По его правилам - Маша Малиновская

Папа был более лояльным. Однажды я даже услышала, как они с мамой из-за этого поссорились. Он продолжал приезжать за мной после уроков, но стал опаздывать на полчаса, а то и час. Мы с папой это не обсуждали, но он часто просил меня съездить к бабуле. Прекрасно понимал, что ездила я к ней не одна.

Бабуля тоже молчала как партизан. Ругалась на родителей, квохтала, что глупости они творят.

— Сразу же видно, какой хороший этот твой Бахурин, — бормотала, пока его послала найти кошку возле дома, что сбежала и никак не хотела возвращаться. — Мужик он, Златка, тебе такой и нужен. Надёжный, упёртый. Но ты, деточка, не унывай. Мать твоя дурость придумала, а ты потом вспоминать будешь с улыбкой, как бегала на свидания тайно да целовалась в тёмных подъездах.

— Ба! — щёки залило румянцем.

Потому что так всё и было. Запретные встречи были недолгими, но такими сладкими. Демид прижимал меня к себе, заставляя дрожать в его крепких руках, целовал, сбивая дыхание. А иногда его сдержанность давала сбой, и мой Бахурин притискивал меня к крашенной стене подъезда, его дыхание становилось глубже, а взгляд начинал блестеть.

И тогда внутри меня появлялся огонь. Жаром растекался где-то под рёбрами и спускался к самым коленям, делая их слабыми. Приходилось цепляться за его сильные плечи, чтобы не рухнуть к ногам.

А потом я снова возвращалась домой, лгала родителям, запиралась у себя в комнате и погружалась в воспоминания о только что пережитых сладостных моментах.

Мои эмоции, моё тело были взбудоражены. Мысли кружились, наполняя то блаженством, то страхами.

Контроль родителей не вечен. В конце концов, это мои мама и папа, и они любят меня. А значит, поймут и пойдут навстречу. Ну разве я когда-либо их подводила? Разве за всю свою жизнь не заставила уважать и доверять принятым мной решениям?

Отыграл ветрами апрель, пришёл с зелёными коврами май. Последний месяц учёбы в школе. Это такой особый период в жизни каждого выпускника, когда уже, собственно, и учёбы толком нет, но не расслабишься, потому что впереди серьёзные испытания в виде экзаменов и поступления. Но в то же время уже, можно сказать, взрослые девушки и парни превращаются в детей, наслаждаясь последними неделями навсегда уходящего детства.

Проказы, шутки, псевдострогие взгляды учителей, которые на самом деле и волнуются, вроде бы и устали от нас, но уже в их глазах появляется тоска.

«Нам новых теперь воспитывать» — любят повторять они. Наш класс и правда был очень активным. Мы пели, танцевали, вели мероприятия, всегда очень творчески и креативно украшали к праздникам холл и спортивный зал. Выигрывали соревнования и приносили победы на предметных олимпиадах.

«Золотой выпуск».

Так нас назвали, когда мы учились ещё в девятом.

Но всё когда-нибудь заканчивается, и наша школьная жизнь подходила к концу. Наверное, я бы грустила намного больше, если бы не наши планы с Демидом. Меня вдохновляло это ожидание, хоть и радость от него была отравлена тем, что я до сих пор не сказала родителям.

Ещё было слишком рано, следовало подобрать нужный момент. Хотя их отношение к Демиду и значительно потеплело. И в этом тоже помогла школа.

На майские праздники мы готовили театрализованное представление для праздника Победы. Школьную линейку посетили представители администрации города, и им очень понравилось наше выступление. В итоге, нас пригласили показать его после парада Победы в парке перед всем городом.

Главные роли мы исполняли с Демидом. Выложились, как только могли, старались во всю. В постановке был момент, когда я пела песню одинокой девушки, так и не дождавшейся своего суженого с войны, видела, как в первых рядах многие плакали, и как потом улыбались, когда героиня, которую я исполняла, всё же встретила своего задержавшегося солдата. Мы станцевали военный вальс, Демид продекламировал монолог солдата, принёсшего победу Отечеству. И потом мы долго-долго собирали овации.

После концерта мои родители подошли сами. Бахурин поздоровался и уже хотел отойти, когда мама вдруг предложила нам вчетвером посидеть в летнем кафе и поесть мороженого.

Это было так удивительно и приятно, что я обняла её и поцеловала тут же, хотя уже и не помню, когда так проявляла чувства.

И мы действительно хорошо посидели в кафе, пообщались. Мама сначала казалась довольно напряжённой, но потом немного расслабилась. Она задавала много вопросов Демиду: где и кто его родители, на какой аттестат он идёт, кем хочет стать. Мой Бахурин отвечал открыто и честно, очень спокойно, но, зная, что с родителями я так и не объяснилась о наших планах на будущее, просто не стал это уточнять. Лишь сказал, что хочет стать архитектором и что имеет неплохие шансы поступить на бюджет.

С отцом они завели разговор о мотоциклах и машинах, папа с восторгом слушал об увлечении Демида спортивной стрельбой. А потом нас официально отпустили вместе погулять. И даже остаться на салют в парке до самого вечера.

Сказать, что я была счастлива, ничего не сказать. Радовалась искренне и открыто, совершенно не сдерживая эмоций. Мы встретились с ребятами из класса и заказали столики в том кафе, в котором были на первое сентября и не только.

У меня была отличная возможность отомстить Соколовой в тот день, но я была настолько счастлива, что не захотела пятнать такой замечательный день.

А как самозабвенно мы целовались под ударами салюта Победы! Мне казалось, что это внутри меня разноцветными огнями вспыхивает мой личный восторг. А почему нет? Ведь всё было прекрасно! Мне восемнадцать, я заканчиваю школу, иду на медаль. И я влюблена в самого замечательного парня в мире! А он любит меня! И у нас есть планы, которые мы совсем скоро осуществим.