– Так чего ты ничего не сказала?
– А ты меня не спросил, Стас. Если помнишь, просто решил за меня и все.
Прямо на глазах Стас налился краской, как разъяренный бык, но ответить ему было нечего. У него была вредная привычка навязывать свое мнение, а я наслаждалась, отстаивая свою свободу. Надо отдать ему должное, Стас эту черту во мне уважал. Бесился, злился и хотел ударить чем-то тяжелым по голове, но также тайно гордился.
Узнав его семью изнутри, я поняла, откуда у его властности ноги растут.
Железной рукой всем бытом заправляла Наталья Дмитриевна. Она единственная имела в доме право голоса. Если она готовила салат оливье, семья ела именно его, других вариантов не существовало.
Однажды я была свидетелем занятной сценки, когда Наталье Дмитриевне не понравилась рубашка Стаса. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и как хороший мальчик отправился обратно в комнату, вышел в одежде, которую его мама одобрила.
Когда маленький Мишуля плакал, Наталья Дмитриевна объявляла – ребенок голодный, и даже если он абсолютно не хотел есть, все равно кормили манной кашей. Сестра Стаса наблюдала за действием со стороны с безумными глазами, но вмешиваться даже не помышляла, видимо, привыкла с детства.
В общем, никем другим Стас вырасти не мог. Тут без вариантов: или подкаблучник, или маленький тиран. Удивительно, что ему вообще удалось сохранить свою индивидуальность.
С другой стороны, в его семье было невероятно уютно и безопасно. Наталья Дмитриевна умела быть милостивым монархом. Когда Мишуля заболел, она посредством личных связей добралась до лучшего специалиста, который прибежал на дом по первому зову. Сестра Стаса могла в любое время дня и ночи оставить ребенка на бабушку и пойти по делам. А как она готовила! Божественный оливье, кто вообще захочет другие варианты?
Чем больше я узнавала Стаса и его семью, тем больше я понимала его как человека, и он становился по-своему мне дорог. Да, я все еще была очень далека от романтических чувств, и это подводило меня к следующей проблеме, но просто так расстаться тоже перестало казаться привлекательным.
Проблема была такова – со Стасом мы встречались больше месяца. Парень он статный и мужественный, и я, как уже говорила, к нему привязалась. Мы целовались, я получала удовольствие от его поцелуев, иногда даже позволяла ему чуть больше. Но идти до конца… Нет, на это я совсем не была готова.
У меня уже были серьезные отношения в прошлом, были во всех смыслах, и я вовсе не считала, что девушка должна быть целомудренной, совсем нет! С другой стороны, спать со Стасом только потому, что на нас навешана метка «встречаются» в то время, когда я безответно влюблена в другого… Мне это казалось неправильным и вызывало отторжение.
Стас же, к моему удивлению, не давил на меня, но показывал, что он очень хочет более близких отношений. Что мне делать, я так и не решила.
Ане Стас не нравился, она считала его грубым и была с ним не слишком приветлива. Тот вообще ее не замечал, считал, что подруги – это помеха, так как отбирают драгоценное время, которое я могла бы посвятить ему.
Одного Аня отрицать не могла – с тех пор, как мы со Стасом начали встречаться, я расцвела. Когда на тебя парень смотрит с восхищением и одобрением, за спиной вырастают крылья, а назойливые комплексы затыкаются и уползают в подполье. Я больше времени уделяла своей внешности, немного красилась по утрам, тщательней подбирала гардероб, в результате и в университете парни стали уделять мне больше внимания.
Если девушка долго одна, пусть самая умница-раскрасавица, окружающие начнут шептаться за спиной, мол, что-то с ней не так. Словно каждой девушке нужен мужчина, чтобы поставить на ней знак качества. Сейчас у меня был видный парень, с которым все успели познакомиться, так как Стас в самом начале заявился со мной на лекции и стоял рядом, положив руку на талию, пока я со всеми здоровалась.
Должна признаться, что мне очень нравилась защищенность «занятой» девушки, на одинокую смотрят совсем по-другому. Парням в этом смысле намного легче.
Даже пресловутые лишние килограммы начали потихоньку таять. Это случилось само собой, без особых усилий с моей стороны. Я стала более занятой, проводила вечера на скалодроме, а не дома возле холодильника. До элегантной худобы было еще очень далеко, а мне так хотелось раз и навсегда избавиться от этой причины неуверенности в себе. Хотелось быть красивой не по стандартам моего папы, для которого я в любом виде самая лучшая, а в своих глазах тоже. Пришло время пойти к профессиональному диетологу за помощью, по Таниному совету.
Таня сказала, что хороший диетолог на вес золота, его нужно выбирать тщательней, чем лечащего врача. Она поспрашивала по своим знакомым и, наконец, прислала номер телефона, будто поднесла золотую корону на вышитой подушке.
Прошли пара недель, пока я решилась позвонить. Говорить с чужим человеком о моих привычках в еде ужасно не хотелось. Тем более, я прекрасно знала, что надо делать, только глухой не слышал советов – не кушать сладкого, мучного, закрыть рот после шести и больше двигаться. С другой стороны, долго следовать этим советам не получалось, да и мнению Тани я доверяла. Решилась и позвонила.
Диетолог представилась Настастьей, по телефону она была очень приветлива, задала буквально пару вопросов, в том числе, откуда я получила ее номер, и пригласила в свой офис на Северной улице.
Если честно, я очень волновалась, как перед свиданием. Если встану на этот путь, то через несколько месяцев буду совсем другой. Это одновременно пугало и вселяло надежду.
Комната ожидания была крохотной, пара стульев в коридоре и пышный фикус, все очень чистое и опрятное, стены нежно-салатового цвета. На двери висело расписание, я поняла, что новым клиентам уделялось по сорок пять минут, а постоянным по тридцать на сессию. Кроме меня, в коридорчике никого не было, пришлось терпеливо дожидаться своей очереди.
Настасья оказалась миниатюрной девушкой с большими карими глазами и каштановыми волосами, туго стянутыми в высокий конский хвост. Она была тоненькой и грациозной, как феечка, но по аккуратной прическе, выглаженной блузке и идеальному порядку в кабинете чувствовалось, что я имею дело с человеком серьезным и ответственным.
Кстати в кабинете было на что посмотреть. На стенах висели многочисленные полки, на которых были выставлены муляжи различных продуктов – от отбивных трех разных размеров, до горки зеленого горошка и тарелок с супом. Пустые пакеты от йогуртов, пряников, сухих завтраков были аккуратно заклеены и расставлены на равном расстоянии друг от друга.
Но больше всего меня поразила диаграмма, висящая по правую руку Настасьи, на скромном месте чуть пониже окна. Сначала я подумала, что изображены коричневые сосиски, разной степени плотности, от твердого до жидкого, а потом, когда поняла, о чем речь, густо покраснела.
