Я поцеловал ее в кончик носа.
— Слава богу.
Ударив меня в грудь, Вайелин тут же обвила руками мою шею.
— Ты уверен в этом?
— Ага. А ты?
— Я никогда не была так уверена. Бедная моя мама. Она, вероятно, задается вопросом, что сделала не так со своими детьми и почему ни один из них не может сыграть нормальную свадьбу.
— Ну, осталось еще трое.
— Ха! Я думаю, ее единственная надежда — это Трипп. У него будет грандиозная свадьба только потому, что он станет мэром, когда женится.
Я усмехнулся.
— Возможно. О, а ты уже встречалась с Мэйб?
— Мэйб? Кто это?
— Она открывает новый ресторан в соседнем с Кордом здании. Она связалась со мной по поводу ремонта. Кажется, ее подрядчик избегает ее уже пару месяцев.
— Ого!
— Да, мне так жалко ее. Этот засранец полностью обокрал ее. Сегодня утром она была в адвокатском офисе Триппа, чтобы узнать, возьмется ли он за это дело. Она не уверена в своих правах. Она в Америке всего год. Ее мать была родом из Лики в Техасе. Они с отцом приехали из Ирландии, чтобы похоронить ее в ее родном городе, и Мэйб здесь очень понравилось. Сказала, что чувствует себя здесь ближе к своей матери.
— Ух ты. Она из Ирландии, разве иностранка может открывать заведение? Разве для этого нет правил или чего-то в этом роде?
— Она родилась здесь, в Америке, и сохранила американское гражданство, но всю свою жизнь прожила в Корке.
— Что Корд думает о Мэйб? Предполагаю, что он уже встретил ее на заседании совета.
Я хмыкнул.
— Как сказал Трипп, Корд все время не мог отвести от нее глаз и не мог понять ее из-за акцента. Он все время спрашивал Триппа, что она сказала, и пропустил половину слов. Трипп продолжает играть, что это будет бар. Цыпочка, управляющая баром.
Вайелин закатила глаза.
— Клянусь, мои братья живут для того, чтобы мучить друг друга. Я удивлена, что ты не сдался и не рассказал бедняге Корду.
— Нет уж. Он думает, что всем заправляет ее отец.
— Ты не очень хороший лучший друг, если не сказал ему.
— О, у Триппа, Тревора и у меня есть план, когда Корд узнает.
Она приподняла бровь.
— Хочу ли я знать?
— Наверное, нет.
— Просто ничего не делай до того, как мы поженимся. Я хочу, чтобы ты стоял, произнося клятвы, а не сидел в инвалидном кресле, потому что мой брат сломает тебе обе ноги.
Я разразился смехом.
— О боже, я действительно не хочу в этот момент столкнуться с Кордом.
Вайелин ударила меня в грудь.
— Ты закончил работать? Мы можем идти?
— Смотрю ты в восторге от совместного мальчишника-девичника?
— Если стриптизерши не будут тереться о твой член, то да.
— Черт возьми, девочка, у тебя грязный язык.
Она подмигнула.
— И тебе это нравится. А теперь пошли, уверена, что все нас ждут.
Вайелин схватила свою сумочку и пальто, а я надел свою ковбойскую шляпу и схватил толстовку. Погода стояла хорошая, но на улице все еще было холодно. По тому, как взгляд Вайелин скользил по моему телу, было ясно, что последнее место, куда она хотела пойти, была эта вечеринка.
— Тебе нравится то, что ты видишь, детка?
Закусив губу, она кивнула.
— М-м-м… хм. Может мы могли бы немного опоздать на эту вечеринку.
Мой член дернулся в штанах, и я уже собирался согласиться, когда кто-то постучал во входную дверь.
— Ты уверен, что хочешь жить здесь, на ранчо моих родителей? Я думаю, что твоя хибара выглядит все лучше и лучше.
Я усмехнулся, и мы направились к входной двери. Нетерпеливо звякнул дверной звонок, за которым последовали новые удары.
— Срань господня! Держись за свои трусики!
За распахнувшейся дверью стояла Амелия, тяжело дыша, как будто только что пробежала марафон.
— Ладно, мы не так уж и опоздали, Амелия.
Она подняла руку и сделала глубокий вдох.
— Кое-что случилось. То… что может… изменить твою жизнь!
