— Нет, мы точно должны убить этого парня. Непонятно, как он дожил до таких лет.
Бенни подошел к Кайлу, который все еще ожидал смерти.
— Зачем вам осложнения и муки без всякого смысла. Вы ведь понимаете, что мы намерены найти ее.
— Я понимаю, что вы пытаетесь…
— Мы обязательно найдем ее.
Кайл улыбнулся ему.
— А я держу пари, что нет.
— Не делайте таких ставок. — Бенни хладнокровно отправил его в нокдаун и потом оттащил с проезжей части, чтобы его кто-нибудь случайно не переехал.
— Такой милый маленький город, — говорил Роки, когда они уезжали. — Почему здесь все сумасшедшие?
Эмили снилось, что она ведет арестантов на работу. И каждый раз, когда она оборачивалась, один из арестантов, крупный, слабоумного вида, бросает в нее шарики жеваной бумаги. Это были особенные шарики. Они ударяли с таким же звуком, как когда бросают камешки в стекло. Она прислушивалась так внимательно, что проснулась. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что звуки эти продолжаются.
Озадаченная Эмили подошла к окну и открыла его. Камешек попал ей в нос.
— О! — она глянула вниз. — Кайл? Что ты здесь делаешь?
— Могу я залезть?
— Сейчас?
— Пожалуйста, Эм. У меня была очень тяжелая ночь.
— Ладно. — Она накинула халат, пока он влезал в окно. — О, Боже! — воскликнула она, увидев его лицо. — Что с тобой случилось?
— Этот парень избил меня. А когда я приехал домой, то обнаружил, что весь дом перевернут вверх дном. Они даже матрасы распороли. Не на чем спать. — Он упал в кресло, стоявшее в углу. — Могу я остаться?
— Конечно, можешь. Эта история с Джанетт зашла слишком далеко. — Она вышла в ванную комнату за полотенцем. — Ты хочешь, чтобы тебя убили, пока ты защищаешь ее?
— Эм, я дал ей слово. Одна неделя, всего одна неделя.
— Которая началась с хорошей взбучки. У тебя здоровый синяк. Пойду принесу лед.
— Не уходи.
Он поймал ее за руку и притянул к себе. Она оказалась в весьма неудобной позе, полусогнутая, коленями на жестком полу, но Эмили готова стоять так вечность, слушая, как бьется его сердце.
— Эм, я никогда в жизни не был так напуган. Я думал, что меня наверняка убьют. И так много мыслей пронеслось в моей голове. Что будет со всеми моими делами, как все получится с пьесой Салли, приедет ли мой брат Батч на мои похороны, хотя я его терпеть не могу. — Он посмотрел на нее. — Эм, если ты переживешь меня, а это сейчас выглядит вполне вероятным, пригляди, чтобы Батча не было на моих похоронах. Он подонок.
— Хорошо, Батча не будет, — пообещала она. — Послушай, ты не можешь спать в кресле. Мы можем разделить постель.
— Ты замечательная! — Он с облегчением вытянулся на постели. — Я никогда не думал о себе, что я трус, но сегодня ночью я понял, что такое страх.
Эмили сбросила свой халат на кресло и легла рядом с ним.
Он поцеловал ее.
— Я люблю тебя, Эм.
Потом стало слышно только сонное дыхание.
— Кайл, — толкнула она его. — Кайл, будь ты проклят, ты что, заснул на мне? — Она почувствовала себя совсем несчастной. — Бедняга, мы что же, так никогда и не доведем дела до конца?
Она повернулась к стене и тоже заснула.
На следующее утро Джилли зашла в ванную комнату Эмили, чтобы позаимствовать какой-нибудь шампунь, и была удивлена и обрадована, увидев, что Эмили провела ночь не в одиночестве.
— Счастливица, — сказала она, бросив на нее завистливый взгляд. — Я хотела найти в вашей ванной какой-нибудь шампунь и увидела, что этой ночью у вас была компания.
Лаурин спросила:
— Кайл?
— Конечно, — отозвалась Джилли.
— Все не так, — объявила Эмили отрицательно качая головой. — С моим везеньем все не так.
— Что с ним случилось? У него синяк под глазом.
— На него напали.
— Этот город сильно изменился, — грустно заметила Джилли, протягивая Эмили свою чашку, чтобы та налила кофе. — Ладно, вне зависимости от того, что случилось или не случилось этой ночью, мы рады за вас.
Лаурин спросила у Эмили:
— Могу я взять машину?
Эмили бросила ей ключи, и Лаурин выскочила за дверь. Машина заводилась с трудом. Когда мотор наконец кончил свое утреннее прокашливание, Лаурин подала машину назад, чтобы выехать на подъездную дорожку. Она проделывала это уже столько раз, что даже не взглянула назад. Громкий удар известил ее о наличии сзади зеленого мотоцикла.
— Ах, дерьмо!
Она вылезла из машины, чтобы определить размер нанесенного ущерба. Он оказался минимальным, но один из задних багажничков от удара открылся. Лаурин вынула оттуда все содержимое и перенесла в багажник машины Эмили. В багажничке оказалось не так много предметов — гитарные струны, всякие бумаги и пакет, завернутый в бумагу. Лаурин решила, что объяснит Кайлу все позднее. Менее всего она хотела, чтобы он подумал, что его обокрали. Лаурин очень осторожно вывела машину на дорожку, на этот раз без происшествий.
В этот момент вышли Джилли и Эмили.
— Только что звонила Салли, — сообщила Эмили. — Ее машина встала в ремонте и будет готова не раньше конца дня, так что я обещала подвезти ее, подвинься.
Лаурин переместилась на соседнее сиденье.
— Что-нибудь произошло этой ночью? — спросила она, и в голосе ее прозвучала надежда на отрицательный ответ.
— Он заснул, Лаур, — ответила Эмили. — Видимо, у него был тяжелый день.
— Это случается, — подала реплику с заднего сиденья Джилли.
— Но не с вами, могу держать пари, — пробормотала Эмили, трогая машину.
Через три часа проснулся Кайл и увидел листок бумаги, прилепленный к зеркалу.
Дорогой Кайл!
После всех этих лет мы, наконец, оказались вместе в одной постели и ты уснул. Может, на тебя так подействовала моя жидкость для полоскания зубов. В кухне полно еды. Увидимся в театре. Пожалуйста, будь осторожен, переходя улицу.
С любовью, Эмили.
Он встал, радуясь, что живи все у него в целости и сохранности. Насвистывая, он прошел в душ. Поскольку в доме никого не было, он разгуливал голым, повесив полотенце на шею. Всю свою одежду Кайл бросил в сушилку. Потом приготовил себе завтрак, поел, вымыл посуду. И в этот момент раздался стук во входную дверь, что было довольно странно, потому что все обычно входили в дом через дверь на кухне. На какое-то мгновение у него замерло сердце при мысли, что это вернулись те два парня в "линкольне", но, пожалуй, они были не из тех, кто стучится в дверь.
Он обернул полотенце вокруг бедер и открыл дверь.
— Святой Боже! — воскликнул он. — Глазам своим не верю. Не верю, что передо мной стоит сам Бобби Чарльз, величайший бейсболист всех времен.
