели. Я чувствовал себя жутко виноватым и готов был пообещать Джулии все, что угодно. Еще она хотела, чтобы мы подавали только хороший пример Келу и Колдеру, и попросила нас не ночевать друг у друга дома в течение этого года. После смерти Джулии мы сдержали слово – скорее из уважения к ее памяти, чем из каких-либо других соображений. Видит Бог, иногда это тяжело… Всегда тяжело.
Мы об этом не говорили в открытую, но на прошлой неделе исполнился ровно год с тех пор, как мы дали слово Джулии. Я не хочу торопить Лейк: она должна сама решить, когда придет время, поэтому я этот разговор не заводил. Она тоже. Ну и к тому же у нас практически не было возможности остаться наедине.
– Точка возврата! – Лейк произносит заветные слова и встает. – Увидимся завтра вечером. В семь. Не опаздывай.
– Найди телефон и напиши мне «спокойной ночи», – отзываюсь я.
Она открывает дверь, оборачивается и, медленно пятясь назад, шепчет:
– Еще раз…
– Я люблю тебя, Лейк!
Пятница, 6 января
Совсем скоро я вручу Лейк ее подарок. Я и сам не знаю, что это, ведь выбирал не я. Больше писать сейчас не могу: руки дрожат. Ну почему я всегда так нервничаю перед свиданиями? Что за чувствительность?
– Мальчики, и никаких наоборотошных игр сегодня! Вы же знаете, что Гевин не понимает, когда вы говорите задом наперед! – кричу я, машу рукой им на прощание и закрываю дверь.
Уже почти семь. Иду в ванную, чищу зубы, потом забираю ключи и куртку и сажусь в машину. Лейк стоит у окна и подглядывает за мной. Вряд ли она догадывается, но мне прекрасно видно, когда она наблюдает за мной из окна. Я заметил это еще в первые месяцы нашего знакомства, когда мы не встречались официально. Каждый день я приезжал домой и видел ее тень в окне. Вот что давало мне повод надеяться, что когда-нибудь мы все-таки будем вместе: ведь она не забывает меня! Но после нашей стычки в кладовке она перестала подходить к окну, и тогда я решил, что все пропало и мне ее уже не вернуть…
Задним ходом выехав из своего двора, я подъезжаю к ее дому, выхожу из машины, не выключая двигатель, обхожу ее и открываю пассажирскую дверь. Сев обратно за руль, я чувствую, как в машине запахло ее духами: запах ванили, мой любимый!
– А куда мы едем? – спрашивает она.
– Увидишь. Это сюрприз, – трогаясь с места, отвечаю я.
Вместо того чтобы свернуть на улицу, я заезжаю обратно в свой двор, выключаю двигатель, выскакиваю из машины и открываю пассажирскую дверь.
– Уилл, ты что делаешь?!
– Мы на месте, – коротко сообщаю я и за руку тяну ее из машины, с восторгом наблюдая отражающееся на ее лице замешательство.
– Значит, ты пригласил меня на свидание к себе домой? Уилл, я же полночи думала, что надеть! Нет уж, давай куда-нибудь пойдем, – скулит она.
– А вот и нет, – смеюсь я, беру ее за руку и веду в дом. – Свидание – это твоя идея! Я тебе ничего не обещал и не предлагал, просто спросил, какие у тебя планы на выходные.
