Зарывается лицом в мои волосы и блаженно вдыхает.
— Ты пахнешь грушей, — ладонь ложится на талию. Прижимает к себе, так что кажется, словно кости треснут вот-вот.
— А ты кофе, — смущённо улыбаюсь и прячу лицо у него на груди.
Молчим, наслаждаясь объятиями друг друга. Пожалуй, это лучшее место на земле.
— Князева, это слишком жестоко, — гладит по волосам. Чувствую, как громко бьётся его сердце. Для меня. — Я же подохну без тебя.
— Не хочу, чтобы ты уезжал, — подняла глаза.
— Ох, не шути, — простонал и прижался лбом к моему.
Стук-стук. Встаю на цыпочки. Шумно сглатываю. Не могу контролировать этого.
— Останься.
Громкий судорожный вздох, отстранился в сторону и вежливо кивнул маме и дяде Андрею.
— Я у вас её забираю.
— На сегодня? — синхронно рассмеялись родители.
— Очень надеюсь, что на всю жизнь….
Эпилог – Долго и счастливо
Мы живём одним дыханием,
Смотрим друг другу в глаза.
Ты осчастливил меня одним лишь
признанием
И от счастья по щеке бежит
Слеза.
Разве можно сильнее любить?
Так не бывает на свете!
Я не смогла тебя не простить –
Ты лучше всех на этой планете.
Во всех мирах возможных
Мой лучший и родной,
Я не подберу слов точных,
Просто хочу быть с тобой.
Идти за руку по нашей дороге,
Не оглядываясь назад.
Больше нет места тревоге –
В Рай превратился Ад.
С ним я дышу иначе
И по-другому живу,
Никогда не будет так, как раньше—
Ты исполнил нашу мечту.
Мирослава
Спустя пять месяцев
Опаздываем.
Потому что кое-кто не знает слова «нет».
Никита стоит перед зеркалом, застёгивает верхние пуговицы на рубашке. Белая рубашка и обычные джинсы ему очень к лицу. Впрочем, он даже в спортивных штанах умудряется выглядеть шикарно. Безупречно.
— Ты сама виновата, — без стыда и совести заявляет мой парень. — Давно бы переехала ко мне, тогда бы я не был такой голодный до собственной девушки.
Вот же редиска!
— Ты всегда голодный, Тарасов! — даже ножкой притопнула от возмущения. — Почему мы не могли жить в моей квартире?
— Потому что я хочу быть с тобой всегда, двадцать четыре на семь?
Романтик чёртов!
Застёжка на платье окончательно заела, макияж смазался. Мы точно опоздаем в аэропорт. Сам все уши про Париж прожужжал, а теперь вот, пожалуйста.
— Иди сюда, — развернул к себе спиной и одним движением застегнул молнию. — Видишь, я умею не только раздевать, малышка.
О, он невыносимый просто!
Поцеловал в шею и обнял за талию, прижимая к себе.
Теперь мы оба отражались в зеркале – я с раскрасневшимися щеками и припухлыми от поцелуев губами и красивый, идеальный Никита. Мой.
Не знаю, как можно так любить. До боли в сердце, до дрожи в теле, так что ножки подгибаются. Но мы любим.
Порой, сложно простить человека, сделать шаг навстречу, но, кажется, у нас получается. Перешагнули через свое тёмное прошлое, чтобы сделать друг друга счастливыми в настоящем. Не пожалела, что дала ему шанс, выбрала самого плохого парня из всех.
Каждый день нашего маленького, но такого желанного отпуска мы старались проводить с пользой. Хотя Никита частенько ворчал, что на экскурсиях только время терять.
Лувр, который казался бесконечным. Поездка в Версаль, Елисейские поля, поход в Парижский Диснейленд. Наш номер с видом на главную достопримечательность города. Каждый вечер мы находили новую булочную, пробуя самый разный кофе и выпечку. Не хотелось уезжать.
Потому немножко грустила, когда настал наш последний вечер в этом замечательном городе. Поднялись на самый верх Эйфелевой башни, где располагался небольшой ресторанчик. Уф, надеюсь, на этот раз обойдется без устриц.
Тут играли живую музыку, парочки сидели за столиками и смотрели друг на друга влюблёнными глазами. Прямо, как и мы.
— Хочешь потанцевать? — неожиданно предложил Ник.
— С тобой что угодно, — улыбнулась в ответ.
