Даже если я давно предполагала, что Карло испытывает ко мне сильные чувства, даже если в моих мечтах он давно объяснился мне в любви, все же услышать это сейчас, когда мы сидели у всех на виду, когда мы находились в состоянии конфликта, было для меня оглушающе. Я вдруг осознала, насколько, должно быть трудно мужчине, уверенном в своей правоте, которому сказали, что, возможно, его не любят и никогда не любили, перед которым флиртовали и заставили поверить в измену. И не смотря на это Карло приехал и ждал моего решения.
— Карло, — горло перехватило, и я запнулась. — Прости, мне надо выйти.
Я кинулась к выходу с террасы и спустилась по лестнице на пляж. У меня было такое странное состояние, что я не могла подобрать слов, чтобы ответить Карло. Мне не нужно было убегать от него, чтобы что-то обдумать. Я просто думала, что наш разговор слишком личный, чтобы в тот момент посторонние могли видеть хотя бы наши лица, не говоря уже о словах и признаниях.
Карло догнал меня на пляже. Он остановился лицом к морю, загораживая меня своим телом от посторонних глаз с террасы ресторана. Он так смотрел на меня! И теперь я точно знала, что это любовь светилась в его глазах. Но сама я пока не проронила ни слова, и это начинало казаться странным.
— Звева, с тобой все в порядке?
Я утвердительно кивнула. И посмотрела поверх его плеча. Там наверху у нашего столика стоял Пьетро с двумя тарелками и смотрел на нас.
— Я не знаю, с чего начать…
— Начни с того, что ты любишь меня, если это действительно так, — предложил мне Карло.
Я глубоко вдохнула запах моря.
— Я люблю тебя, — сказала я и у меня задрожали губы.
— Но? — Карло был напряжен, это чувствовалось по его голосу. — У тебя было что-то с Люком?
Я закивала головой, пряча глаза, чтобы он не увидел моих слез. Господи, мне было так стыдно признаться в том, что я сделала! А Карло замер в ожидании продолжения.
— Мы целовались. Несколько раз, — я закрыла лицо ладонями.
— Черт тебя побери, Звева, — прорычал Карло. — Нельзя же так меня пугать!
Я разжала руки и убрала их от лица — ветер холодил мокрую кожу на щеках — и взглянула на Карло. Он нервно смеялся.
— Ты однажды доведешь меня до инфаркта! Целовались? Но зачем, детка?
— Он поцеловал, а я не остановила…
Я видела, что, несмотря на смех, Карло сильно сердился.
— Понравилось?
Я не ответила, лишь стала терзать нижнюю губу. Тогда Карло резко подошел ко мне и дернув, прижал к себе.
— Я злюсь, Звева, — отчеканил он. — Я никогда открыто не предъявлял на тебя никаких прав, но ты моя, ты же это понимаешь?
У него было такое серьезное лицо, но я честно не понимала, шутит он или нет.
— Если я еще раз увижу этого Люка, клеящегося к тебе, я введу его в транс с дурными намерениями и внушу, что ему нужно держаться от тебя подальше. Звева, от одной только мысли, что он касался тебя, меня накрывает яростью.
— Но люблю-то я тебя, — проговорила я, обвивая его шею руками. — Поцелуй меня …
Его не пришлось просить два раза. Карло неистово впился своими губами в мой рот и стал жадно целовать. Я отставала от его ритма. Но по мере того, как проходили секунды нашего поцелуя, Карло постепенно успокаивался, становясь мягче и нежнее как и прежде. Как будто он понял, что больше никто не хочет ничего у него забрать.
Когда прошла целая вечность, он оторвался от меня, тяжело дыша и спросил:
— Я не напугал тебя своими собственническими идеями?
— Нет, наоборот они меня чрезвычайно возбуждают.
— Черт тебя побери, Звева, здесь я даже не могу тебя никуда затащить, чтобы… — вместо продолжения он укусил меня за мочку уха, от чего я приглушенно вскрикнула.
— Нам надо возвращаться, я ужасно голодна… — захохотала я.
Когда мы вернулись в зал, гости за столами у окна смотрели на нас с улыбкой — без сомнения, они стали свидетелями нашего примирения.
В течение обеда, а потом и гуляя по пляжу, мы многое обсудили. Карло еще раз объяснил свою точку зрения, рассказывая, что и как он делал и с какой целью. Он заверил меня в большом прогрессе, да я и сама это чувствовала. Но он сказал, что по его мнению работа еще не закончена, и он может порекомендовать мне своего учителя, чтобы завершить начатое.
