гладит. Медленно, заботливо. И мне приятно так… – Ну, ты, может, скажешь что-то? Кроме того, что он маленький.
Амир резко убирает руку, словно там не его ребёнок, а нещадящий огонь.
– Поехали домой, покормлю тебя, – так же неожиданно встаёт и резво, даже не оборачиваясь, идёт на выход из кабинета.
А я ошарашенно смотрю ему вслед.
– И чего это с ним? – спрашивает Алла.
Я припоминаю раз, когда он так выглядел…
Когда узнал, что я беременна. И после всего этого я теперь лежу тут. И улыбаюсь.
– Это он рад, – произношу уверенно, даже не задумываясь о своих словах.
* * *
Да только уверенность эта вся пропала, когда мы приехали домой. Мало того, что в машине мы ехали в необычайной тишине, так ещё и… Как только приехали – он сиганул в комнату. И больше не выходил.
Зато мне привезли продукты и даже пустили на кухню. Только вот готовить я не могу. Настроя нет. Режу уже второй по счёту палец.
Шиплю от боли и прикасаюсь к израненной плоти губами.
И всё равно не понимаю!
Он испугался, что ли?
Невыносимый!
Возвращаюсь обратно к луку и через пелену слёз пытаюсь порезать его.
Но снова чуть не достаётся бедной руке.
Да что за гадство!
Слышу звук открываемой двери и рефлекторно разворачиваюсь, видя перед собой могучую фигуру Амира.
О, пришёл!
Как раз поможет с капустой. Пальцы обжигать в кипятке не хочу, а вот его проучу заодно.
Я шмыгаю носом, держу в руках нож и киваю на продукты.
– Ты вовремя, мне нужна твоя помощь, – на пару минут забуду о его поведении в клинике. Я жутко хочу есть. А ещё избавиться от слёз и залечить кровоточащие пальцы. Кровь теперь аж из трёх выделяется.
– Ты что здесь устроила? – грозный голос Амира буквально заставляет выронить нож и вжаться в столешницу. Потому что он прёт на меня как поезд. Злой, пыхтящий. – Ева, какого чёрта?
Испуганно бегаю взглядом по его разъярённому лицу. Всматриваюсь в его карие безумные глаза и еле слышно выдавливаю из себя от испуга:
– Лук режу… А ты ч-чего?
Эта секунда тишины убивает.
Как и вторая.
Третья.
Саидов не врубается, как и я. Смотрит мне за спину и через несколько секунд выдыхает. Чуть наклоняется и утыкается лбом в моё плечо.
– Не пугай меня так, дурочка.
А?
– Я думал, ты расстроилась, и… Решила руки наложить на себя.
А…
– Да вроде не собиралась… – выдыхаю обескураженно. И только сейчас понимаю, как это смотрится. У меня три кровоточащих пальца, нож в руке и слёзы на глазах.
Ой.
– Обычно в таких случаях режут запястья, – хихикаю, чтобы откровенно не засмеяться в голос. Вот же дурак! – И это явно делают не на кухне, где меня проверяют каждые пять минут твои повара.
Я снова кошусь на дверь. А за ней снова стоит араб, прищурившись и осматривая помещение. Он, бедный, наверное, поседел, волнуясь за свою кухню.
– У меня сегодня стресс. Я наконец понял, что стану отцом.
И опять тепло от этих слов становится.
А я стану мамой.
Чёрт… Как это непривычно звучит. Но приятно. Бабочки в животе поднимаются.
Ещё и его ладонь на моём животе, которую он опускает в тот момент, когда я представляю… Нас. Вместе. Полноценную семью.
Радостную. Счастливую.
Прикрываю на мгновение глаза. Уголки губ поднимаются вверх, рождая на моём лице улыбку.
– Ты обещал накормить меня.
Тихий смешок подталкивает улыбнуться ещё шире.
– Маленькая манипуляторша…
Что есть, то есть!
После того дня… Началось то, чего я совсем не ожидала.
Мы начали вместе существовать, не ссорясь и не вступая в перепалки каждый день. Хотя… Нет. Конфликты у нас имеются, но не такие серьёзные. Например, он запрещает мне готовить. Говорит, после того случая с голубцами он точно не подпустит меня к ножам.
Не стала говорить, что пальцы стали такими из-за нервов.
Но теперь кухня для меня под запретом.
Я сильно не отчаиваюсь – развлекаюсь по-другому. Плаваю в бассейне, читаю книги для будущих мам и плотно занимаюсь садом Амира.
Что до него самого…
Мы вместе ночуем в спальне.
К этому шагу я пришла, хм-м-м, ну, быстро.
Когда Саидов из меня все силы выжал. Нет, не сексом. Разговорами. Он, оказывается, любит поговорить.
Я так и уснула рядом с ним, слушая о его родне. Они хоть и умерли все, но забавных ситуаций, связанных с ними – было полно. Так он рассказал мне, откуда знает русский язык.
Мама была русской, а папа араб. Отцовские гены пересилили и… Появился на свет такой невозможный человек! Родился он в России, но после двадцати переехал в Эмираты. Здесь же и родился первый и любимый бизнес Саидова. Так и остался в Дубае.
Вот так мы и провели первую совместную ночь. А потом я стала оставаться у него чаще. На автомате заходила к нему в спальню, ложилась в кровать и льнула к нему всем телом. Не понимала, почему я мёрзла, хотя в Эмиратах стояла знойная жара. Потом только осознала, что Саидов включал кондиционер. Немного, но мне хватало. А потом грел меня, чтобы я не заболела.
Но ни разу не жаловался, что ему не хватает секса. А он ведь зависимый. Особенно когда так много прикосновений.
В один момент я даже задумалась, что он с горничными снимает напряжение, но…
Нет.
Я застала его в ванной. Амир… Трогал себя. И я, ну, блин, почувствовала себя так неловко… Вроде и с хорошей стороны начал себя показывать… Всё же сделала ему приятное снова! После этого он ходил как пушистый и к тому же… Довёл до дрожащих ног и меня.
Но Алла пока не разрешила заниматься сексом. Сказала, нужно понаблюдать ещё, хотя я чувствовала себя вполне хорошо. Правда, иногда кружилась голова. Но я списывала это на жару.
В таком темпе прошёл месяц.
Животик стал ещё больше, и Саидов буквально не выпускает его из рук. Постоянно трогает его и чуть не измеряет, насколько он вырос.
– Когда можно будет узнать пол? – серьёзно спрашивает, снова поглаживая меня через льняную рубашку.
Я закрываю глазки и качаюсь на качелях вместе с мужчиной. Вытащил меня наружу в беседку и теперь не отпускает. Я, в принципе… не против.
– Можем съездить завтра, – улыбаюсь. – Уже можно, вроде. Но мне не нужны УЗИ, я уверена, что там девочка.
– Мальчик, – довольно тянет и опять поглаживает по оголённой коже. Когда успел только