Мы кружились по залу, раскачиваясь в такт чарующей, магической мелодии. Смеялись, когда сбивались с ритма. Две части мозаики, ставшие единым целым. Я с ума сходила от любви к нему и не знала, что могу быть ещё счастливее. И пусть весь мир подождет!
— Мирослава, — отпустил внезапно и встал на одно колено передо мной.
Открыл маленькую бархатную коробочку синего цвета, внутри которой сверкало кольцо с квадратным бриллиантом.
— Выходи за меня.
Взрываются салюты, сердце нещадно выносит грудную клетку, земля уходит из-под ног.
— Мир? — взял за руку, а у самого пальцы дрожат от волнения. — Ты согласна?
— Да! О, боже, да!
***
Никита
Если вы мне скажете, что свадьба – это прекрасно, самый важный день в жизни любой девушки и прочее… так вот – мальчики тоже волнуются и жесть как. Особенно, когда ты не видел невесту уже целые сутки из-за каких-то глупых предрассудков и суеверий. Но, ладно. Я готов ради Мирославы на всё. Даже ждать её у алтаря, сколько потребуется. Терпел полгода, неужели не продержусь ещё несколько часов?
Сотня напоминает собой только что восставшего из могилы вурдалака или на худой конец – зомби. И это друг жениха. Физиономия такая, словно он килограмм лимонов умял за обе щеки.
— Ты в курсе, что это свадьба, а не похороны?
— Ага, — кивнул Сотников. — Что не так?
— Смахиваешь на умертвие, — усмехнулся и замолчал. Потом всё же решил затронуть запретную тему. — Прощения просить не пробовал?
— Забей, я в порядке.
Ага, подыхает тут малахольный, но всё идёт по плану. Конечно же!
— Она, кстати, здесь. Соберись и вали брать неприступную крепость.
— Не понимаю о чём ты, — упёрся, как баран Дима. — Иногда у людей нет настроения.
Влюблённый баран, поправочка.
— Только у твоего «нет настроения» имеется имя, — упал на диван рядом с другом и похлопал его по плечу. — Маша Савельева, слышал о такой?
Напрягся, словно Халк, резко качая головой.
Наверное, собственная свадьба не место для любовной терапии лучшего друга, но смотреть уже тошно, как этот дурак мучается. Они оба. Два конченных феерических идиота. Идеальная пара, чтоб вас!
— Ник, ты там женишься? — он отпихнул меня в сторону и дёргано поднялся на ноги. — Вот и носись со своей свадьбой, если тебе свободная жизнь надоела.
Задело всё-таки. Ничего не говорю, тупо смотрю на него. Сейчас Везувий начнёт своё извержение. Один… два… три!
— Извини, — он запустил руки в волосы. — Просто достало всё. Но я реально не понимаю, зачем жениться. Встречайся со своей Мирой хоть до потери пульса. Или у вас там пополнение ожидается?
— Стрелки не переводи, — рассмеялся. — Я люблю Миру и хочу провести с ней всю свою жизнь. Каждый божий день в этом пошлом и грешном мире, напоминающим собой Ад. Но с ней он стал Раем, понимаешь? Она должна быть полностью моей.
— Вот не пойму, — Сотня громко расхохотался. — То ли ты дебил, то ли конченный романтик, то ли просто поехал крышей.
— Любовь сводит с ума. Так что всё сразу, мамочка.
— Спятил, — Дима покрутил пальцем у виска. — Кукуха оставила тебя, Тарасов. Ладно, пошли что ли. А то Князева не дождётся у алтаря и сделает ручкой.
Ага, — кивнул Сотников. — Что не так?
Дождётся. В чувствах Миры я был уверен точно так же, как и в своих. Хотя вероятность, что она пошлёт меня в задницу всё же имеется. Замуж моя девушка не особенно торопилась. Не понимала, зачем нужен этот глупый штамп в паспорте. Я, когда предложение ей делал на самом верху Эйфелевой башни – буквально чуть не поседел. Без шуток. Что если откажет? Скажет – мне надо подумать… но она сказала «да» и сделала меня самым счастливым человеком на этой гребаной планете.
Мира мой космос. Моя яркая звёздочка. Моя вселенная.
И всё что мне нужно – увидеть мою девочку в прекрасном белом платье и надеть кольцо на её изящный пальчик. Меня бы устроила даже банальная роспись. Джинсы и косуха вместо костюма и моя Мира. Хоть в пижаме, хоть в спортивках. В любом своём виде моя любимая девочка остаётся самой прекрасной на земле.
