Сотня: «Слабак»
Первая мысль – он подделал переписку. На второй я уже включила мозг и посмотрела на дату – двадцатые числа сентября, после нашего горячего спора в машине.
Так…
— И это значит? — подняла на него глаза.
Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!
Сердце колошматит, а в ушах звенит от напряжения.
— Как минимум то, что хочу быть с тобой. По-настоящему. План – я отвезу тебя на выставку в Выборг, а после мы куда-нибудь сходим и спокойно всё обсудим. Ты и я. Как тебе?
— Хорошо, давай поговорим.
Пусть, совершаю страшную и непоправимую ошибку.
Пусть, уже сегодня вечером буду сожалеть о том, что повелась. Но мне нужно выслушать Никиту.
И, кажется, нам обоим это жизненно необходимо.
Глава 31 – На всю жизнь
Мирослава
Котелок начал варить не сразу, а с конкретным опозданием. Но кусочки пазла сложились в голове и от этого мне стало очень страшно.
Он в курсе.
Знает, что мы с Машей смотрели то ужасное видео и читали их переписку с Сотней. Не понимаю, как это могло вскрыться? Неужели Савельева раскололась?
Да нет. Эта девушка кремень. Покачала головой, будто так картинка могла стать яснее и чётче.
Поэтому, Никита и приехал со своими дурацкими признаниями в любви. Снова почувствовал себя хозяином положения. Решил добить, чтобы ещё раз поиздеваться. Показать Мирославе Князевой, кто она в этом мире. Ничтожество.
Допустить хотя бы малейшую вероятность того, что Ник честен и искренен – не позволяла. Запихивала все свои чувства и желания всё глубже и глубже, пыталась похоронить их под толстым слоем равнодушия, спрятать в непроницаемом коконе.
Они оказались какими-то неприхотливыми. Выживали, несмотря ни на что. Сердце, перестань! Мы и так закопаны по самое не хочу, ниже падать просто некуда.
Сбил с толку красивыми фразами и той перепиской с Сотниковым. Я должна поверить, что он добровольно вышел из игры ради меня?
Не хочу! Не могу! Не буду, в конце концов!
Разве мало страдала из-за него? Недостаточно слёз пролила? Сломалась на несколько рванных частей, что-то пытаюсь соединить, склеить, научиться жить без этого подлеца. Но не получается! Никак.
Вальс с дьяволом, который закончится только тогда, когда он сам того пожелает. Никогда не контролировала ситуацию. Сражалась, защищала свою свободу, пока наглый мажор позволял.
У парадной нас ждал матовый чёрный внедорожник. Бабульки неодобрительно косились на страшного и угрожающего стального зверя, который весь проход перегородил. Угадайте, чья игрушка?
Риторический вопрос.
Открыл передо мной дверь, не сводя пристального взгляда.
Не надо так смотреть.
Словно у нас есть будущее, а я для него вовсе не очередная пластмассовая кукла. Особенная, по-настоящему. Жестоко давать надежду, обещать звёзды на пустом и холодном небе. Но Никита мастерски владел тонким искусством очарования. Льды таяли.
Скажите, совсем дура?
Молча пристегнулась, пока Ник обходил машину с другой стороны.
Только он сел, повернулась назад, чтобы закинуть на сидение свой рюкзак и папки с эскизами, но так и обомлела. Всё пространство занимали цветы. Без шуток.
Букеты роз, альстромерий, пионов, орхидей и ромашек.
Но на этом дело не ограничилось – сладкие наборы с плюшевыми игрушками в плетённых корзинах и вишенка на тортик – огромный розовый медведь с сердечком в руках.
Тарасов подхватил белого кота, повертел его в руках и протянул мне.
— На Лютика нашего похож, скажи?
Ещё и улыбается во все тридцать два зуба, сволочь!
— Ты что, купил цветочный магазин? — недоверчиво протянула.
Котик и правда был почти вылитый Лютик в миниатюре. Только настоящий, сейчас куда крупнее и вреднее. Проглот шерстяной!
— Не знал, что тебе подарить, — пожал плечами. — Я никогда не спрашивал, какие цветы ты любишь. Стой… а шоколад хоть ешь?
— Ем, — улыбка непроизвольно заиграла на моих губах. — Поехали, а то опоздаем.
Сумасшедший!
