Всё проверим. Но я уверен, что дело не в тебе, а в этом долбаном ушлёпке. Ты идеальна, — искренне и тихо произнёс, не отрываясь от её волос и вдыхая любимый цветочный аромат.
— Я не идеальна. Забеременела от ушлёпка, которому было наплевать на меня и на ребёнка. Я со своей жизнью разобраться не могу, а почему-то решила, что смогу стать отличной мамой, — тихо плакала она.
— Эй, ты когда-нибудь станешь отличной мамой, — мягко поднял её за подбородок, заглядывая в медово-карие заплаканные глаза. — Ты станешь самой лучшей мамой на свете.
Сидни смотрела в мои глаза, всё её лицо было в слезах и красных пятнах, губы припухли, нос покраснел.
— А если причина во мне? Я никогда особо не думала о материнстве, но сейчас поняла, что боюсь, что не смогу родить из-за своей ущербности, — практически одними губами произнесла она, в глазах было отчаяние.
— Малыш, не говори глупостей. Даже если причина в тебе, то медицина сейчас на должном уровне справляется с подобными проблемами. Я уверен, что ничего не помешает снова забеременеть и родить здорового ребёнка, — постарался улыбнуться, чтобы вселить в неё уверенность.
Её глаза медленно изучали моё лицо, кулак немного расслабился. Я начал аккуратно поглаживать большим пальцем её ладонь.
— Кому будет нужна такая ущербная и проблемная, как я? Кто захочет встречаться и уж тем более жениться на мне?
Сердце в который раз замерло, а потом начало учащенно биться в груди.
— Я точно знаю, что найдётся. Поверь мне. И прекрати говорить, что ты ущербная и проблемная. Слышишь меня?! — настойчиво ответил, борясь с желанием притянуть к себе и поцеловать.
— Но Тай, у меня в личной и сексуальной жизни сплошная жопа! Что ни опыт, то негативный.
— Как сказал один мой знакомый, в любой жопе есть просвет. Так что не нагоняй панику, — улыбнулся ей уголком губ. Сидни в ответ едва заметно усмехнулась.
— Какая интересная мысль, — прокомментировала она.
— Житейская мудрость, мать её, — тихо рассмеялся я.
Сидни тихо захихикала, поудобнее расположившись на мне. В этот момент в палату зашёл врач и медсестра с подносом.
— Добрый день, я миссис Лонг, — поздоровалась женщина с очень тёплыми и понимающими голубыми глазами и светлыми волосами до плеч. — Вы, должно быть, молодой человек этой юной леди? — обратилась она ко мне.
Да, наша поза явно говорила об этом. Но нет, так могут и друзья лежать, представьте себе.
— Нет, я друг.
— Очень близкий друг, — добавила Сидни и немного отстранилась, глядя на врача.
Миссис Лонг, немного изогнула бровь в немом вопросе, но не прокомментировала.
И на этом спасибо.
— Ну, раз очень близкий, то я могу говорить при нём? — она посмотрела на Сидни, и та закивала. — Хорошо. Сидни, по твоим анализам у меня есть вопросы, мы тебя понаблюдаем несколько дней. Как я уже сказала, надо будет пройти обследование. Выкидыши случаются на разных сроках беременности. Чем позднее, тем опаснее для женщины. Поэтому необходимо найти причину. В идеале, надо и отца ребёнка проверить. Если есть возможность, то сообщи ему, пусть займётся своим здоровьем.
— Я смогу иметь детей? — тихо спросила Сидни, сев на кровати. Я поглаживал её поясницу.
— С точки зрения физиологии никаких проблем нет. Надо копнуть глубже и удостовериться, что всё хорошо. Но я не вижу причин, по которым ты не сможешь их иметь, — тепло улыбнулась ей и мельком посмотрела на меня. — Тебе надо поесть. Ты должна набираться сил. Гормоны скоро придут в норму, и ты сможешь жить, как и прежде. До этого момента ещё могут быть перепады в настроении и вкусовых пристрастиях. Чувствительность также может быть повышена. Интимная близость не раньше, чем через пару недель, — глядя на меня, произнесла миссис Лонг.
Я приподнял бровь и отвёл взгляд. Да я друг, как бы. Сейчас гормоны за пару недель успокоятся, и я точно стану другом. Снова.
— Да у меня нет никого. Так что насчёт близости можно не волноваться, — вяло засмеялась Сидни.
Я вновь посмотрел на врача, и понимающая улыбка появилась на её губах.
Всем всё очевидно, мать их.
— Что ж, тогда поешь и поспи, — улыбнулась нам проницательная женщина и вышла из палаты.
На кровать поставили поднос с желе, каким-то супом, булочкой, джемом и соком. Медсестра вышла и Сидни повернулась ко мне.
— Я не хочу есть. Кусок в горло не лезет, — призналась она и прислонилась ко мне, сев повыше.
— Малыш, ты поешь и это не обсуждается.
Она отрицательно замотала головой.
Потянулся к желе, в детстве она его любила. Открыл его, взял ложку и зачерпнул трясущуюся субстанцию.
— Малыш, не заставляй меня насильно тебя кормить. Открой рот, — тихо, но настойчиво приказал ей и поднёс ложку к её губам.
Она сидела, прислонившись плечом к моему плечу, и я не видел всего лица, только профиль. Я и в детстве периодически кормил её, когда она упрямилась или когда мы дурачились. Мне не привыкать к её капризам. Сидни сдалась и начала есть из моих рук.
— Умница моя, просто ешь. Твоему организму нужны силы и хоть какие-то калории. Иначе ты долго будешь восстанавливаться, — гипнотизировал её своим голосом и продолжал кормить.
Она послушно съела желе, и я взял булочку, разрезал её и намазал джемом.
— Теперь твоя любимая выпечка. Помнишь, как ты училась печь и у тебя вечно получалась фигня, вместо пышной сдобы? — улыбнулся своим воспоминаниям и поднёс к её губам своеобразный бутерброд.
Она откусила и тихо рассмеялась.
— Я хотела покорить тебя своими навыками. Бабушка всегда говорила, что мужчину надо хорошо кормить. Вот я и пыталась познать азы кулинарии. Почему-то я думала, что именно тесто должно было стать моей фирменной фишкой.
Я замер на секунду.
— Меня?
— Да, хотелось сделать тебе приятно, — пожала плечами.
Любопытно. Не думал даже. Не надеялся.
— А вместо приятного, получалось неприятно удивить, — рассмеялась она.
— Да, твои угольки вместо круассанов я на всю жизнь запомню, — рассмеялся в ответ.
Скормив ей и это, подал ей сок. Супы она не любит, даже я не смогу заставить её съесть его.
— Может мне сходить и купить тебе что-нибудь?
— Нет, не уходи. Можешь остаться со мной на
