Дарья Лаврова - Москва, я люблю его!

– Ты в этом уверена? – спросил Игорь. – Не может быть.

– Значит, ты думаешь, я тебя обманываю?

– Ты на часы вообще смотришь? Первый час ночи.

– Я была от тебя беременна. Ты слышал?

– Мари, не нужно, – будто равнодушно отмахнулся Солодов. – Все равно это ничего не изменит. Или не изменило бы.

– Ясно, – ответила я и положила трубку.

Этой ночью с пятого на шестое ноября я до двух часов утра проревела на темной кухне шестнадцатого блока, сидя на полу и удаляя сообщения из телефона. Его – мне, и мои – ему.

Теперь я точно знала, что все сделала правильно.

На телефон пришло СМС. Писали, что баланс менее пятнадцати рублей. Лифт медленно шумел с верхних этажей. Я смотрела, как уменьшаются числа на мутно-желтом электронном табло. Звуковой сигнал раздвинул двери. Передо мной стоял Миша.

– Ты к нам надолго? – спросил он и нажал первый этаж.

– Надеюсь, что да. Хватит с меня переездов.

– Ты в магазин?

– В два часа ночи… Нет, деньги на телефоне закончились. Положить надо.

– У меня в воскресенье турнир по картингу. Поедешь со мной?

Стоя перед терминалом оплаты и набирая цифры своего номера телефона, я подумала и ответила ему:

– Поеду.

Миша улыбнулся и протянул мне бутылку пива. Я сделала глоток и вызвала лифт. Миша нажал на седьмой этаж и повернул голову ко мне. Казалось, я видела нас со стороны, будто в самом начале или в самом конце какого-то неоднозначного, странного фильма.

Мы стоим рядом в вонючем лифте, посередине, в линию, плечом к плечу. По очереди пьем из одной бутылки. Я смотрю прямо. Миша поворачивает голову, смотрит мне на висок или чуть ниже и улыбается. Я смеюсь, он отворачивается. Дальше все повторяется, только наоборот.

Лифт остановился.

Мы договорились созвониться днем.

Я вышла, Миша поехал к себе.

По дороге до своей комнаты по темному коридору, в конце которого скрипела дверь на общий балкон и светились созвездия редких окон соседнего корпуса, я закрывала глаза и мысленно пыталась представить, что сейчас делает Миша.

Как он поднимается на свой двенадцатый этаж, допивает бутылку пива, идет в свою комнату, садится за компьютер и открывает страницу ВКонтакте, быстро читает новости, отвечает на два сообщения и идет в душ.

Я же в это время захожу в свою комнату. Моя соседка смотрит какой-то сериал на маленьком нетбуке, который может легко поместиться в папку для бумаг. Я копаюсь в сумке и достаю свою единственную туалетную воду. Брат подарил на пятнадцать лет.

Миша выходит из общего душа с оранжевым махровым полотенцем на бедрах и медленно возвращается к себе в комнату по темному коридору двенадцатого этажа. Он смотрит в сторону общего балкона, дверь на который не закрывается, и видит расплывчатые огоньки окон соседнего блока.

Я стою пятью этажами ниже на балконе, бросаю вниз флакон туалетной воды, он падает на козырек крыльца с тихим глуховатым звоном, будто был вовсе не из стекла. Я курю, глядя на студенческий городок, тонущий в ноябрьской ночи. Вижу, как темный силуэт Миши движется по коридору, слышу его шаги, чувствую запах геля для душа.

Миша выключает ноутбук, забирается на верхний ярус кровати, проверяет будильник на телефоне, а в его наушниках играет спокойный старый соул.

Я докуриваю, возвращаюсь в комнату и засыпаю в одежде на той кровати у окна, где всегда снятся странные сны.

Мне снится Брендон Флауэрс, тумбочка с графином и ночной город в окне.

Брендон Флауэрс – вокалист, клавишник и автор большинства текстов группы The Killers.

Давным-давно жила маленькая девочка, которая не знала любви, пока мальчик не разбил ей сердце.