Надо будет дать чётко понять, чтобы попытался вернуть всё это добро обратно, особенно великанского мишку. И цветы. Особенно их.
Вопреки всему, внутри расцветали пышные вишнёвые сады. Потому что Никита пытался построить заново те мосты, которые успела сжечь до самого основания. Каждая женщина в глубине души мечтает, чтобы любимый мужчина завалил её роскошными букетами и ненужными плюшевыми зверями.
Мы разговаривали.
Вернее, Никита расспрашивал обо всём, не замолкал ни на секунду. О работе, о учёбе, о том, какие фильмы и книги люблю.
Отвечала с неохотой, не хотела впускать его снова в своё сердце, в свою душу. И без того, до жути истосковалась. Придётся начинать с чистого листа. Всё заново. Не думать о любимом человеке, стараться забыть запах, тембр голоса, смех. Дышать полной грудью без него и делать вид, словно всё правильно. А на деле отрывать себя от него. С мясом.
— Знаешь, забавно, что Ева выбрала именно Выборг для своей выставки, — заметил Никита и снова улыбнулся.
— Почему? — перевела на него взгляд.
— В последних работах мачехи преобладает романтическое средневековье, так свойственное этому городу.
— Я там не была, — пожала плечами. — Но читала про Выборгский замок, библиотеку и парк… как его…
— Монрепо, —подсказал Никита.
И всю оставшуюся дорогу до арт-пространства, слушала Тарасова буквально с открытым ртом. Не знала, что он увлекается историей. Не похож на парня, который гуляет по музеям и копается в средних веках.
Ева заметно нервничала, хотя мы приехали вовремя, без опозданий. Никита помог расставить декорации, да и вообще оказывал всякую поддержку. Почти весь вечер пришлось бегать, словно электрический веник. И сегодня я этому была несказанно рада. Не пришлось избегать парня, который заставлял моё сердце стучать громче. Опять.
Но прятать вечно голову в песок не получится, это понимала сейчас, как никогда раньше. Мачеха Ника уже любопытно косилась на нас и улыбалась. Ну, тут сложно не сложить два плюс два.
Чувствовала себя немного не на своём месте. С Евой частенько говорили на темы бывших, почти подружками стали. И в тех беседах… много чего «хорошего» вывалила о своём таинственном козле-бывшем. Но сказанного не вернёшь, а эта женщина слишком деликатна и вежлива, чтобы лезть в чужую личную жизнь.
После окончания выставки, сама подошла к Никите. Нужно было расставить все точки над «и». Выяснить всё, заполнить пробелы и разойтись, словно в море корабли. Не чужие друг другу, если и расставаться, то только по-хорошему. Правильно. Без взаимных обид и претензий.
— Тут неподалеку есть кафе, — произнесла и указала в сторону площади. — Ты хотел поговорить?
— Да, — кивнул и как-то напряжённо огляделся по сторонам, словно что-то его заботило очень сильно, даже пугало. — Но давай лучше прогуляемся к заливу? Можем взять кофе с собой.
— Ладно, идём.
Пока шли молчали. Купили кофе и целый пакет с булочками. Нежное тесто с яблочной начинкой в сливочной глазури с корицей. Мм, пальчики оближешь! Ник точно знает, как найти дорогу к женскому сердцу.
Каменистый пляж у моря сейчас был совершенно пустым, только одиноко стояли десятки лежаков. К ним мы и отправились. На спуске с небольшого холмика, Никита взял меня за руку, помогая спуститься и дальше уже не отпустил. Попробовала избавиться от его железной хватки, но безрезультатно. Переплёл наши пальцы. Крепко.
— Не убегай хотя бы сейчас, — почти прошептал.
Казалось, будто мы очутились на границе с реальным и фантастически миром. За спиной город, люди, шум и суета, а тут дикая, первозданная природа. Пугающее, мрачное море. Стальные, почти чёрные волны бьются о берег, становясь то слабее, то сильнее. Так и человеческая натура. Поднимаемся и падаем.
Подошли к самой воде. Ветер, уже не жалея кружил вокруг нас, словно пытался сбить с ног. Холодный, колючий, ледяной.
Пили кофе, сидя друг напротив друга, молча поглощали оставшуюся выпечку. Не знала, что говорить, а Никита не торопился начинать.
