Я не повернулась.
— Я не собираюсь становиться перед тобой на колени.
— Повернись.
С большим страхом, чем я могла себе представить, я сделала, как он сказал, и повернулась к нему лицом. Неужели я ожидала, что он поступит так же, как и раньше, и подрочит на платье? Я не была уверена. Чего я не ожидала, так это того, что он сказал дальше.
— Сделай это.
Мой подбородок поднялся еще выше.
— Катись в ад. Я не собираюсь становиться на колени ни перед тобой, ни перед кем-либо еще.
— Хорошо. Ты — королева. Ты была рождена, чтобы стать ей. Веди себя соответственно. Если ты хочешь обзывать меня, то так и делай. Скажи мне, чтобы я шел к черту. Я был там и вернулся. Сделай это здесь или позже в квартире, когда мы будем одни. Только не говори и не делай ничего, что уменьшило бы мою власть в этой комнате. Это включает в себя твое гребаное молчание. Все ясно?
Я кивнула и сказала.
— Да, Стерлинг. Понятно.
— И однажды… — Легкая улыбка угрожала прорваться сквозь его фасад. — Когда-нибудь, я гарантирую, ты встанешь на колени.
Я не ответила, повернулась и пошла обратно в спальню.
Я ничего не могла сказать, потому что была уверена, что он прав.
Если это случится, то только на моих условиях.
Глава 32
Арания
Моя рука в руке Стерлинга дрожала, когда он выводил меня из нашей машины, той самой, которую Патрик остановил в переулке. Оказавшись внутри здания, мы двинулись по коридору в то, что, судя по восхитительным ароматам, было задней частью высококлассного итальянского ресторана. Остановившись у того, что казалось лифтом, Стерлинг положил ладонь на экран. Экран мгновенно ожил зелеными огоньками, указывающими на то, что лифт в пути.
Мы были действительно красивой парой, он в своем сшитом на заказ костюме и я в прототипе «Полотна греха». Костюм облегал его во всех нужных местах, подчеркивая широкие плечи, длинные ноги и подтянутый торс. Яркая белая рубашка контрастировала с его загорелым лицом, а черный шелковый галстук дополнял мой наряд.
Это платье отличалось от того, что я надевала на ужин на «Ривероук». У этого был глубокий вырез, который спускался ниже моей груди, и открытая спина, которая не подразумевала ношение бюстгальтера. Узкая талия, юбка плотно облегала ноги, подол доходил до икр с разрезами по бокам. Украшенные хрусталем черные туфли-лодочки были от другого известного дизайнера, и на мне были украшения, которые я нашла в коробке с красным платьем. Единственным дополнением к моему ансамблю был браслет-оберег. Я надеялась, что это даст мне силы пройти через то, что ожидало нас наверху.
Стерлинг потянулся к моему запястью и повернул браслет, изучая амулеты.
— Я никогда раньше такого не видел.
— Я не часто его надеваю. Я знаю, что его не было с вещами, но это моя моральная поддержка.
— Поддержкой должен быть я.
Судя по звуку, лифт остановился за закрытыми дверями.
Я одарила его искренней улыбкой.
— Теперь да. Когда я одевалась, то злилась на тебя.
Двери распахнулись перед мужчиной в униформе, в шляпе, похожей на ту, что носил Патрик, и с твердым козырьком.
— Мистер Спарроу, добро пожаловать.
— Джемисон, рад тебя видеть.
— Сэр, мероприятие уже началось, но я знаю, что для них большая честь, что вы нашли время присутствовать.
Стерлинг отпустил мою руку и снова положил свою мне на поясницу. Его теплые пальцы собственнически прошлись по моей обнаженной коже. Чего он не сделал, когда мы поднимались все выше и выше в небо, так это не представил меня Джеймисону, мой ключ к молчанию.
Сосредоточившись на его руке, я решила, что, возможно, следуя его указаниям, эта ночь пройдет легче. Сиди тихо, чтобы тебя видели, и убирайся к чертовой матери.
Двери открылись в богато украшенное фойе с отделкой из темного дерева, темно-красными стенами и сверкающей люстрой, свисающей с потолка по меньшей мере в четырнадцати футах над нами. Свет сверху плясал на мраморном полу в призмах цвета, преобладающего над красным цветом стен.
