Арина снова всех на лопатки уложила, я думал вчера, раньше времени отъеду. Сложно оставаться с холодной головой, когда любимый тобой человек теряет сознание у тебя на глазах.
Пока еду на встречу с Кайсаровым, быстро заскочив домой за накопителем, перед глазами встает Аришино лицо. Столько у нее вчера эмоций было, когда она кольцо увидела…
Я его неделю выбирал. Все никак не мог определиться, а еще где-то глубоко внутри опасался, что она мне откажет. Пошлет с этой коробкой куда подальше…
Мое предложение не максимализм, а со всех сторон обдуманное решение, которое окончательно сформировалось в кальянной. Мы с Королевым на той неделе пересеклись в городе, завалились покурить и обсудить проект. Коснулись и его тогда еще предстоящей свадьбы.
Когда он говорил про Аньку, у него глаза горели. Мне кажется, я тогда окончательно понял, что современное табу на женитьбу в раннем возрасте не больше чем стереотип. Что изменится в нашей жизни, если мы распишемся в двадцать, а не в двадцать пять или тридцать?
Разве это может повлиять на дальнейшие планы, перспективы, карьеру? Нет.
Но тогда, сидя с Андрюхой, я все же задал самый заезженный вопрос: «Не рано ли?».
Ответ меня полностью удовлетворил.
— Тим, я же люблю ее!
Вроде одна короткая фраза, но этого хватило, чтобы окончательно закрыть все свои внутренние сомнения.
Я люблю Громову. Я, блядь, ее с ясельных соплей обожаю. К чему еще десять лет играть в парочку и бегать друг к другу на ночевки?
После встречи с Королем, конечно, еще дня три ходил переваривал, а потом поехал в ювелирный. Тогда еще не ожидая, что выбор кольца затянется на неделю.
Потом пару ночей репетировал, что ей скажу, когда и как. Все должно было получиться красиво, под салюты и десятками глаз. Но как итог имеем, что имеем. Ванная, ночь, кольцо…
Отмечаю водителя в приложении пятью звездами и выхожу у отеля, где мы договорились встретиться с Кайсаровым. Насколько понимаю, в Москве он проездом. В доме отца, видимо, не особо горит желанием останавливаться. Но, возможно, есть и другие причины…
Поднимаюсь на нужный этаж, без слов шествуя мимо рецепции.
У двери с номером четыреста восемь зачем-то смотрю по сторонам, чувствуя, как по спине ползет холодок.
Я, конечно, видел часть зашифрованной информации, и то, что там нашел, меня слегка покорежило. Это если мягко сказать.
Стучусь, и Дан тут же открывает дверь, будто только у нее и терся.
— Здорово, — пожимаю другу руку.
— Привет. Проходи. Выпьешь?
— Не. Дела еще.
Тянусь к карману и вытаскиваю накопитель.
Дан кивает и убирает его в сумку. Звук застегивающейся молнии давит на нервы, как и номер этого отеля в целом. Ощущение какой-то обреченности так и подмывает.
— Судя по твоим реакциям, ты знаешь, что там, — догадывается Данис и берет из бара бутылку.
— Частично. Старался не вникать, но и пропустить фоном не вышло…
— Лучше об этом не распространяться, — наливает вискарь в бокал и делает несколько глотков.
— Это правда?
Конечно, мы оба понимаем, о чем я.
— То, что мой отец — торговец людьми?
Усмешка на его лице вводит меня в замешательство. Мой друг был добряком, волонтером в собачьем приюте. А стоящий передо мной сейчас человек совершенно спокойно говорит о продаже людей.
— Да. И в сложившейся ситуации мне это только на руку.
— Ты самоубийца, Кайсаров?
— Нормально все будет.
— Катя же…
Данис запрокидывает голову. По законам жанра, мне кажется, что сейчас рассмеется, но, когда наши глаза снова встречаются, он выглядит более чем серьезным.
— Это одна из причин, почему я ушел. Спасибо, что помог. Не переживай, на тебя или на твою семью это никак не повлияет. Это копия. Оригинал там, где и был всегда. Никаких следов. Мои люди сработали чисто, иначе я бы к тебе не обратился.
— Очень на это надеюсь.
Кайсаров снова как-то странно улыбается и опускается в кресло.
