— Спасать? — подбоченилась Маша. — Давай позвоним в МЧС!
— Зачем МЧС? — прищурилась Вера. — Ты ведьма, или кто?
Маша отвернулась и задумалась. Ну и что с того? Все хорошо, Андрей при деле, ей с ним быть нельзя — иначе рухнет мир…
— Дорогая, — Вера взяла ее за грудки и хорошенько встряхнула. — Мы делаем это не ради тебя. Просто должна же быть на свете справедливость! Мы же не можем отдать этого парня в плохие руки?
Маша усмехнулась. Мой бог, ну что за глупости? Какие руки? Ей вообще нет никакого дела — а если есть, значит, она просто дура, но так как она не дура, то, конечно, очень даже отдаст Андрея в любые руки, потому что…
— Во-первых, мы натравим на него Настю, — Вера загибала пальцы. — Это та, у которой с ним общая домработница. Она все выпытает, и мы будем знать все слабые места этой прохиндейки. Во-вторых…
— А если он ее любит? — осенило Машу.
Вера посмотрела с жалостью.
— Дорогая моя! — с чувством произнесла она. — ТАКОЕ любить невозможно. Поверь мне, с такими щучками мужчина имеет дело лишь тогда, когда не знает, чего хочет от жизни. А состояние это может затянуться. Но у него есть мы…
Маша покачала головой.
— У него есть мы, — повторила Вера. — И уж мы-то расставим все точки над «i».
— Жестокая ты, — вздохнула Маша.
— Привыкай! «Чтоб добрым быть, я должен быть жесток»… Шекспир.
— Ой, нехорошие у меня предчувствия… — Маша схватилась за голову.
— Кесарю — кесарево, — подытожила Вера.
— А если она его любит? — воскликнула Маша.
— Любит, — согласилась Вера. — За то, что он может для нее сделать. Ты же посмотри — она сухая, как хворост. Такие не любят, такие ценят. Или оценивают.
— Ну-ну… По-моему, мы нарываемся на неприятности…
— А зачем тогда жить? — расхохоталась Вера. — Этим мы и отличаемся от людей, дорогая! Могла бы уже догадаться.
На следующий день они приехали к Насте, которая жила в мансарде с видом на Кремль. Кремля, правда, было мало, но одна башенка все же виднелась, и — клочок Манежной площади.
В квартире у Насти была невозможная чистота — словно где-нибудь в чулане прятались горничные, но при этом уютно и симпатично. Хозяйка — еще вчера блистательная дама, сегодня встретила их в спортивной форме и джинсовой жилетке.
— Ну, Вера, я вчера имела такой неприятный разговор! — тут же набросилась она на гостей. — Меня эта мымра просто за-ко-ле-бала! Она не пьет, не курит, дрожит, как будто у нее болезнь Паркинсона, при любом матерном слове… И она увела Андрея в двенадцать, потому что им «рано вставать»! — завопила Настя. — Не удивлюсь, если при таком режиме он растолстеет, начнет заправлять рубашку в джинсы и увлечется футболом!
Маша неуверенно хихикнула.
— Вообще-то, если честно, я не знала, что от этого люди толстеют, — пробормотала она.
— Милая! — Настя бросилась на нее, распахнув объятия. — Стокгольмский синдром… — сообщила она Вере. — Эта Таня — мымра, зануда и просто сука, так что не сдерживай себя, не ищи в ней ничего положительного! Бесполезно! Она просто невыносима! Муся говорит, что она уже завела свои порядки: с утра они вместо кофе пьют зеленый чай с медом…
— О боже! — вырвалось у Веры, которая приложила руку к груди и привалилась к стене.
— Да! — энергично кивнула Настя. — Не едят после шести, и вообще, в основном употребляют только вегетарианскую еду, приготовленную на пару! Она записала Андрея на йогу, а еще уговаривает его съездить в Тибет.
— В Тибет? — ахнула Вера. — Она что, думает, там есть пятизвездочные кельи?
— Зато там есть прекраснейшие скорпионы! — воскликнула Настя. — Так что пусть едет!
— Девочки, ну вы и мегеры! — рассмеялась Маша. — Я вообще-то не уверена, что мне все это нужно.
— А мне плевать! — Настя плюхнулась на диван и потянулась за цукатами. — Мне нужно! Вер, а Вер, а нельзя ему что-нибудь подсыпать, чтобы у него от этой Тани началась эпилепсия?
— Ну-ну-ну… — укорила ее Вера. — Все не настолько серьезно…
— Ничего себе не серьезно! — возмутилась Настя. — Мы тут пашем, зарабатываем деньги, повышаем эрудицию и даже делаем липосакцию, а какая-то жаба вдруг приходит и хватает своими липкими ручонками музейные ценности! Ха-ха-ха! Насмешила!
— Это Андрей — музейная ценность? — поинтересовалась Маша.
— А то нет?! Молодой, красивый, богатый, умный… Хочешь сказать, таких много?
— А вы точно уверены, что мы поступаем правильно? — жалостливо обратилась к ним Маша.
— Мы — ведьмы, поэтому поступаем так, как нам вздумается! — заверила ее Настя.
Маша пристально посмотрела на Веру, но та лишь осторожно покачала головой и незаметно для Насти приложила палец к губам. Позже, когда Настя пошла переодеваться, Вера прошептала:
— Она моя клиентка, и во все это верит, но, естественно, знает не больше, чем ей положено. Она имела в виду ведьму, которая, типа, стерва, а не в прямом смысле. Так что ты осторожней…
— Это ты осторожней, — пробурчала Маша.
— Ладно тебе… — примирительно улыбнулась Вера, которая явно чувствовала, что где ни попадя переходит границу дозволенного.
— У меня есть план, — сообщила Настя, выглянув из гардеробной.
Маша заглянула в комнату и невольно ойкнула: в здоровенных шкафах от пола до потолка были совершенно пустые полки — лишь в нескольких отделениях висела одежда.
— Да! — с гордостью кивнула Настя. — Пока я не познакомилась вон с ней… — кивком головы она указала на Веру, — я жила как в бреду. А потом поняла, что триста пар джинсов — это просто комично, я же не надену их и за всю жизнь. Все отдала, и теперь наслаждаюсь вещами, которые покупаю не потому, что у меня внутри пустота, а потому, что они мне нравятся. Я раньше могла запросто купить три платья от «Прада» — каждое за пять тысяч долларов — и потерять их в шкафу. Через год смотрю: батюшки, я же их ни разу не надела! Нормально?
Маша признала, что это ненормально, но пожалела, что не была знакома с Настей тогда, когда та раздавала гардероб.
— У тебя что, с деньгами проблемы? — догадалась не в меру проницательная Настя.
Маша отнекивалась, но Настя с таким упрямством повторяла «дают — бери», что та призналась о долге в полторы тысячи баксов — и тут же эти полторы тысячи получила, плюс кольцо от Стивена Вебстера в виде двух черепов, усыпанное черными сапфирами.
— Рок-н-ролльная коллекция! — гордо заявила Настя.
Маша пока только удивлялась — она еще не привыкла к знакомым, которые вот так, запросто, расстаются с деньгами — особенно когда их не просишь, но решила, что раз уж она ведьма, то жизнь у нее — сплошное волшебство. Наверное. По крайней мере, раньше ей точно никто не дарил дорогих украшений — просто так. И за дело тоже не дарили.
