Тело настолько разомлело… Единственное, чем я могу пошевелить, — глаза. Да-да, разве что их и могу открыть. И лишь спустя минут пять лениво перекатываюсь на бок, устраиваясь у Тима на груди.
Он тут же обнимает меня, обхватывая рукой за плечи, и притискивает к себе еще ближе.
Вытягиваю руку над нашими головами, любуясь колечком. Теперь их у меня на пальце сразу два: помолвочное и обручальное.
— Ты не в курсе, надевать обручалки до свадьбы не плохая примета?
Тим усмехается и чмокает меня в висок. Потом смотрит на свою руку, где тоже красуется кольцо.
— Не верю в приметы.
— Я тоже. Просто мало ли…
— Поменьше об этом думай.
— Хорошо, — киваю, рассматривая его член как настоящее произведение искусства. — У тебя же есть еще презервативы?
Тим лениво улыбается и кивает. Сегодня он малоразговорчив и, судя по тому, как то и дело прикрывает глаза, хочет спать. Насколько я знаю, рабочий проект занимает уйму времени, и он частенько работает и по ночам.
Я правильно сделала, что утащила нас на выходные подальше от дома. Кажется, моему будущему мужу нужна передышка.
Накрываю нас одеялом, несмотря на то, что в комнате тепло, и выключаю свет.
Тим
Наблюдаю за тем, как Аринка в одних трусах жарит омлет, и понимаю, что не могу думать ни о чем другом, кроме как отжарить ее вот на этом самом столе, за которым сижу.
Вытягиваю ноги, наслаждаясь видом ее покачивающейся задницы. Через час у меня офлайновая встреча с командой, поэтому с сексом стоит повременить.
— Кис, — беру со стола телефон.
— М?
— Тебя на работу подкинуть или ты сегодня отдыхаешь? Я забыл.
Аринка поворачивается и проходится по мне прищуренным взглядом. На голове бардак. Волнистые светлые волосы свились в гнездо.
— В три примерка платья, вообще-то. Ты обещал отвезти.
— А сегодня какое?
— Пятнадцатое, — продолжает недовольничать и демонстративно отворачивается к своей сковородке.
— До трех я успею, — поднимаюсь со стула и иду к ней.
Мы продолжаем тусоваться на даче. Хоть Аринка и жалуется постоянно, что ей неудобно отсюда ездить на работу, у родителей за это время ночевала всего два раза. Зато в спальне появилось три ее чемодана. Она их сюда по одному притаскивала. Крайний был вот буквально вчера.
— Слышишь? — кладу ладони ей на талию и целую в висок. — Быстро с парнями пересечемся, наметим дальнейший план, и я в твоем распоряжении.
— Я, между прочим, у папы на сегодняшний день выходной просила. И зачем? Могла бы после обеда уйти.
— Не дуйся, — сжимаю ее маленькую, но абсолютно идеальную грудь, оставляя на шее дорожку из поцелуев.
Аринка ведет плечом, но не особо охотно дергается, чтобы сбросить мои руки. Замечаю, что губу прикусывает, чтобы не улыбаться.
— Ариш, — трусь носом о ее висок. — А-ри-на…
Скольжу пальцами по плоскому животику, поддевая резинку низко посаженных красных кружевных трусов.
— М-м-м? — откидывает голову на мое плечо, откладывая в сторону деревянную лопатку. — Ты же спешил, — шепчет, а сама целует мой подбородок.
— Минут двадцать у меня есть, — кошусь на часы и, толкнув Арину к столешнице, надавливаю ей на поясницу, чтобы прогнулась в спине.
Стягиваю с нее трусы и пристраиваюсь сзади.
* * *
Вопреки различным приметам, платье мы выбираем вместе. Плюс группа поддержки из Катьки, моей и Аринкиной мамы.
Пока наблюдаю за процессом, понимаю, что, в принципе, я тут лишний. Но Громова будет не собой, если не потащит меня за собой следом. И неважно, отдых это, поход за продуктами, вечерний просмотр фильма или выбор платья.
Все вместе. Мы же семья — главный аргумент в ее лексиконе теперь. Хотя не скажу, что мне это не нравится, даже наоборот, я счастлив.
— А туфли?
— Я не знаю, какие туфли, мама, — сетует Аринка.
— Может, эти? — включается моя мать.
— Они не белые.
