Ладно. В конце концов, у нас было еще целое утро впереди.
Выключив на тумбочке рядом с кроватью лампу, плюхнулся рядом, укрыл нас одеялом и притянул наглую девчонку к себе. Она только мяукнула, точно кошка, удобнее устраиваясь у меня груди.
Да. Она определенно стоила всех моих нервов.
Глава 23
Ульяна
Я снова проснулась в объятьях Синицы. Того и гляди, и привыкну. К хорошему, как известно, быстро привыкаешь. Было только раннее утро, насколько я могла судить. Солнце только-только показывало первые лучи. И чего спрашивается проснулась в такую рань?
Точно довольная кошка, потерлась щекой о грудь Димы и, не удержавшись, оставила легкий поцелуй.
Да. Хороший, качественный секс определенно шел мне на пользу. Убить никого не хотелось, проклинать тоже, да и пакостить разве что так… от нечего делать или же по старой привычке.
Дима пошевелился, что-то несуразное хрюкнул и открыл глаза, застав меня врасплох. Ведь я в этот момент бессовестно любовалась его точеным лицом, удивительно крепкой челюстью и длинными ресницами.
Невольно смутилась, что довольно странно, учитывая каким бесстыдством мы занимались всего несколько часов тому назад. И все-таки… было что-то личное и интимное в том, чтобы любоваться спящим красавчиком. Слишком мило, приторно-сладко. То, чего я обычно избегала.
— Чего не спим? — спросил он хриплым ото сна голосом и зевнул.
Пожав плечами, тоже зевнула. Зевота, знаете, она такая заразная зараза.
— Я тебя не полностью вымотал? — тут же оживился.
Вообще-то, полностью. Настолько, что после очередного оргазма, я просто отрубилась. Да. Такого со мной определённо точно не случалось. Я бы запомнила, уж поверьте! Собственно говоря, поэтому сейчас каждая клеточка в моем теле ныла.
— Не вздумай, Синица, — остановила пальцем, уже нависающего надо мной парня. — Я уже поняла, что ты секс-гигант, но у меня сегодня ещё съемка. Я просто свалюсь в обморок от усталости.
— Дима, — поправил меня. — Димочка, — поцеловал в краешек губ.
— Может, ещё любимый? — язвительно пролепетала уж больно сладким голоском.
— Мне нравится, — усмехнулся. — Любимый — от слова «любовь». Могла бы просто признаться в любви…
— Что? — вскрикнула, резко поддавшись вперёд, отчего столкнулась лбом с его лбом.
Проклятье! Как же больно! Мать вашу, он что железный человек?
— Ты как? — обеспокоенно взял мою голову в свои руки, поворачивая ее в стороны и рассматривая.
— Нормально, — буркнула. — Ну и шуточки у тебя. Я так калекой останусь.
— Кто ж виноват, что ты все так близко к сердцу принимаешь, — хмыкнул, отпуская мою голову и снова нависая сверху.
— Я ничего не принимаю близко к сердцу, — от чего принялась лепетать, но тут же была бесцеремонно прервана поцелуем.
Влажным поцелуем с языком. Ох, уж эти французские поцелуи! И почему он в них так хорош? Много практики было, что ли? С какими выдрами интересно?! Блин! Я уже и к прошлым подружкам его ревную, которым, между прочим, должна быть благодарна. Это звоночек, ребята…
— Так что, заходим на второй раунд? — оторвавшись, плутовато поиграл бровями, криво ухмыляясь.
— Дима-а-а… — жалобно простонала.
— Что, Ульяна, сдаешься? Так долго добивалась, соблазняла меня, устраивала ад на земле, а сейчас сливаешься?
— Ничего я не сливаюсь! Просто… Ну болит все немного. Понимаешь, — скривилась, намекая, что вчера кое-кто в пылу страсти был излишне напорист, в последствие чего у меня болело между ног.
— О, — озадачился. — Слишком сильно было, да? — накрыл рукой низ моего живота, аккуратно поглаживая.
— Нет, — ласково улыбнулась. — Вообще-то, мне понравилось.
— Хм, хорошо, — зажглись его глаза азартом. — Потому что мне очень понравилось. Мы аккуратно, я обещаю.
Затем его блудливая рука скользнула ниже. Уснула я в чем мать родила, поэтому ничего Синицыну не препятствовало. Моё тело завелась с полуоборота, и вот уже через минуту я стала влажной. Моё либидо проснулось.
— А говоришь, не можешь, — прошептал. — Можешь. Ещё много раз сможешь.
Много раз? Что? Каких ещё много раз? Мы так не догова….
Ах! Боже! А ещё меня дьяволом называют! Искуситель. Демон искуситель.
Стянув с меня одеяло, Дима просто впился в мою грудь губами. Захочешь — не оторвешь. К слову, ещё в первый раз наших эмм… «шалостей» заметила, что он явно неравнодушен к этой моей части. Моя грудь была его фаворитом среди всех других эрогенных зон. Которых у меня, между прочим, было неприлично много. Говорю ж, завожусь с полуоборота.
Пальцы уже орудовали внизу, лениво выписывая круги, лаская, дразня, но так и не переходя к самому главному.
Дернула бедрами, призывая к более решительным действиям, но в ответ получила только кривую ухмылку, полную обещаний. Спустившись поцелуями по животу, он широко раскрыл мои бедра, даря ту ласку, в которой я больше всего нуждалась.
Ох!
Острое наслаждение пронзило меня, точно стрела. В голове зашумело, а Синица ещё почти ничего не сделал.
Ко рту добавилась пальцы, плавно входя в меня, задевая какие-то нервы, что видимо отвечали за рассудок, потому что он кажется сделал мне ручкой.
Не может же быть так… Так охренительно-прекрасно!
Такие нежные пальцы, а язык… Его должны увековечить!
Ещё одно движение и щелк языком.
Нет. Просто обязаны.
Оргазм приближался. Я уже буквально чувствовала его, как вдруг этот… Этот плохой, просто очень плохой человек остановился.
— Ну раз ты не можешь, — начал подыматься.
— Стоять! — рыкнула, опуская его голову обратно. — Синицын, если ты мне не дашь кончить…
— То, что? — облизнул губы.
Он ещё и издевается, скотина!
— То я опять все твои трусы перцем посыплю.
— Желание женщины — для меня закон, — хмыкнул и снова принялся меня ласкать. Уже не так нежно, более интенсивно, но оттого не менее приятно.
Меня хватило на позорные тридцать секунд, если не меньше. После чего фейерверки в голове меня буквально оглушили.
Я лежала не двигаясь ещё минут пять после оргазма, который меня разрушил.
