не ударишь. Прячу улыбку. Но так и хочется зацеловать девчонку.
– Тихо, милая, – шепчу хрипло. – Я люблю тебя. Больше жизни люблю…
– Я тебя тоже, – вздыхает она и, спохватившись, восклицает с обидой в голосе: – А как же Катя? Ты выяснил, кто у тебя украл документы?
– Она в Турции. Домой не вернется в ближайшее время. Договор похитили Катя с Масловским. Ты вне подозрений, – рапортую скороговоркой.
– Как жена Цезаря? – улыбается Настя и прячет лицо у меня на груди.
Девочка моя, да я чуть не сдурел, пока нашел тебя. Больше никуда не отпущу. Так и знай!
– Как моя жена, – рычу нетерпеливо. – Нужно уходить. Какого мы тут отношения выясняем?
– Отпусти, – просит Настя. И весь свет в глазах меркнет. Как отпусти? Куда?
– На руках, конечно, романтично, – улыбается мне любимая. – Но лучше надеть пальто и сапожки.
– Где они? – спрашиваю ошалело.
– Тут. В шкафу, – указывает Настя на узкий белый гардероб.
И как только оказывается на ногах, отворяет скрипучие створки. Мне кажется, сейчас все воинство ада слетится на этот звук. Но ничего не происходит. Девица в кабинете продолжает с кем-то трепаться. А Настя уже тянет руки к пальто.
– Минуточку. – Отодвигаю ее и достаю пальто из шкафа. Помогаю надеть. Затем внизу замечаю сапоги от Гуччи. Мой подарок то ли на Восьмое марта, то ли просто так.
Встав на колени, застегиваю короткие змейки.
– Я теперь с тебя глаз не спущу, – снова подхватываю девчонку на руки. И тащу свою законную добычу к выходу.
– Саш, нужно Тонечке сказать. Нехорошо, – теребит полу одноразового халата Настя. – Поставь меня. Я никуда от тебя не убегу.
Подчиняюсь приказу. Кто я такой, чтобы спорить? Прихватываю Настину ладошку в свою. И как привязанный, иду следом к двери кабинета. На ходу замечаю ключ, торчащий в двери. Коротко киваю Юре.
– Тонечка, – зовет Настя сидящую в кресле блондинку. – Это Саша. Он приехал за мной. Мы уезжаем. Пока…
– Настя, погоди! Что ты творишь? – подскакивает с места нагловатая блонда. На лице появляется хищная гримаска. – Лучше дождаться папу…
– Уходим, – рыкаю я, не дожидаясь, пока хозяйка кабинета окажется рядом. Подхватив Настю на руки, бегу по коридору к спасительной двери. А Юра, точно поняв, что от него требуется, захлопывает дверь и запирает ее на ключ.
– Открой, мерзавец! – вопит из кабинета блонда и тарабанит по двери.
– Потом как-нибудь, – ухмыляюсь, слетая по лестнице.
– Что ты творишь… – ухает Настя, прижимаясь ко мне.
– Без тебя крыша едет, малыш. Капец как едет, – жалуюсь по дороге. И выскочив на улицу, быстрым шагом иду к машине. А навстречу уже выдвигаются мои парни.
Все. Операция удалась. Настя со мной. А с родственниками я потом порешаю…
– О господи, и Жужа тут, – удивленно охает Настя, садясь на заднее сиденье Мерса. – Ты и ее выкрал? – улыбается довольно.
Сажусь рядом на самый краешек.
– Что значит выкрал? Жужелица – член нашей семьи, – заявляю возмущенно и выдыхаю спокойно. – Облокотись на меня и ложись, – обнимаю любимую. Устраиваю ее у себя на груди. – Сейчас выясним, в какую больницу нам ехать, – замечаю ворчливо. И неожиданно чувствую, как под дых бьет самое настоящее счастье. Такой удар по грудине с разворота.
Настя моя рядом. И ребенок наш. С ума свихнуться от счастья!