— А ты можешь это сделать сам? — спросила я.
— Да. Но мы поговорим об этом позже. Сейчас это не важно. Ты проделала большой путь. Все будет хорошо.
— Кстати, о проделанном пути… Ты что же в сговоре с моим отцом?
— Это же очевидно! Кстати, если мы помиримся, то он ждет нас на ужин.
Я недоверчиво посмотрела на Карло.
— Всегда можно сказать, что мы не помирились…
— Он переживает за тебя, Звева. Даже уступил мне обед с тобой. Так что, поехали.
— А ты вообще как здесь оказался?
Карло рассказал мне, что позвонил моему отцу в субботу утром, когда моя машина так и не появилась в гараже. Он предполагал, что я сбежала, но не знал, куда, а так как общих знакомых у нас было всего Нина да мой отец, то ему пришлось решать, кому звонить.
— Когда ты прилетел?
— Сегодня утром. Мне надо было успеть на обед с тобой.
Карло оказался на машине, он снял ее в аэропорту. До самого дома моего отца мы говорили. Мне столько всего хотелось узнать о том, о чем раньше я не спрашивала. И про себя я тоже рассказывала, о чем ранее молчала. Так я упомянула Анну. Карло устало закатил глаза, и если про Франческу он говорил с уважением, то об этой девушке у него было весьма определенное мнение.
— Она — дочь друга семьи, это он работает в полиции и помог тебе с заявлением. Она с детства считает, что влюблена в меня. Но я видел, как ей меняли подгузники, она для меня — ребенок. И если бы не ее отец, то я давно бы выкинул ее с факультета. Она тупая, как пробка. Прости, Звева, не люблю говорить плохо о других, но это правда. А теперь к ее тупости добавилась еще и подлость. Думаю, мне придется поговорить с другом.
До дома моего отца мы добрались уже к ужину. Он сам открыл нам дверь. Его лицо светилось радостью. Он пожал руку Карло и одобрительно похлопал его по спине, а потом посмотрел на меня и сказал:
— Звева, я очень рад тебя видеть.
Эти слова были произнесены с такой многозначительной интонацией, что я сначала растерялась, а потом обняла его.
— Я скучала, пап.
— Я тоже, милая…
Наверное, мы оба прослезились бы, но нас спасла Иления, ввалившаяся в гостиную. Я не видела ее всего-то два с половиной месяца, но за это время она успела обзавестись маленьким животиком и лишним весом. Ее круглое лицо светилось будущим материнством.
Закончив с приветствиями и дежурными фразами, мы прошли в гостиную. Я оставила Карло со своими родственниками, а сама пошла на кухню к Марии.
— Вот и ты, негодница, — заулыбалась она. — Привезла своего Карло?
— Это он меня привез, кажется. Хочешь с ним познакомиться?
— Мы уже знакомы. Очень надежный мужчина, Звева. И видно, что любит и заботится о тебе.
Я только кивнула и, спросив Марию, когда мы сядем за стол, вернулась в гостиную.
— Мы вас оставим ненадолго, — я встала с дивана и протянула руку Карло. — Хочу показать тебе мою комнату.
— С удовольствием посмотрю, чтобы раскопать неизвестные для меня стороны твоей личности, — Карло приподнял бровь и двусмысленно улыбнулся.
Хорошо, что отец и Иления не видели выражения его лица. Но его видела я, и мне ужасно захотелось поторопиться.
Как только мы поднялись на второй этаж, Карло притянул меня к себе и, целуя в губы, прошептал:
— Я уже отчаялся… Звева, давай же скорее смотреть твою комнату.
Я громко рассмеялась — скорее всего меня услышали внизу.
— Последняя дверь на этаже…
Когда мы, наконец, остались одни, то не стали включать свет, а сразу же сплелись в одно целое. Карло всегда был увлеченным любовником, но таким торопливым как подросток — никогда. Его руки скользили и по лицу, и по груди и спине, и по бедрам. Казалось, он проверял, осталась ли я прежней. Он расстегнул мне все пуговицы до талии на платье-рубашке, сдвинул бюстгальтер вверх высвобождая грудь и стал ее жадно целовать и покусывать. Я при этом силилась не застонать в полный голос и попутно расстегивала ремень на его брюках. От нетерпения и манипуляций Карло, я все время отвлекалась, поэтому никак не могла завершить начатое — брюки все еще не были сняты.