Мои высокие каблуки застучали по паркету, стоило нам выйти из лифта.
— Мистер Спарроу, — воскликнула пожилая женщина, одетая во все черное, когда мы двинулись вперед.
Я втянула воздух, когда она подошла ближе, и Стерлинг наклонился, целуя каждую ее щеку. Зеленоглазая ревность подняла голову, удивив меня собственной реакцией на ее предполагаемую близость с моим мужчиной.
Он мой?
В конце концов, он продолжал говорить, что я принадлежу ему.
Когда это я начала так думать?
— Эвелин, — произнес он глубоким приветливым тоном. — Позвольте представить вам прелестную леди, сопровождающую меня, мисс МакКри.
Заикаясь, она протянула мне руку, как будто знала мое имя и боялась, что я, возможно, настоящий паук, готовый впрыснуть ей свой яд. Вежливость победила, когда она направилась ко мне. Я протянула ей руку, мы поздоровались.
— Приятно познакомиться, Эвелин.
— И мне, мисс МакКри.
Когда мы подошли к большой комнате, Стерлинг наклонился и прошептал мне на ухо:
— Я гарантирую, что через двадцать секунд все будут знать, что ты здесь.
Я сглотнула, холодный озноб охватил меня. Музыка оркестра продолжала звучать, но пока мы стояли в прихожей, разговоры стихли, и все головы повернулись в нашу сторону. Я оглядела комнату, не желая опускать глаза, когда каждый человек смотрел в мою сторону. За столиком возле танцпола я увидела кого-то знакомого. Это был сенатор МакФадден. Я сидела с ним и его женой за ужином в «Риверуок». Однако блондинка рядом с ним не была его женой. Когда Стерлинг повел меня внутрь, я попыталась вспомнить имя его жены.
У одного конца стойки стояли три пустых стула. Он подвел меня к третьему, самому дальнему от остальных.
— Помни, что я сказал. Мне нужно кое с кем поговорить. Когда я вернусь, мы уедем.
— Ты оставляешь меня одну?
— Ты не одна.
Он повернулся, чтобы уйти, а я села поудобнее на барном стуле.
— Мисс, не хотите чего-нибудь выпить? — спросил молодая барменша, когда Стерлинг ушел.
Ее каштановые волосы были уложены в прическу, а униформа состояла из черных слаксов и жилета в тонкую полоску, который скрывал ее, но почти не оставлял места воображению.
Можно ли это квалифицировать как ситуацию молчания?
Я подумала ответить, как Яне в самолете.
— Манхеттен. Спасибо.
Оставив на стойке квадратную красную салфетку, она кивнула и ушла. Чуть дальше в баре сидела молодая пара, хорошо одетая по такому случаю.
Слегка повернув голову в другую сторону, я увидела, что Стерлинг разговаривает с человеком, который был на несколько лет старше его. Я узнала выражение лица Стерлинга. Оно было не таким, которое мне нравилось.
Мой виски принесли в толстом хрустальном бокале, вишня-мараскино опустилась на дно янтарной жидкости, ее ножка торчала наружу.
— Что-нибудь еще? — спросила она.
На этот раз я просто улыбнулась и покачала головой.
Вынув вишню из стакана, я откусила кусочек сочной ягоды, прежде чем сделать глоток. Не знаю, сколько прошло времени, но за это время к разговору Стерлинга присоединились еще несколько человек. Все они были хорошо одеты и слушали все, что он говорил.
Может, это были нервы или бутылка воды, которую я выпила в машине по дороге сюда. Как бы то ни было, мне нужно было на минутку уединиться. Конечно, он не будет возражать, если я ускользну в уборную. Я подумала было подождать, но его разговор, похоже, не собирался заканчиваться в ближайшее время.
— Я сейчас вернусь, — сказала я барменше. — Пожалуйста, следите за моим напитком. Где находится дамская комната?
Еще один быстрый взгляд в сторону Стерлинга, и я последовала указаниям барменши. Несмотря на элегантность клуба, дамская комната была довольно маленькой: две кабинки и две раковины. Я вошла в пустую кабинку, торопясь по своим делам. Вернувшись к раковине, я увидела женщину, мывшую руки, которая была вместе с сенатором МакФадденом.