ГЛАВА 32
Вайелин
Амелия, как всегда, была чересчур эмоциональна. Протиснувшись мимо нее вслед за вышедшим Джонатаном, я повернулась и заперла дверь в хижину.
— М-м-м, давай посмотрим. Изменить нашу жизнь, да? Неужели мама забыла заказать еду?
— Да нет! — выдохнула Амелия.
— Почему ты так тяжело дышишь?
— Я бежала… от… дома… далеко… знаешь ли.
Я посмотрела на длинную подъездную аллею, которая вела от моей хижины к главной дороге, огибавшей все ранчо.
— Зачем, черт возьми, ты бежала от дома? И почему просто не позвонила мне?
Амелия тяжело наклонилась, положив руки на колени.
— Патч. Съел. Телефон.
— Отлично, этот козел теперь ест телефоны. — Развернувшись на каблуках, я указала на Джонатана. — Он не приглашен на свадьбу. Я больше повторять не буду, и не ведись на честные и наивные глазки Хлои, Джонатан Тернер!
Джонатан кивнул и перевел взгляд на Амелию.
— Амелия, ты в порядке?
Она выпрямилась и помахала рукой в воздухе.
— Я теперь думаю, что у меня действительно может быть… астма, которая вызывается физическими упражнениями или… что-то в этом роде.
— Ради бога, Мели, ты не пробежала и четверти мили. Ладно, ты можешь поехать обратно с нами.
— Нет, подожди!
— Ничего не поделаешь, сестренка, — сказала я, подходя к пассажирской стороне грузовика Джонатана. — Мы опаздываем, так что какую бы важную вещь ты ни хотела нам рассказать, тебе придется сделать это по дороге.
— Да стой же! Мы должны действовать немедленно!
Я фыркнула.
— Ты понимаешь, что это значит, не так ли? — сказала я Джонатану, когда мы оба забрались в грузовик. — Ребята что-то задумали. Наверное, подстроили что-нибудь, чтобы врезать тебе по лицу.
— Что! Нет! Это не так! — Амелия забралась на заднее сиденье и глубоко вздохнула. — Мне нужна вода!
Осмотревшись, я подняла бутылку с пола грузовика.
— Это твое, Джонатан?
Амелия выхватила у меня бутылку и под моим полным брезгливости взглядом осушила ее.
— Это просто отвратительно. Ты понятия не имеешь, чьи губы обсасывали это.
— Я почти уверен, что мои, — заявил Джонатан.
— Все равно мерзко, — ответила я.
— Есть ребенок!
Мы с Джонатаном повернулись к Амелии. Мое сердце забилось сильнее. Я понятия не имела, о чем говорила моя сестра, но это слово вызвало странный огонек надежды в моей груди.
— Что значит «есть ребенок»? — спросила я.
Амелия сделала несколько глубоких вдохов, а затем приступила к делу.
— Звонили Ванда и Мик. С ними связался их друг. Он пытается организовать частное усыновление и спросил, знают ли они кого-нибудь, кто был бы готов усыновить ребенка, а также оплатить роды. Девушке всего двадцать, и она не сможет сама обеспечить ребенка. Отец отказался от всех прав и не хочет иметь ничего общего ни с ней, ни с ребенком.
Я втянула в себя воздух.
— Бедняжка.
— Она не хотела обращаться в агентство по усыновлению, потому что у нее роды в ближайшие несколько недель. Она думала, что сможет справиться с деньгами, но, когда ей позвонили из больницы и сказали, сколько стоят роды, она поняла, что это ей не по средствам.
Джонатан закрыл глаза, потом посмотрел на меня, а затем на Амелию.
— То есть, ты хочешь сказать, что эта бедная девушка отказывается от своего ребенка, потому что не может позволить себе оплатить роды?
— Среди прочего. Она пытается закончить колледж, и дома ее не поддерживают. Ее родители в отказе. Она любит малышку и чувствует, что для того, чтобы дать ей больше шансов в жизни, нужно отпустить.
Я прикрыла рот рукой, слезы потекли ручьем.
— Это девочка? — спросил Джонатан.
— О, на самом деле неизвестно. Она называет ребенка «она», но еще не выяснила пол.
Развернувшись, я толкнула дверь и вылезла грузовика. Затем принялась расхаживать по дорожке и не успела опомниться, как Джонатан встал передо мной и схватил меня за руки.
