тебя знаю, чтобы меня можно было убедить каким-то необдуманным комментарием, сделанным твоей соседкой по комнате?
Она не отвечает.
— Я не прикасался к женщине больше шести лет. У меня даже не было ни малейшего желания. До тебя.
Она ухмыляется, и холодное безразличие темнеет в ее глазах.
— Да, ну, это вроде как моя фишка. Я из тех девушек, которые заставляют мужчину хотеть потрахаться.
Я подавляю желание отшатнуться от того, как она говорит о себе.
— Я — секс на одну ночь и офигенный минет. Я не из тех, кто получает все это. — Она крутит рукой вокруг, указывая на пространство.
Я подношу ее руку к своим губам и целую костяшки пальцев.
— Ты заслуживаешь гораздо большего, чем все это. Поверь мне.
Эшли изучает место на своей руке, где я ее поцеловал.
— Знаешь, она права. Сторми. Наша сексуальная история пересеклась.
— Эта информация не имеет отношения ко мне. — Я стараюсь смотреть ей в глаза, чтобы она увидела, что я не вру.
Ее плечи слегка опускаются так, что я бы даже не заметил, если бы не следил за этим.
— Со сколькими женщинами ты был до Мэгги?
— Сексуально? Ни с одной.
— О, боже мой. — Эшли вытаскивает свою руку из моей. — Как ты можешь хоть в малейшей степени интересоваться мной? Черт возьми, ты же пастор, если уж на то пошло. Ты воплощение чистоты, а я, ну… — Она качает головой и допивает остатки своего напитка. — У меня было предчувствие, что это может случиться, — говорит девушка почти про себя.
— Что?
— Если буду с тобой, вот так, то только почувствую неуверенность в себе.
— И что? Лучше тусоваться с мужчинами, которые недостойны твоего присутствия, просто чтобы ты всегда чувствовала, что у тебя есть преимущество?
— Ну. Да.
— Послушай, прежде всего, не думай, что только потому, что я был женат и верен одной женщине всю свою жизнь, означает, что я в чем-то лучше тебя. Уверяю тебя, это не так. Поскольку это свидание, я бы предпочел не объяснять тебе, как я подвел себя, своего брата, свою жену… — Покойную жену. Я прочищаю горло. — Моего ребенка, мою церковь. Если ты не против, я бы хотел поделиться всеми причинами, по которым тебе не следует быть со мной на втором, может быть, на третьем свидании.
— Хочешь сказать, что будет еще одно свидание?
— Если не заставишь меня рассказать тебе все причины, по которым ты слишком хороша для меня, а потом решишь, что не хочешь иметь со мной ничего общего, тогда да.
Медленная улыбка, зарождающаяся на ее губах, достигает ее глаз.
— Это кажется справедливым.
— Хорошо. И еще кое-что. — Я обнимаю ее за шею и целую, как будто мы единственные люди в комнате.
Я облизываю ее рот, как будто мы одни в темноте и скрыты от посторонних глаз, от ожиданий и мнений других, спрятаны в пузыре, где мы свободны от осуждения и правил. Прямо сейчас есть только мы и то, что мы чувствуем, когда мы вместе. Ее рука сжимает мое бедро, сила ее ногтей притупляется джинсовой преградой. Я использую большой палец, чтобы приподнять ее подбородок, обнажая длинную колонну ее шеи, и чувствую ее трепещущий пульс под моими пальцами. Где-то на заднем плане я слышу, как на стол ставят посуду, но рев моего пульса в голове и ощущение ее скользкого языка на моем заставляют все остальное исчезнуть. Эшли поднимает руку выше по моей ноге, в опасной близости от моего члена, который твердеет все сильнее с каждой секундой. Как бы сильно мне ни хотелось, чтобы Эшли потрогала его, погладила, почувствовала, что она со мной делает, я хватаю ее за руку и сжимаю. Прижавшись лбом к ее лбу, мы тяжело дышим, переводя дыхание.
— Прости, — шепчу я, мои глаза все еще закрыты. — Не здесь. Не так. — Мое тело восстает против моих слов. Оно ревет: «да, здесь, да, вот так».
— Знаю. — Она целует меня еще раз, мягко, нежно, сладко прощаясь.
С силой, о которой и не подозревал, я отталкиваюсь от нее. Конечно же, на столе нас ждут длинные тарелки с рядами разноцветных суши.
— Мне показалось, я что-то слышал.
— О, да? Ну, ты более внимателен, чем я, потому что я ни хрена не слышала.
Я откидываю голову назад, громко смеюсь и чувствую, как напряжение от нашего предыдущего разговора рассеивается.
Напряжение в моих джинсах, ну… это совсем другая история.
ГЛАВА 16
ЭШЛИ
— Наверное, нам следует получить счет. — Бен смотрит на часы, наклоняется, чтобы достать бумажник из заднего кармана, и подзывает нашу официантку.
— Мы торопимся? — Я потягиваю остатки своего второго мартини, чувствуя себя расслабленной и желая, чтобы мы могли пойти куда-нибудь в уединенное место и продолжить поцелуй с того места, на котором остановились.
Тот поцелуй.
Я все еще чувствую его. От мужчины, у которого не было большой практики, я ожидала далеко неидеальных поцелуев. Или, по крайней мере, поцелуев с меньшим разнообразием. Но Бен целует мягко и глубоко, сдержанно и обдуманно, не влажно и не небрежно…
— Почему ты так на меня смотришь? — Он ухмыляется, протягивая свою карточку официантке, не глядя в счет.
— Как?
Его улыбка становится застенчивой.
— Неважно. И да, мы немного торопимся. То, что мы делаем дальше, имеет время начала.
Быть на свидании с мужчиной, у которого есть план, так сексуально. Никаких дискуссий о том, что мы хотим делать дальше, никаких предложений расслабиться под «Нетфликс»9, никаких нерешительных моментов, из-за которых мне хочется отменить вечер и вернуться домой в пижаму. Человек, который подготовился и продумал все до мелочей. Какое привлекательное качество.
— Кино?
Он качает головой.
— Не кино? — У чего еще может быть время начала в понедельник вечером?
— Не думай слишком много. Просто расслабься и позволь мне удивить тебя.
Официантка возвращается с нашим счетом.
— Мистер Лэнгли… — Ее взгляд скользит к его обручальному кольцу, а затем девушка напрягается. — Было приятно обслужить вас. — Когда поднимает взгляд, он полон осуждения, когда она смотрит между моим лицом и моим безымянным пальцем, на котором нет обручального кольца.
О, нет.
Тело Бена из расслабленного превратилось в твердое. Он смотрит на счет, но, похоже, на самом деле его не видит. Его руки лежат на столе, левая гордо демонстрирует золотое обручальное кольцо. Официантка считает, что я его любовница.
— Прости, — говорит он едва слышным шепотом.
— Здесь не за что извиняться. Это просто недоразумение. — Я не возражаю, что он носит свое обручальное кольцо. В конце концов, это только наше первое свидание.