— Как же? Белые…
— Молочные, бледно-молочные, но не белые.
— Подтверждаю, — влезает Катюха, отпивая шампанского из бокала. — Ни разу не белые.
— С вами с ума сойти можно, — Ульяна Павловна закатывает глаза, на что Аринка раздраженно шелестит юбками и скрывается в примерочной. — Тим?! — вспоминает обо мне.
— Меня тут нет, — пожимаю плечами, — я сегодня в качестве водителя.
— Тим! — это уже Аринка орет. Из примерочной.
— Иду.
Поднимаюсь с дивана и иду к ней.
— Что?
— Я не знаю. Не то все. Просто все против меня. Сначала платье, они его укоротили неправильно, теперь туфли, — хватается за голову, театрально так. — Все, что тут есть, не подходят по оттенку.
— Давай посмотрим в другом месте.
— Разъезжать по всей Москве за туфлями? Я устала. Дай воды.
Подаю ей бутылку минералки, которую при открытии она благополучно проливает на платье.
— Сейчас замри, — забираю у нее бутылку и прижимаю к себе, — и выдохни. Все будет хорошо. И с платьем, и с туфлями. Может, ты передумала просто?
Закидываю удочку, потому что, зная Громову, она и правда может прийти к такому выводу, но не озвучить его.
— Что? — вскидывает взгляд. — Нет. Может, это ты хочешь от меня избавиться? Понял, что все эти заморочки тебе не нужны…
— Молчи, — слегка грубовато затыкаю ее рот, накрыв губы ладонью. — Не хочу ругаться. Закажем миллиард пар этих туфель домой, какие-нибудь точно подойдут.
— Думаешь?
— Уверен. Платье-то берем?
— Укоротили ведь уже.
— Берем, потому что нравится, или потому что укоротили?
— Два в одном.
Аринка привстает на носочки и целует меня в губы.
— Боже, Азарин, как я тебя люблю.
Глава 38
Ариша
Оказывается, найти классные, именно белые, а не молочные туфли, не так-то просто. Смотрю на белоснежные узкие носики, а потом накрываю их подолом платья. Скольжу взглядом чуть выше, добираясь до своей талии, а потом идеального выреза декольте с прекрасной поддержкой груди.
Удивительно, но сегодня я ни капельки не волнуюсь, хотя все дни до свадьбы меня чуть ли не трясло от нервов. Сначала платье, которое мне неправильно укоротили, потом банкетный зал ресторана, который мы выбрали, закрыла СЭС, а место, между прочим, было жутко дорогое и хайповое…
К счастью, дядя Серёжа помог нам разрулить все неурядицы и снял целый загородный комплекс. Я очень боялась, что Тим воспротивится и включит свою шарманку о самостоятельности, но он идеально на помощь своего отца отреагировал. Возможно, это потому, что они теперь ведут общий проект…
— Арин, локон будем выпускать? — спрашивает девушка-стилист, что колдует над моей прической.
— Будем, — улыбаюсь своему отражению, которое мне безумно нравится.
Катька сидит на диване сзади. Сегодня даже без шампанского.
Я уже сотню раз повторила ей, что Кайсарова не будет, но она все равно нервничает. Так и заявила с утра, мол, если он появится, ваша свадьба точно будет испорчена.
— Готово.
— Спасибо, — рассматриваю свою прическу и поднимаюсь на ноги.
— Помада матовая, стойкая. Отпечатков не оставляет, так что можете смело есть, пить и целоваться.
— Спасибо, Оксана.
— Еще раз поздравляю, — с этими словами стилист выходит из комнаты, в которую тут же влетает моя мама с бушующим токсикозом. Она за это утро раз десять в туалет уже отлучилась.
Они, вообще, с отцом каждый по своим делам сегодня бегают. Мама зеленеет от любого запаха, а папа то и дело пересекается с дядей Серёжей, чтобы пригубить коньяка.
— Катюша, что за кислая моська?
— Ой, — Катька закатывает глаза и натужно улыбается, — теть Ульян, вот у вас такое было, когда человека хочется придушить, но одновременно с этим жизнь без него какая-то пресная?
Мама упирает руки в боки и хохочет.
— Было, Арина вон этого человека папой называет.
Теперь уже я глаза закатываю.
— Так что, Катюша, все впереди, — мама подмигивает. — Уверена, все у тебя будет хорошо.
