— Не гляди на этот беспорядок, — сказала я. — Мне было некогда.
— Конечно. — Вблизи были заметны темные круги под глазами у Роуз, совсем как у меня. — Конечно, ты не могла со всем этим справиться. — Ее взгляд остановился на пальто Натана на вешалке. — Когда Натан ушел, со мной было то же самое. Разбросанные вещи, беспорядок. Не было смысла убираться и мыть посуду.
Я ощетинилась:
— Нет смысла ворошить прошлое.
— А стоит ли делать вид, что ничего не было? — Роуз пожала плечами. Теперь этот жест выражал у нее не усталость и покорность судьбе, как несколько лет назад, а удивление и иронию в почти галльской манере.
Я провела ее на кухню. Она положила пакет на стол.
— Ты хорошо ее отделала, — сказала она. — По-другому, но хорошо. — Ее глаза обратились в сторону двери. — Как мальчики? Они дома?
Я снова разозлилась:
— Они в саду.
Она взглянула через мое левое плечо на входную дверь.
— Я не разглядела их как следует на похоронах, но была поражена, насколько они похожи на Натана. Это у Феликса волосы совсем, как у Натана?
— Нет. У Лукаса.
— Они выглядят очень высокими для пятилетних.
— Им шесть, — сказала я. — Им исполнилось шесть в марте.
— Сэм совсем не был похож на Натана, пока ему не исполнилось восемнадцать. Потом он превратился в клона Натана. Интересно, будут ли они высокими, как их отец?
— Понятия не имею.
Роуз уже готова была распустить материнские крылья над моими детьми. Это было неправильно, неправильно. «Я никогда ни в чем не мог обвинить ее как мать, — сказал как-то Натан. — Никогда».
Я махнула рукой в сторону чайника.
— Может быть, сделать тебе кофе или чай?
— Нет, спасибо.
Словно тени четырех детей лежали между нами в холодном жестком молчании.
Наконец, я нарушила его:
— Близнецы тебя не касаются, Роуз. Я не понимаю, о чем думал Натан, когда он внес это глупое… — я повысила голос — … бессмысленное дополнение в завещание. Может быть, он решил так жестоко подшутить над нами? Если я умру, заработаю паралич или сойду с ума, мои дети окажутся у тебя. О чем он думал?
Она беспокойно пошевелилась.
— Не придавай этому слишком большое значение. Вряд ли такое случится вообще.
— И все-таки, — с горечью произнесла я, — я не хочу, чтобы ты участвовала в нашей жизни.
— Ради всего святого! — Она взглянула на меня. — Ты думаешь, я очень хочу? — Она взяла себя в руки. — Извини.
— Я поняла, что не знала Натана вообще.
Роза вздохнула и сказала, словно это была самая очевидная вещь на свете:
— Именно так я думала, когда он ушел от меня. Меня удивило, как мало я знала человека, с которым прожила так долго. Это происходит всегда, но, наверное, хорошо, что мы не можем сунуть нос во все закоулки чужой души.
— Иногда мне кажется, что Натан придумал эту историю с опекунством просто от скуки. Она давала ему пищу для размышлений. — Я прекрасно знала, что была несправедлива к нему.
Роуз, очевидно, была согласна с ним:
— Ты считаешь, что Натан был настолько эгоистичным? — Она послала мне взгляд, который не сулил никакого взаимопонимания. — Он думал только о близнецах. — Она постучала пальцем по пакету, правда без особого энтузиазма. — Я могу заняться этим?
Чувствуя жгучую боль, я повела ее в сад. Но если я и была неправа, обвиняя Натана в жестокости, это не значило, что его мотивы были совершенно чисты.
Близнецы сидели в своем убежище за сараем. После нашего возвращения из Корнуолла их головы были забиты пиратами, пещерами и крепостями на скалах. Они разбили в саду лагерь, который, как они мне сообщили, был их великой тайной.
— Где они? — спросила Роуз.
— Я указала на сарай.
— В своей штаб-квартире. Думаю, команда джедаев готовится к битве.
— Ах, — вздохнула Роуз. Она наклонилась и потянула веточку старого куста лаванды. — Ты не заботилась о моем саде.
Густая трава с проплешинами мха. Кустарники, нуждающиеся в обрезке. Заглохшие клумбы. Полная заброшенность, результат моей небрежности и безразличия.
— Нет, я никогда им не занималась.
Она выпрямилась с веточкой лаванды в пальцах.
— Забавно. Мне казалось, каждая травинка и листик будут запечатлены у меня в памяти. Но как только я покинула это место, я забыла его. Или скорее оно забыло меня.
Я провела не так уж мало времени, пытаясь представить, что чувствовала Роуз после изгнания из своего сада.
— Ты хочешь сказать, совсем забыла о нем?
— Нет. — Она перекатывала в пальцах стебелек. — Оно словно ожидало меня… нас.
— Тропинка, подъем, отдых? — Озадаченная, она нахмурилась. Потом ее лоб разгладился. — Ты говоришь о плане сада, что я послала Натану? Значит, он тебе понравился? Он попросил у меня несколько идей, и, кажется, они его заинтересовали. Я знала, что он захочет восстановить сад в конце концов.
— На самом деле он никогда не упоминал о нем. Я нашла план сада в его записной книжке.
— О, — Роуз пламенно покраснела и сжала губы. — Если хочешь, я могу отправить тебе свои предложения, у меня есть копия.
— Нет, — сказала я. — Нет.
Через некоторое время она добавила:
— Я думаю, Натану не очень понравилось, что я согласилась обсудить с ним план сада. Возможно, он ожидал услышать, что я не хочу иметь с ним ничего общего. Думаю, он был очень удивлен, что я не стала возражать. И поэтому он заказал розу, тебе так не кажется?
— Все может быть. — Я показала на сломаную изгородь. — Мальчики играли в мяч. Надо было починить, но я никогда не интересовалась садом. Натан не… Я имею ввиду, Натану было некогда. Иногда у него случались приступы совести, и он отправлялся копать. Когда я только переехала сюда, он сказал, что сад был исключительно твоим делом. Я поняла его так, что меня это тоже не касается.
— Жаль, Минти, — сказала роуз. — Сколько общих интересов у вас могло бы быть.
Из-за сарая раздался крик, и Феликс, весь красный и рыдающий, бросился ко мне:
— Мама! Он стукнул меня. — Он упал на колени.
— Ш-ш, — сказала я, — он не хотел.
Феликс завопил сильнее, и я слегка встряхнула его:
— Ш-ш, Феликс. Поздоровайся с миссис Ллойд.
Но Феликс считал, что имеет право на скандальчик и повысил громкость:
— Не позорь меня, — шепнула я ему, когда Феликс упал на спину и задрыгал в воздухе ногами.
Он был похож на рассерженное насекомое. Краем глаза я видела ухмыляющегося Лукаса, который размахивал палкой с прикрепленным к ней Бланки Феликса. Я переключила свое внимание на насекомое, которое теперь икало. Я похлопала его по спине.
— Перестань, — решительно сказала я, что, впрочем, не возымело никакого эффекта.