— Деньги завтра на счет упадут, как и договаривались.
— Отлично.
Снова молчим. Всего два года прошло, но все слишком кардинально изменилось. Кто бы мог вообще о таком раньше подумать.
— Я Аринке предложение сделал, — ухмыляюсь и, отпустив внутренние противоречия, сажусь напротив Кайсарова в такое же серое кресло.
В конце концов, он мой друг. Пути у нас разошлись, но это ничего не меняет.
— Поздравляю. И что она ответила?
— Смешно, — хмыкаю и все же наливаю себе вискаря. — Послала, конечно.
— Умница, — Кайсаров салютует бокалом, — с меня подарок к свадьбе, на саму церемонию не жди.
— Улетаешь?
— В этот раз надолго. Много дел поднакопилось, придется плотно поработать.
То, что каждая его фраза сегодня имеет двойное дно, ясно без конспиролога.
* * *
— По какому поводу собрали?
Отец с мамой приезжают в ресторан ровно в восемь и ни минутой позже. Будильник он там, что ли, заводил? Хотя мой папа и опоздания — вещи вообще несовместимые.
На самом деле идея их позвать была спонтанной. Мы с Аринкой думали, куда съездить поужинать, а потом она предложила пригласить моих родителей, чтобы сообщить о свадьбе. Все мои предположения о том, что ее мать уже и так моей позвонила, она отмела. И оповестила, что, вообще-то, велела дома всем молчать.
— Сядь сначала.
Замечаю несмешливый блеск в отцовских глазах. Он либо точно уже знает, либо просто догадывается.
— Тимофей Сергеевич, вы сегодня какой-то нервный, — подкалывает и наконец садится на стул.
— У нас новость, — выпаливает Аринка еще до того, как родители успевают взять в руки меню.
Мы, вообще, планировали после ужина рассказать, но, походу, планы поменялись, а меня не предупредили.
— Какие? — оживляется мама.
— У нас свадьба в августе, — выдаем хором.
Мама замирает. Пара секунд тишины как глоток свежего воздуха перед удушающими объятиями.
— Какая хорошая новость. Папе уже сказали, Арин?
— Утром еще.
— Ну если вы оба тут и целенькие, значит, Стёпа за вас порадовался. Август уже вот-вот. С датой-то определились?
Аринка смеется, а мама тут же начинает донимать отца:
— Серёжа, нужно столько всего сделать. Ресторан, или лучше арендовать загородный отель сразу, как у нас было? А медовый месяц? Вы остров выбрали?
— Мам…
Аринка сидит тихо. Смущается.
— Что? Мы хотим помочь. Такое событие. Квартиру или дом на подарок? Арина, ну что ты молчишь? Не стесняйся.
— Да я, честно говоря, не знаю… Мы с мамой пока только до обсуждения платья дошли. И с Тимом дату выбрали. Двадцать четвертое августа.
— Ну и хорошо, потом на недельку как раз смотаетесь отдохнуть перед учебой.
Пока мама терроризирует Арину, которую я крепко держу под столом за руку, мы с отцом лишь наблюдаем.
— Это надолго, — констатирует папа. — Поздравляю.
— Спасибо.
— Хорошее решение. Арина — прекрасная девочка.
— Даже если бы она тебе не нравилась, мое решение другим бы не было.
— Я знаю и очень тобой горжусь. Инвестором-то возьмешь? Королев мне ваш проект так расписывал.
— Все ясно, а то издалека он заходит, — ржу и пожимаю плечами. — Не думал. С деньгами у нас все отлично.
— Это лишь одна из составляющих. Связи, каналы.
— А ты умеешь уговаривать.
Отец ухмыляется, а спустя минуту смотрит на меня уже серьезно.
— Что?
— Не лезь в дела Кайсаровых.
Кто бы сомневался, что он знает…
— Никуда я не лезу. Дан попросил о помощи, только и всего.
— Слишком много нулей для просто помощи.
— Ты мониторишь мои счета?
— Иногда приходится. Пообещай мне, что это был первый и последний раз. Данис — хороший парнишка, но затеял слишком опасную игру. Я не хочу, чтобы ты туда вмешивался.
— Я тебя понял. Просьбу можно?
— Слушаю.
— Ты же с двадцать четвертым числом поможешь?
Отец усмехается и кивает.
Глава 37