– Серый, – снова звоню Гофману. – Мне нужен Глеб Петров. Хочу с ним по поводу жены проконсультироваться…
– Так это ты выкрал девицу из клиники? Ой, молоток! Уважаю!
– Сережа, – рычу предупреждающе.
– Моя охрана тебя сразу срисовала. Но парни решили не вмешиваться. Думали, рейдерский захват. А ты девицу умыкнул из-под капельницы. Ой не могу. Надо проржаться…
– Серый, мне нужен Глеб. Речь идет о моей жене и нашем ребенке. Мне ее в нормальную клинику перевести надо.
– Так ты женат на Макаровской куколке? Знал бы, скидку бы сделал!
– Просто позвони Глебу и договорись. А мы через полчаса приедем.
– Да не вопрос, брателло, – хмыкает в трубку Серый.
– Уезжать надо, Александр Георгиевич, – тянет из-за руля Олежка.
– Потихоньку перестраивайся и езжай в правом ряду. Самый ценный груз везешь, – велю я. И повернувшись к окну, вижу, как к тачке деловито спешат двое охранников. – Эти точно догонять не будут, – морщусь презрительно.
Зарывшись носом в мягкие волосы, прижимаю Настю к себе.
– Все будет хорошо, малыш, – шепчу хрипло и сам толком не понимаю, кого именно уговариваю. Ее или себя.
В кармане брюк голосит сотовый. Выуживаю его, изловчившись.
– Да, Гера, – ухаю в трубку. Собираюсь добавить, чтобы сегодня не ждал.
– Саня, а что у нас происходит? – холодно интересуется Лиманский. – Какая-то девица лежит на диване в переговорной. А внизу здание штурмуют ее возмущенные родственники. Еще грозятся вызвать полицию. Ты в курсе?
– Отпускай, – велю великодушно.
– Что там у тебя происходит, Димир? Ты совсем охренел? Уже заложников брать начал? – рычит мой компаньон. – И почему я должен это расхлебывать? Вот сам приезжай…
– Гера, я тут Настю в больницу везу. Будь другом, поторопись. Пока мои новые родственники не разнесли наш офис по кирпичику.
– Что ты творишь? – в ужасе шепчет Настя. – Что творишь? – смотрит на меня с укоризной и любовью. – Папа не простит. Братья тоже.
– Я помирюсь с ними. Обещаю, – нежно заверяю любимую. – Главное, мы вместе. А остальное – я порешаю.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает мама, усаживаясь в кресло напротив. Оглядывает палату-люкс, заставленную букетами роз. Наверняка Димиров заключил контракт со всеми цветочными бутиками Москвы. Цветы приносят каждый день. В корзинках, букетах и шляпных коробках.
– Все хорошо, – улыбаюсь я, безотчетно зарываясь пальцами в Жужину шерстку. Моя преданная собака лежит у меня на кровати. И притворяется спящей.
– Слава богу. Испугала ты нас, Настя, – цедит мама. В каждом слове я слышу упрек.
«Как ты могла так поступить?»
Улыбаюсь невольно. Мой любимый боролся за меня как лев. Сразу бросился на поиски. Взял в осаду папину клинику. И когда ничего не получилось, нашел обходные пути. Кто ему открыл служебный ход, до сих пор неизвестно. Папа провел расследование. Но так ничего и не выяснил. Поэтому пошел на крайние меры. Уволил всю службу безопасности и кое-кого из персонала.
Рядом на постели шевелится Жужа. Приподнимает голову, смотрит на меня внимательно.
– Спи уже, – тереблю за ушко. Собака подлезает ближе. Так, чтобы моя рука лежала точно на ее голове.
Саша и Жужелицу нашу умудрился отобрать у Яны. А Тоню по его приказу заперли в кабинете. Наверное, когда-нибудь потом мы все вместе посмеемся над событиями прошлого месяца. Но пока мои родственники обходятся лишь короткими визитами и скупыми вопросами
